Меч возмездия - Александр Григорьевич Звягинцев

и совершали харакири – самоубийства. Чтобы уберечь деморализованную нацию от распада и отчаяния, император Японии Хирохито в тот же день, 2 сентября, обратился к японскому народу с воззванием, в котором сообщал, что он приказал японскому имперскому правительству и японской императорской ставке подписать от его имени акт о капитуляции и издать общие приказы военным и морским силам в соответствии с указаниями союзных держав.

В воззвании императора содержался приказ всему своему народу немедленно прекратить враждебные действия, сложить оружие и верно выполнять все положения акта о капитуляции и общих приказов, выпущенных японской императорской ставкой.

Так закончилась Вторая мировая война.

В результате войны, развязанной японскими милитаристами, народ Японии понес огромные потери. Еще больше пострадали от японской агрессии народы других стран, особенно Китая. 100 миллионов жителей этой страны остались без крова, миллионы погибли. Из стран Юго-Восточной Азии наибольшие потери понесли Индонезия – 2 миллиона человек, Филиппины – 1,1 миллиона человек.

Помимо людских потерь развязанная японскими милитаристами война нанесла народу Японии и народам других стран огромный материальный ущерб. После окончания войны японская экономика оказалась в состоянии разрухи, хотя ее производственно-техническая база сравнительно мало потерпела от военных действий, даже с учетом американских атомных бомбардировок Хиросимы 6 августа и Нагасаки 9 августа 1945 года. Японские монополии саботировали восстановление экономики, ссылаясь на то, что действующие предприятия могут быть демонтированы в счет репараций. Заводы и фабрики закрывались по причине нерентабельности, отсутствия сырья, нехватки средств и т. д. На протяжении двух послевоенных лет промышленное производство не превысило одной трети довоенного уровня.

Таковы были плачевные итоги японской военной агрессии. Но что мы видим сегодня?

Во время Нюрнбергского процесса «наци № 2» Герман Геринг убеждал и своих соратников по преступлениям, и американских психологов, которые работали с ними в тюрьме, что пройдет немного времени – и немецкий народ выстроит пантеон для героев гитлеровского рейха, перенесет в него в мраморных урнах их прах и будет вечно поклоняться им как героям, павшим в борьбе за величие Германии и ее народа…

Геринг просчитался. Прах казненных в Нюрнберге был уничтожен, от них остались только веревки, на которых их вешали, а расторопный палач сержант Вуд сделал на их продаже свой небольшой бизнес. Причем он продал столько кусков веревки, что на них можно было бы повесить полк преступников.

Но Герингу и в голову не могло прийти, что его грезы о пантеоне сбудутся в Японии.

Слухи о том, что прах осужденных Токийским трибуналом удалось похитить и сохранить, жили в Японии всегда. А 16 августа 1960 года на вершине горы Микэнояма около города Нагоя был открыт памятник семи главным японским военным преступникам, повешенным в 1948 году. На памятнике высекли надпись: «Могила семи самураев-мучеников». При открытии памятника им были возданы надлежащие почести. Там еще написано: «Одиннадцать государств – США, Англия, Советский Союз, Китай, Австралия, Канада, Франция, Голландия, Новая Зеландия, Индия, Филиппины – учредили Международный военный трибунал для Дальнего Востока, где учинили суд над действиями Японии, потерпевшей поражение в войне вследствие применения американцами атомной бомбы, нарушения Советским Союзом договора о ненападении, а также из-за нехватки необходимых материалов».

Еще там написано: «Обратим наши взоры в даль Тихого океана и подумаем, кто ответствен за войну».

В январе 1964 года были посмертно награждены примерно два миллиона японцев, погибших во Второй мировой войне.

Как писал тогда японский ветеран, который готовил людей-торпед, Хасимото: «Японский подводный флот был полностью уничтожен, но бессмертный дух моряков-подводников все еще живет с нами на широких океанских просторах. Мы храним память о многих отважных воинах, покоящихся в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, с морского дна до наших ушей доносится их шепот».

Переписываются учебники, в них участие Японии во Второй мировой войне изображается так, что вызывает официальные протесты государств, являвшихся в ходе нее объектами японской агрессии. Ширится поток милитаристской литературы, основное течение в нем – книги о той войне, беспредельно восхваляющие свершения японских вооруженных сил на море, в воздухе, на земле и под водой. На экранах телевизоров и киноэкранах опять маршируют бравые солдаты Империи восходящего солнца…

Политолог Акина Кобаяси, преподаватель Токийского университета Хосэй, в ходе беседы в 2017 году с горечью констатировала во время съемок фильма о Токийском трибунале: «Если говорить о чувствах японцев, особенно молодых, то им почти ничего не известно о войне. И сейчас, как мне кажется, это одна из главных проблем японского общества. При этом тема Хиросимы и Нагасаки в Японии подается предельно изолированно от других событий, от войны в целом. О том, чем Япония занималась в Маньчжурии или на Корейском полуострове, что она делала в других странах Азии, в Японии сегодня вообще почти не говорят. В результате, когда рядовой японец пытается представить себе, что такое война, у него возникает ощущение, что это мы, японцы, жертвы».

2019

Под сетью и мечом

Вечером 7 апреля 1994 года в кабинете префекта полиции Филиппа Массони, занявшего эту должность около года назад, раздался звонок телефона межминистерской связи. Мишель Шарас, один из ближайших советников президента Франсуа Миттерана, взволнованно доложил: у него очень важное сообщение! Только что в своем кабинете Елисейского дворца совершил самоубийство Франсуа де Гроссувр… О том, кто такой Гроссувр, рассказывать Массони нужды не было. Личный друг президента на протяжении многих лет, отвечавший за вопросы внешней и внутренней безопасности Франции.

Информировав о случившемся министра внутренних дел, Массони направил на место происшествия комиссара квартала Мадлен, предупредил о трагедии судебные и административные власти. И, разумеется, сразу вспомнил, что за год до этого, 1 мая 1993 года, при странных обстоятельствах в парке госпиталя Валь-де-Грас на берегу канала из пистолета собственного охранника покончил жизнь самоубийством другой личный друг и ближайший сподвижник президента Миттерана, премьер-министр Франции Пьер Береговуа, сын белого эмигранта Андриана Берегового, воевавшего в годы Первой мировой войны в российском экспедиционном корпусе.

Никакой предсмертной записки 161-й премьер-министр Франции не оставил. Пьер Береговуа хорошо помнил свои корни. И в последние годы жизни, как отмечали близкие к нему люди, очень живо и участливо интересовался всеми процессами, происходящими на бескрайних просторах его исторической родины. Когда полиция прибыла во дворец, кабинет Гроссувра был набит высокопоставленными чиновниками. Все понимали, что произошло нечто чрезвычайно важное, затрагивающее интересы всего государства.

Как выяснилось, бездыханное тело Франсуа де Гроссувра обнаружил его охранник. «Советник еще держал свой револьвер в правой руке, – рассказал он. – У него были рана в основании шеи и еще одна, большая и кровоточащая, в задней левой