Полька и Аполлинария - Галина Гордиенко

Скуратов угрюмо бросил – Лешка мог бы не расстраивать Софью Павловну хотя бы сегодня, она не терпела слюнтяев. И смерти не боялась, как Игорь понял. Скуратов криво усмехнулся: может, Лешка и не внук ей? Мало ли случаев, когда в роддоме путают младенцев? Он, Игорь, как-то видел недельного кроху, теперь точно знает: они все на одно лицо.

Странные заявления ближайших друзей сбили Кирсанова с толку. Леша дико посмотрел на них и подумал – бабушки он лишился, но сумасшедшие по-прежнему рядом, значит – жизнь продолжается. Он уже не опустошал хрустальный графинчик с настойкой, угрюмо и без аппетита принялся за салат.

Кирсанов не жалел умершую бабушку, он жалел себя. И немного – глупую Ленку, явно пока не понимающую, КОГО они потеряли.

Кирсанов горько улыбнулся: небось, радуется, дурочка, что не нужно сидеть у постели больной бабушки с книгами, отвечать на ее вопросы. Не дошло до Ленки, что больше никто и никогда не будет теребить ее, пытаясь заставить думать.

Никто.

Никогда.

Он исподлобья наблюдал за младшей сестрой: Ленка все крутилась возле Скуратова, аккуратная, как фарфоровая статуэтка.

Леша недобро усмехнулся: где она только выкопала это крохотное черное платьице, обтягивающее, как вторая кожа? Да еще надела на похороны, наверное, считает себя в трауре.

Кирсанов пасмурнел. На его взгляд, сестра вела себя слишком назойливо. Втиснула свой стул между Игорем и Санькой и теперь принимала утешения с двух сторон. Мило улыбалась, печально вздыхала, длинные ресницы взлетали и опускались как крылья бабочки. Ладно, хоть не накрасилась сегодня, хватило ума.

«Устроила балаган в такой-то день, – Кирсанов раздраженно встал, едва не стянув скатерть со всей посудой прямо на землю. – Нашла время кокетничать!»

Он пошел к друзьям, твердо намериваясь отослать сестрицу под каким-нибудь предлогом в дом. Скажет, например – мама просила подойти, плохо себя чувствует…

Врать Кирсанову не пришлось, Лена и сама решила уйти. Собрала грязные тарелки – Леша удивленно присвистнул, он и не помнил, когда в последний раз сестра добровольно помогала убирать со стола – и небрежно пожаловалась:

–Зря мы Аполлинарию выгнали, лишние руки сейчас бы не помешали.

Кирсанов отметил, как вздрогнул Игорь, а Сашины глаза остро блеснули. Карелин схватил вилку и склонился над тарелкой, хотя мясо давно остыло и покрылось неприятной белесой пленкой жира.

Скуратов одним глотком опустошил свою стопку и равнодушно пробормотал:

–Выгнали? Ты хотела сказать – уволили?

–Нет, именно выгнали, – грустно улыбнулась Лена.

–И за что? – Игорь машинально потянулся к графину с водкой.

–Вкусное какое мясо, – воодушевленно прошамкал Карелин, судорожно глотая непрожеванные толком куски. – Это Мария Ивановна постаралась?

–Нет, все заказано в ресторане, – Лена не дала себя сбить. Развернулась к Игорю и горестно сказала: – Представляешь, она оказалась воровкой, эта рыжая Аполлинария!

–Не м-может быть, – запротестовал Карелин и раскашлялся, едва не подавившись. – Т-такая забавная девчушка, помню – рыжая, как солнышко…

–Ленка, ну что ты несешь?! – возмущенно прошипел Леша. – Нашла время!

–А что такого? – Лена смотрела невинно. – Я же правду говорю – воровка. За это ее и выгнали.

–Это не доказано!

–Ну да, как же, нашли мои серьги в ее кармане, и не доказано! – удивилась Лена.

–Вот именно, – Леша раздраженно сдвинул брови. – Видел я ее лицо, когда она нащупала эти сережки!

–Ага, – закивал Карелин, – я тоже тогда подумал: наверняка их подкинули.

–И потом – она русским языком сказала: не брала! – Кирсанов в сердцах стукнул по спинке стула и невнятно выругался – тот упал ему под ноги.

–Еще бы она сказала – брала, мол, в чем и раскаиваюсь, – ядовито пропела Лена. – Ее поймали на горячем, вот она и растерялась, ясно?

–Да о чем вы?! – прорычал Скуратов, опрокидывая в рот вторую стопку и не чувствуя вкуса.

Кирсанов с Карелиным переглянулись и промолчали. Лена охотно пояснила:

–Рыжая украла мои золотые серьги с брильянтами, мамин подарок, а перед этим – мой перстень. Вот и пришлось ее выгнать. – И со злостью выдохнула: – Пусть скажет спасибо, что мы в милицию не заявили, бабушка не захотела! Она…

Лена запнулась, внезапно вспомнив, что бабушки больше нет, и никогда не будет. Всхлипнула и прошептала:

–Бабушке плохо тогда стало… из-за нее, из-за этой Рыжей!

Синие глаза заблестели от слез, губы мгновенно припухли, личико Кирсановой стало по-детски беззащитным и милым.

Саша опустил голову, не зная, что сказать. Леша раздраженно отвернулся, он слишком хорошо знал сестру, чтобы поверить в ее искренность.

Скуратов молчал. Взгляд его сделался жестким и неприязненным, подбородок отвердел, куда-то пропала забавная ямочка на правой щеке, она так нравилась Лене.

Кирсанов взял сестру за плечо и развернул к дому. Подтолкнул в спину и зло прошипел:

–Могла бы хоть сейчас базар не устраивать!

–Базар?! – Лена обернулась.

–Ты прекрасно знаешь – девчонка ничего не брала!

–Да-а? А кто брал?

–Твоя драгоценная Мария Ивановна хотя бы…

–Как не стыдно! Она у нас работает уже одиннадцать лет и никогда ничего…

Брат с сестрой пререкались жарким шепотом, за столом их никто не слышал.

Скуратов сидел с окаменевшим лицом, о чем-то мрачно размышляя. Карелин, пытаясь отвлечь друга, наполнил его стопку водкой и с деланой веселостью сказал:

–А-а, глупости все! Выпей лучше, все-таки поминки…

–Да. Поминки. Это ты правильно сказал, – Игорь криво улыбнулся и выпил.

–Ленка, – Саша снова наполнил стопку, – несет невесть что. Понятно, девчонка в расстроенных чувствах…

–Невесть что?

–У тебя отличный слух!

–Разве в карманах Аполлинарии не нашли пропавших сережек? – серые глаза льдисто блеснули.

–Ну…– замялся Саша, – ей их подбросили, вот честное слово…

–Кто? – Скуратов уже сам наполнил свою рюмку. – Кому она нужна, так подставлять ее?!

–Лешка считает – домработница постаралась, – свистящим шепотом пояснил Саша. – Ее племянницу уволили недавно за воровство, вот она и пыталась девицу… реабилитировать.

–За счет Польки? – нехорошо усмехнулся Скуратов, снова наполняя стопку.

Карелин с ужасом посмотрел на графин с водкой, пустеющий на глазах, и неуверенно пробормотал:

–Вообще-то я всегда считал ее вполне приличной теткой. Она к нам с Лехой никогда не цеплялась, и вообще…