Секретная сотрудница - Фридрих Незнанский

— Вот что, — решительно сказал Грязнов. — Поскольку у вас в квартире побывали посторонние, мы должны здесь тщательно все осмотреть. Поэтому, с вашего позволения, я сейчас вызову нашу оперативную группу, и они тут немного поработают. Может быть, нам удастся выяснить, кто это сделал?

— Боже мой, Аркадий… — заплакала женщина.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, Марина Николаевна, — вставил Турецкий. — Мы сделаем все возможное, чтобы найти вашего мужа. И вообще, я уверен, что с ним ничего страшного не случилось…

Однако в глубине души он был совершенно уверен в обратном.

Оба еще некоторое время пробыли в квартире Кулика вместе со следственно-оперативной группой. Но никаких следов незваных гостей так и не обнаружили.

— Чисто сработали, — буркнул Грязнов, когда уже в сумерках они мчались к нему на Енисейскую. — Профессионалы…

Турецкий, которому до смерти не хотелось тащиться домой, охотно согласился с предложением старого друга переночевать у него, а заодно и потолковать на досуге об этом странном деле. Остановившись у коммерческой палатки, друзья затарились двумя бутылками водки и явились к Грязнову во всеоружии.

— Одного не пойму, зачем они распотрошили компьютер? — удивлялся Вячеслав Иванович.

— Очевидно, на всякий случай, — предположил Турецкий. — Искали еще какие-нибудь материалы по белградской катастрофе. А саму копию протокола перехватили в день нашей несостоявшейся встречи…

— И все-таки, Саша, я не уверен, что в этом деле замешано гэбье, — разливая водку, сказал Грязнов.

— И напрасно. Потому что существует еще одна серьезная улика, о которой я тебе пока не рассказывал.

— Какая улика?

— Сначала выпьем…

И Турецкий наконец рассказал другу о загадочном телефонном номере с кодом «017», который он случайно обнаружил в записях профессора Ленца, а также о той служебной квартире, за которой этот номер числился. И это заставило Грязнова серьезно призадуматься.

— Ты прав. Это необходимо проверить, — согласился он.

— Именно этим ты завтра и займешься. Словом, необходимо разузнать: служит ли еще в ФСБ этот Леонид Беспалов? И в каком отделе. По возможности, неплохо бы вообще пригласить его к нам для беседы.

— Что у них там, справочное бюро?!

— Понимаю, Слава, — вздохнул Турецкий. — Но чем меньше у нас останется загадок, тем легче нам будет распутать это дело. Пожалуйста, это очень важно…

Поворчав немного, Вячеслав Иванович все же сделал в своем ежедневнике соответствующую запись. Потом предложил тост:

— За успех!

Новоиспеченный прокурор безоговорочно с ним согласился.

Квартира на Ярославском шоссе

Раннее утро

В эту ночь Наталья Ступишина почти не спала. Да и как тут уснешь?

Накануне, около полуночи, когда они с мужем уже легли, внезапно раздался телефонный звонок. Трубку снял Вадим. С тех пор как ему стали звонить по ночам, он запретил Наташе подходить к телефону. Разговор был недолгим. Потом муж поспешно собрался и ушел. Как всегда, ничего не объясняя.

Это было невыносимо. Наташа давно заподозрила, что Вадим связался с какими-то темными делами, но до поры терпела. До тех пор, пока он не отправил их сына в таинственный элитный лагерь, куда ей почему-то не было доступа. Это матери-то! А еще эти его внезапные ночные исчезновения…

С Вадимом определенно творилось что-то пугающее. Он стал нервным, раздражительным, грубым. Любые разговоры о его новой работе воспринимал в штыки, затыкая жене рот тем, что он, слава Богу, приносит в дом деньги и ее работать не заставляет. Плохо спал, вскрикивая во сне, или же глухо бормотал про какого-то паука, которого он ненавидит, мертвецов, подземелье и загадочное «мясо»… Словом, было отчего потерять голову.

Самое ужасное, что Наташа не знала: как ей быть? Она догадывалась, что муж наделал крупных долгов и теперь за это расплачивался (к тому времени любые упоминания о многообещающей коммерческой деятельности напрочь прекратились). Но при чем тут Алька? С каждым днем Наташа все меньше и меньше верила в сказку о существовании элитного лагеря. А эта бессонная ночь окончательно убедила ее, что так больше продолжаться не может.

Наташа провела ее на кухне. Терзаясь самыми невероятными догадками, она тщетно ломала себе голову и курила сигарету за сигаретой. Вадим появился только к утру и сразу завалился спать. Он даже не заметил, что жена еще не ложилась. Ему вообще было не до нее.

Войдя в комнату сына, Наташа, едва сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, взглянула на украшавшие стены яркие плакаты с патлатыми физиономиями рок-кумиров, рассеянно перелистала фотоальбом (сын увлекался фотографией), обнаружила снимок милой девочки, который она раньше не видела. Потом взяла на колени старого плюшевого медведя, уже десяток лет неизменно сидевшего у сына на кровати и, обняв его, прижала к груди.

Так она сидела до тех пор, пока в комнату не просочились первые солнечные лучи, не донеслись первые звуки просыпающегося утреннего города. Где-то в отдалении послышался истерический вой сирены. Загудели троллейбусы. Зашуршали автомобильные шины.

Вытерев слезы, Наташа решительно встала. Она неожиданно поняла, что ей нужно делать. И пошла одеваться. Этому необходимо положить конец. Любой ценой. В эти минуты за жизнь своего мальчика она готова была заплатить даже самую высокую цену…

Прежде чем выйти из дома, Наташа осторожно заглянула в комнату мужа. Вадим снова что-то бормотал во сне.

— Сволочи… Подонки… Ненавижу… — послышалось ей.

Прикрыв дверь, она тихонько вышла из квартиры и сбежала вниз по лестнице.

Турецкий проснулся от шума в соседней комнате. Неохотно выбравшись из постели, он спросонья выглянул в прихожую. Славка впопыхах натягивал китель.

— На Садовом опять рванули троллейбус! — объяснил он. — Надо лететь, а то начальство шею намылит. А ты спи, старик, спи…

— Как же, уснешь тут, — проворчал Турецкий. И направился в ванную.

Стоя под ледяным душем, он с горечью думал о том, что терроризм, похоже, становится в России обычным явлением. Еще немного — и точно догоним Америку. Если уже не перегнали…

За долгую и почти бессонную ночь Александр Борисович успел подумать о многом. Например, о Рите. В лабиринтах мимолетного сна она явилась ему в том же соблазнительном купальнике. Взяла за руку и повела за собой. Сначала они долго метались по какому-то мрачному тоннелю. А потом занялись любовью. Ощущение близости оказалось настолько реальным, что, проснувшись среди ночи, Турецкий испытал приступ невыносимой тоски, обнаружив, что это был всего лишь сон…

Думал он и о деле. Всего за несколько дней оно завертелось с такой лихорадочной быстротой, что Турецкий и сам не заметил, как оказался втянутым в стремительный водоворот событий. Теперь он уже просто не мог остановиться. Дело захватило его целиком. Главным образом, потому, что было это не совсем обычное дело. Сама мысль о том, что где-то в засекреченном подземелье отпетые мерзавцы в белых халатах резали безвинных детей, придавала ему силы и побуждала к действию. Это необходимо было остановить. Остановить любой ценой! Быть может, даже ценой собственной жизни.