Поединщик 2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков

есть о чем потолковать. Риордан положил ладонь на эфес шпаги. Он не сомневался, что Войтан не даст себя арестовать. Да и смысл его арестовывать? В качестве покровителя у него значился герцог Эльвар, а это значит, что этого типа сложно будет упрятать в каземат. Тем более, что он официальный представитель Ильсингара. Овергор вряд ли захочет конфликта с княжеством, который неизбежно возникнет, если одного из дворян Ильсингара посадят в каталажку. А если и посадят? Наверняка найдутся деньги, чтобы его оттуда выкупить. Нет, идея с арестом не выдерживала никакой критики. Тем паче, что сам Риордан поклялся отомстить за смерть Скилленгара его убийце.

Его размышления прервал едва различимый звук шагов за спиной. Риордан мгновенно вскочил с места, одновременно выхватывая шпагу. Но это оказался всего лишь Магат. Грузный старший агент, несмотря на комплекцию, умел подкрадываться неслышно, словно большой кот. Магат предостерегающе поднял руку.

— Да, будет вам, господин Риордан! Не проткните сгоряча старика!

— Простите, Магат. Не ожидал здесь вашего появления. Вас прислал визир?

— Нет, его светлость слишком занята. Я пришел по собственному намерению. Вы, стало быть, освободились от поручения в Охарде?

— Да, полностью.

— Нам нужны будут все люди завтра. Около Парапета, в первой линии зрителей. Окажете такую честь?

— Разумеется.

— Тогда встретимся завтра в семь около Золотых ворот. Я лично определю вас по месту.

— Мне бы еще увидеться с Сирсонуром. Он наверняка в патруле сейчас?

Магат отрицательно покачал головой.

— Нет, Сирсонур сейчас в первом городском госпитале.

— Что случилось? — Вырвалось у Риордана.

— Вчера он постучался в один из домов по улице Ткачей. Весь в крови. Шея была порезана. Но выживет. Не задеты крупные сосуды. Парню очень повезло. Занятно, что я нашел вас здесь, господин Риордан.

— Это почему?

— Второго дня Сирсонур тоже целый день провел в этом архиве. Сдается мне, что вы с ним ходите по одним и тем же тропинкам.

— Я немедленно бегу в госпиталь.

— Да погодите вы, господин Риордан. Он все равно разговаривать не может. Но кое-что и я могу вам порассказать. Сирсонур написал нам на листке, что собрался проверить, проживает ли в доме номер три по улице Ткачей некий Войтан. Он отдельный флигель снимает. Сирсонур покрутился вокруг, огней во флигеле нет, стало быть и постояльца нет на месте. Зато соседи подтвердили, да, такой человек имеется. На обратной дороге его, стало быть, и угостили ножом. Кто, он не видел. Человек вышел из переулка, нанес удар и нырнул обратно. Лицо под капюшоном, Сирсонур и не разобрал, кто это был.

— Это был он, — прошептал Риордан.

— Ясное дело, он, — с легкой усмешкой подтвердил Магат. — Мы тут же взяли этот флигель под наблюдение. Постоялец появился наутро, а потом исчез.

— И вы не попытались его задержать?

— Господин Риорданом возможно запамятовал, но по личному указу короля Вертрона все расследования приостановлены на период войны. Тем более, что это молодой человек оказался ильсингарским дворянином. Да еще рекомендованным герцогу Эльвару. Мы, конечно, не такие молодые и способные, но кое-что понимаем в нашем сыскном деле, — последнюю фразу Магат произнес с обидой в голосе.

Риордан понял, что этот упрек справедлив в полной мере. Пока он прохлаждался в Охарде и выслушивал потоки лести в свой адрес, агенты рисковали жизнью. В деле, порученном ему лично.

— В общем, этот Войтан съехал со своей квартиры, — продолжал Магат. — Сразу после того, как понял, что ему сели на хвост.

— Он скрылся? Его не сумели выследить?

— Этого и не потребовалось, — терпеливо пояснил старший агент. — Поскольку он оставил записку своему арендодателю. Дескать, с вечера завтрашнего дня его можно будет найти в доме номер восемнадцать по Пчелиной улице. Занятно, так ведь господин Риордан? Человек совершает нападение на агента тайной полиции, что само по себе чревато гибелью при задержании, но спокойно пишет, где его можно будет разыскать. Я вот думаю, господин Риордан, кому же предназначалась эта записка и почему завтра, скажем, а не через пару дней?

— Мне, — с кривой улыбкой ответил Риордан. — И никому другому. А завтра потому, что именно завтра начинаются бои на Парапете Доблести. Это более, чем прозрачный намек. Это вызов.

* * *

После разговора с Магатом он с желваками на скулах отмахал полгорода до городского госпиталя, чтобы повидаться со своим раненым помощником. Вечером на улицах было особенно многолюдно. Некоторые прохожие узнавали его, но стоило им заглянуть в его лицо, как улыбки тут же сползали с их губ, и люди просто сторонились с его пути. Вокруг Риордана словно клубился сгусток его боевой ярости, и люди инстинктивно чувствовали исходящую от него опасность.

Два переулка перед госпиталем были забиты разномастными бричками, на которых свозили жертв первых праздничных дней. Всеобщее веселье начало брать свою обычную дань с разгульного народа: кто-то упал лицом на пылающий очаг, кого-то угостили крепкими тумаками, кто-то просто не рассчитал силы за столом и допился до мертвецкого состояния.

Палата Сирсонура находилась на третьем этаже длинного прямоугольного здания. По стенам в коридорах были расставлены временные лежаки, на которых валялись без чувств, возились и стонали многочисленные пострадавшие.

В палате, куда определили Сирсонура так же не было ни единого свободного места. Риордан взглянул на агента и невольно прикусил губу. Лицо Сирсонура было ровного серого цвета, а губы чуть окрасила синева.

— Крови потерял много, — пояснил Риордану санитар, который проводил его к раненому полицейскому. — Но выкарабкается. Сейчас вне опасности. Только говорить ему нельзя.

Все горло Сирсонура было затянуто плотной повязкой, из которой торчала тонкая деревянная трубка.

— Доктор ввел в рану канюлю, чтобы облегчить дыхание, — пояснил санитар. — Зашьем позже, когда все затянется. Я вам еще нужен, господин Риордан? Сами видите, что у нас сегодня творится.

— Можешь идти. Благодарю за содействие, — Риордан выдал санитару десяток серебряных рейсов и опустился на корточки перед агентом. — Ну, как ты дружище?

Сирсонур находился в полудреме, но как услышал голос своего начальника, его глаза прояснились, а лицо искривилось в страдальческой улыбке. Он тут же указал пальцем на прикроватную тумбочку, на которой лежало несколько пергаментных листов и карандаш.

— Ты хочешь, чтобы я что-то написал? Нет? Сам будешь писать? А тебе удобно? Мне держать листок? Понял.

Сирсонур развернулся на бок и начертал на пергаменте, который удерживал для него Риордан несколько слов. Личный секретарь визира прочитал написанное вслух.

— Это бы серп, — лицо Риордана прояснилось через секунду обдумывания. — Он ранил тебя серпом? Ты уверен?

Сирсонур чуть заметно кивнул.

— Так вот откуда эти круговые порезы у жертв! — Воскликнул Риордан. — Серп! Конечно же!