Французский садовник - Санта Монтефиоре

— Да, конечно, — отозвался отец Миранды, не обративший ни малейшего внимания на отделку комнат. — Сделано с большим вкусом.

— Гас и Сторм, подойдите, посидите с бабушкой. Я вас так редко вижу. Миранда никогда не привозит вас повидаться со мной. Ей следовало бы почаще водить вас в гости, а не держать все время при себе. Бедная бабуля! — Миранда выразительно закатила глаза, но промолчала, а дети послушно подошли к бабушке, хотя и без особого энтузиазма. — Я так рада, что ты нашла себе повариху, Миранда. Нам было бы неловко ездить сюда, если бы пришлось переваривать твою стряпню. — Дайана издала короткий смешок, давая понять, что всего лишь пошутила, но Миранда обиженно отвернулась. Неудивительно, что сестра сбежала на другой конец земного шара, подумалось ей.

Вошла миссис Андервуд, держа в руках блюдо с запеченной бараньей ногой. Комната мгновенно наполнилась запахом розмарина и оливкового масла. Дайана с шумом втянула воздух, но промолчала. Интересно, хватит ли у матери смелости прицепиться к миссис Андервуд? Миранда не задумываясь выложила бы любую сумму, чтобы взглянуть на эту баталию. Она замерла, наблюдая, как мать подносит вилку ко рту, в то время как кухарка обходила стол с блюдом жареного картофеля. Дайана медленно прожевала мясо, щеки ее вспыхнули от удовольствия. Наконец она заговорила.

— Превосходно, — отрывисто бросила она, подцепив вилкой еще кусочек баранины.

— Еще бы, — отозвалась миссис Андервуд, глядя, как Дэвид накладывает себе на тарелку четыре крупные картофелины. — Это здоровый дорсетский ягненок, без всякой химии. Лучше вы нигде не найдете.

Дайана предпочла благоразумно промолчать.

В сочельник Сторм и Гас приготовили чулки для Санта-Клауса и безропотно отправились в постель. Гас заявил, что собирается лежать с открытыми глазами и ждать появления рождественского деда, но Сторм возразила, что в этом случае Санта-Клаус не появится вовсе и никто не получит подарков. Миранда подоткнула детям одеяла на ночь и вернулась в гостиную, чтобы подбросить дров в камин и зажечь огни на рождественской елке. Она задернула шторы, включила музыку и ненадолго присела на каминную решетку. Ей недоставало Жан-Поля. Его присутствие всегда успокаивало ее, придавало уверенности. С такой матерью, как Дайана, нелегко поладить. Интересно, что бы он посоветовал? У Жан-Поля на все были ответы, как у мудрого старца Сатурна. Миранде вдруг отчаянно захотелось, чтобы родители и Констанция поскорее уехали, тогда она могла бы свернуться на постели с альбомом в обнимку и погрузиться в тайную жизнь Авы Лайтли.

В эту минуту в комнату вошел Дэвид в темно-красном смокинге и бархатных туфлях в тон. Взглянув на Миранду, сидевшую на каминной решетке, он улыбнулся.

— Как ты, милая?

— Сносно.

— Чулки для меня готовы? Мне не терпится выступить в роли Санты!

— Полагаю, Гас уже заснул, не дождавшись тебя. Боюсь, ты страшно его разочаруешь.

— Он провел в саду весь день и безумно устал. Едва ли ему удалось пролежать с открытыми глазами больше пяти минут.

— С мамой бывает так тяжело, — сказала Миранда, меняя тему.

— Только потому, что ты ей это позволяешь. — Дэвид со звучным хлопком открыл бутылку шампанского.

— Это длится всю мою жизнь — не знаю, как справиться с мамой.

— Ты взрослая женщина. Просто вели ей заткнуться.

— Легче сказать, чем сделать.

— С каких это пор ты стала этакой стыдливой мимозой?

— Дэвид!

— Да, дорогая. Люди обращаются с тобой так, как ты им позволяешь. Все, что от тебя требуется, — это сказать «нет».

Миранда обиженно нахмурилась.

— Теперь я понимаю, почему Блайт от тебя без ума.

— Неужели?

— Ну да. Она говорит, что ты мастер давать советы. Теперь я вижу, что она права.

Дэвид наполнил бокал шампанским и протянул Миранде.

— Это тебе, милая, — шепнул он, поцеловав жену в щеку.

— По какому случаю?

— Просто мне хочется, чтобы ты знала, как я тебя ценю. Я купил тебе роскошный подарок.

Миранда улыбнулась, вспомнив о салоне «Тео Феннелл».

— Правда? — лукаво спросила она. — И когда ты собираешься вручить его мне?

— Могу сделать это прямо сейчас. — Дэвид поцеловал Миранду. — Как чудесно ты пахнешь. Почему бы нам не заскочить незаметно в спальню на десять минут? Я слышал, как твоя мама наполняла ванну, так что немного времени у нас есть.

— Я тоже хотела бы принять ванну.

— Вот и хорошо; надеюсь успеть до того, как ты искупаешься и намажешься маслом с головы до ног. Пошли!

Он взял жену за руку и повел наверх; оба хихикали, как пара проказливых детей, которые боятся, что их вот-вот поймают. В спальне Дэвид игриво повалил Миранду на кровать и улегся рядом. Она забыла о подарке, когда губы мужа прижались к ее губам, а рука забралась ей под блузку и скользнула по животу. Расстегнув бюстгальтер жены, Дэвид обхватил ладонью ее грудь. Медленно поглаживая пальцем сосок, он уткнулся лицом в шею Миранды и нашел губами нежное местечко под ухом. Он целовал ее, пока не почувствовал, как выгибается от наслаждения ее тело. Зная, что в любой момент их могут прервать, они с жадностью набросились друг на друга. Миранда не вспоминала о Жан-Поле. В эту минуту она всецело принадлежала Дэвиду. Уже давно он не смотрел на нее так, как сейчас. От желания глаза его затуманились.

Потом они лежали рядом, опьяненные пережитыми мгновениями близости.

— Ты доставила мне невероятное наслаждение, милая! — воскликнул Дэвид. — А теперь я вручу тебе награду. — Он вскочил с постели и голым вышел в гардеробную. Миранда накрылась простыней, ожидая подарка.

— Надеюсь, ты не потерял голову! — крикнула она. В «Тео Феннелл» легко лишиться рассудка.

— Ради тебя можно пойти на любое безумство. Разве ты этого не заслуживаешь, дорогая? Я оставляю тебя одну на всю неделю, мы почти не видимся. Это лишь знак того, как я ценю тебя и люблю. — Дэвид вышел из гардеробной с красной коробкой в руках. Миранда мгновенно поняла, что подарок куплен не в «Тео Феннелл»: у них коробки розовые с черным. Она ощутила укол разочарования, но постаралась этого не показать. — Счастливого Рождества, милая.

— Спасибо. — Она нерешительно замерла, прежде чем открыть коробку. — Что же ты мне купил?

— Открой, — нетерпеливо улыбнулся Дэвид.

Внутри коробки лежал бриллиантовый кулон в форме сердечка. Если бы не звонок из «Тео Феннелл», Миранда пришла бы в восторг. Да и какая женщина не обрадуется бриллиантам? Но теперь все ее мысли занимало украшение, на котором Дэвид заказал гравировку. Если оно предназначалось не ей, то кому же?

«Хартингтон, 1980 год. Смена времени года породила перемену и во мне. Это было брожение соков, расцветание, словно чудесный бутон неожиданно проглянул сквозь снег. Внешне ничто не изменилось, я держалась так, будто между нами не было никакого объяснения, но в душе не могла забыть признание М.Ф. Внезапно то, над чем я раньше никогда не задумывалась, стало занимать все мои мысли, словно морковка перед мордой ослика, который прежде скромно довольствовался травой. Мне следовало отослать М.Ф. домой, тогда мы оба избежали бы ужасных страданий и боли. Но откуда мне было знать, что нас ожидает, ведь в те дни я испытывала к нему всего лишь дружескую привязанность. Когда на смену морозам пришла оттепель, я вдруг обнаружила, что все больше думаю о нем. Если прежде мысли мои рассеянно скользили, ни на чем не останавливаясь, то теперь я все чаще представляла себе его смех и широкую заразительную улыбку, от которой у меня замирало сердце. Ночи стали для меня мучением, а днем нас окутывала тяжелая давящая тишина, наполненная электричеством, как бывает летом перед грозой. Возможно, если бы Филипп больше бывал дома, ничего не произошло бы. Но он почти все время отсутствовал. Мне было одиноко. Постоянные отлучки Филиппа еще больше сблизили нас с М.Ф. Наконец, измученная одиночеством, я позволила этому случиться. Я боролась с чувством вины. Меня охватывали то радость, то ярость и отчаяние, когда я сидела на скамейке в нашем садике, размышляя о безнадежности этой запретной любви. Каждый раз, стоило мне отдаться несбыточным мечтам, как лица детей вставали передо мной, мгновенно возвращая меня к ужасной реальности, убивая всякую надежду. Я любила М.Ф., но детей любила больше.