Властелин Сонхи - Ирина Коблова

– Да гости ваши! – с досадой буркнула лекарка. – Что вы в последнее время ели?!

То и ели, что Шнырь сворует или на помойке найдет… Он повременил встревать в людской разговор – и правильно сделал.

– Увы, ели что придется, без приличествующих нашему статусу изысков, – дипломатично ответил господин Тейзург. – Просвети нас, о каких гостях идет речь?

– О крючерылке игловидной, о цепне бледном земляном, о волоснице обыкновенной, – принялась сердито перечислять Зинта. – Да еще о мясоверте печеночном, вот это совсем худо… У обоих.

– В прошлый раз всех этих прелестей не было?

– Когда я в последний раз к вам ходила – нет, я бы заметила. Но если в организм вместе с пищей попали яйца, а паразиты еще не вылупились – не увидишь, если специально не искать, так что могло быть по-всякому. Что же вы, а?..

– Шнырь… – ласково и многозначительно произнес господин.

И все посмотрели на Шныря, которому от этой интонации захотелось втянуть голову в плечи и отползти в тень.

– Да ладно, – заступился Крысиный Вор. – Он делал, что мог. Таскал нам еду с помоек, а какая была альтернатива? Еще больше воровать? Проще всего украсть у бедняков, которые, может, тоже на помойках еду находят, и у них это, может, последнее. Когда уйдем отсюда, избавимся от паразитов, а если не уйдем, без разницы, как пропадать – с мясовертом печеночным или без него.

– И правда, чего это я… – сконфужено пробормотала Зинта, хотя рыжий глядел в упор не на нее, а на Тейзурга. – Давай сразу ругаться, не подумавши. Жалко, что избавить вас от этой пакости не смогу, для этого нужны травяные сборы или заклятые зелья, но хотя бы уберу болевые симптомы, если что-то беспокоит.

– Лучше потом, когда отдохнете, – сказал Хантре. – А ты не цепляйся к Шнырю, выбора у нас не было, сам об этом знаешь.

– Ну, выбор-то был, – криво ухмыльнулся Тейзург. – У нас ведь была прекрасная возможность заменить объедки с помоек на вкусную и здоровую пищу, но из-за твоих гастрономических предрассудков от этого варианта пришлось отказаться.

Рыжий угрюмо сверкнул глазами, но господин, не давая ему высказаться – небось опять начал бы Шаклемонга с вареной картошкой хаять! – перевел разговор на другую тему:

– Чего мне сейчас не хватает, кроме кофе, так это грейпфрутового сока. В прошлой жизни это был мой любимый фруктовый сок, но я убедил себя в том, что я его ненавижу. Угадаете, почему?

– Потому что чокнутый, – фыркнул Крысиный Вор.

– Потому что он был для тебя не полезный? – предположила лекарка.

– М-м, ни то, ни другое. Чтобы наслаждение стало еще острее – изумительный чарующий вкус и в придачу изысканная гамма эмоций. Все мое окружение поверило, что я его терпеть не могу, да я и сам в конце концов почти поверил – удерживал эту иллюзию, не позволяя ей рассеяться, зато наградой мне был такой упоительный коктейль ощущений…

Честно говоря, Шнырю было невдомек, зачем господину это понадобилось, но он на всякий случай понятливо закивал.

Остальные выглядели озадаченными.

– Никогда не слышала о фруктах с таким названием, – вежливо нарушила молчание Хенгеда. – Они растут в тропиках?

– В Сонхи грейпфрутов нет. Я собирался завезти сюда саженцы – увы, не сложилось, и теперь уже нескоро сложится, но когда-нибудь я непременно вас угощу.

Хеледика достала из котомки, которая болталась за плечами у одного из околдованных амуши, жестянку с чайной заваркой, сахар, жареные орехи и сухари двух видов – пшеничные и ржаные. Шныря из этой снеди заинтересовали только орехи: ему тоже дадут или промеж собой все поделят? Пусть господин уже сменил гнев на милость, угощение-то не господское, а ведьмино…

Его послали сбегать за хорошей водой для чая, а когда вернулся, отсыпали горсть орешков. Меньше, чем хотелось, ну так и людям досталось понемногу. Зато не обделили.

Дров у них не было, но из рукава у рыжего выпрыгнула огненная ящерка, распласталась сбоку на закопченном котелке, и вскоре вода закипела. Под низкими каменными сводами пахло сухарями и отсыревшей обувкой, которую Хеледика после ужина принялась сушить своими чарами.

На ночлег устроились рядком: с краев Крысиный Вор со своей саламандрой и песчаная ведьма – она в родстве с олосохарским народцем и мерзнет меньше, чем обыкновенные люди. Между ними Зинта, Тейзург и Хенгеда. Зачарованные амуши сидели у стены в одинаковых позах, подтянув к груди острые колени и опустив травяные головы. Принадлежавшие им шарики числом с дюжину, изрядно потускневшие, медленно кружили сонными светляками.

Шнырь примостился у противоположной стенки. Глядел на спящих людей – и опять увидел то, чего не понял.

Ведьмины волосы раскинулись шелковой паутиной и мерцали в потемках, как будто даже шевелились, но, может, это Шнырю показалось. Хенгеда повернулась к ней спиной и уткнулась в господина Тейзурга, хмурясь во сне, упрямо и болезненно кривя сжатые губы. Известное дело, люди порой ворочаются, и в какой-то момент колдовские волосы Хеледики оказались у шпионки под головой. Внезапно ведьму точно подбросило – она рывком села, посмотрела на соседку, прошептала: «Вот, значит, как…» Ее глаза при этом полыхнули такой ледяной яростью, что Шнырь аж съежился. А Хенгеда так и не проснулась, только тихонько застонала. Ух, держитесь, сейчас осерчавшая ведьма или убьет ее, или заколдует самым лютым колдовством…

Вместо того чтобы убить или заколдовать, Хеледика заботливо подоткнула плед, которым была укрыта шпионка, и вновь улеглась, но перед этим чуток отодвинулась и волосы подобрала, чтобы больше с ней не соприкасаться. Что бы это значило? Гнупи еще заметил, что песчаная ведьма уснула не сразу, словно что-то ее беспокоило, но потом все-таки задремала.

Утром все вели себя, как ни в чем не бывало. И господин на верного Шныря больше не гневался, и Хеледика не бросала на овдейку косых взглядов. Позавтракали скудными порциями сухарей и орехов да и двинулись в путь.

Порученец примчался вовремя, чтобы спасти Дирвена от дворцового казначея с ворохом счетов и стопкой конторских книг. И как только этот тщедушный старикашка дотащил четыре тяжеленных тома… Решил превратить утро своего короля в крухутакову задницу – вот и дотащил, и не рассыпался по дороге.

Обычно Повелителя Артефактов ограждал от подобных визитов Чавдо Мулмонг, но он накануне уехал по делам, и казначей прорвался.

Чворка дохлого ему надо?! Сует под нос какие-то счета, в которых нулей больше, чем соленых орешков на тарелке у Дирвена, и спрашивает этаким въедливым учительским тоном: «Ваше величество, вы действительно все это подписывали? Нижайше извиняюсь, но вы и впрямь полагаете, что на закупку тряпок для смахивания пыли и на замену износившихся шнурков для портьер требуются именно те суммы, которые здесь указаны? Или мы из соображений государственной важности запасаемся тряпками и шнурками на тысячу лет вперед? Вы знаете, ваше величество, сколько стоит одна подрубленная хлопчатобумажная тряпка пристойного вида для протирки полированных поверхностей? Дороже, чем не подрубленная, которая будет оставлять волокна, но уж никак не пятьдесят ривлов золотом! Ваше величество, вы считать умеете?»