Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы - Валентин Пикуль

Он посмотрел в иллюминатор. За выпуклым толстым стеклом, по которому сбегали крупные капли воды, виднелся круглый клочок сизой, взъерошенной ветром поверхности бухты, а в отдалении — тяжелые, заякоренные корабли.

— Вот и сегодня, — закончил Самаров, — мы начнем конвоирование союзных транспортов. За границей нас знают плохо. Совсем не знают. Сплошные небылицы! Русскому человеку достается, не в пример другим. Через каждые десять-двадцать лет ему кровь пускают. А он — не озверел, не ожесточился, как иные народы. Все так же красив и благороден. И мужествен, как никто… Разве же не почетно нам с вами доказать это еще раз? Вот видите, лейтенант, стоят транспорты. Ждут. Надеются, что мы не подгадим…

Варенька передернула плечами, сказала:

— Что вы, Олег Владимирович! Это же ведь сплошные серые будни! А лейтенанта Пеклеванного совсем не устраивает патрульная служба, которая, по его же словам, наводит на него тоску и уныние…

Ну, это было уж слишком! Артем не вытерпел и прервал ее:

— Я окончил военно-морское училище и чувствую, что буду гораздо полезнее в другом месте!

— Не вижу, что вы окончили советское училище.

— Это почему же?

— А по вашим словам.

— Не понимаю! Объясните.

Самаров прошелся вдоль каюты, улыбнулся Пеклеванному: мол, вот как тебя!

— А что, на миноносцах-то особая каста? Вы думаете, если попадете на эсминец — там будут другие люди? Нет, люди везде одни… А вы, доктор, перегнули палку. Конечно, военная служба — это не мягкое кресло, в котором можно развалиться, как твоя душа пожелает…

— Да бросьте вы мне политинформацию читать, не маленький! — резко выкрикнул Пеклеванный. — Я не легкой службы ищу! Любой сведущий человек знает, что уж где-где, а на миноносцах самая тревожная жизнь…

И, хлопнув дверью, вышел. В люке трапа показались рыжие бахилы командира. Рябинин спрыгнул на палубу, не держась за поручни, — на корабле капитан умел сочетать медвежью угловатость с ловкостью юнги.

— Помощник, вы сейчас свободны?

— Так точно, товарищ командир.

— Я по-английски скверно разумею, — застенчиво сказал Рябинин. — Жена сколько со мной ни билась, а кроме как «ай эм дринк виски» или «ай эм смокинг», я больше ничего не запомнил. Пойти на транспорт для переговоров придется вам. Так что поговорите с английскими капитанами «о Шиллере, о славе, о любви…».

Рябинин улыбнулся. Артем понял, что у командира хорошее настроение, и отнес это за счет каких-либо приятных вестей, потому что знал: Рябинин почти никогда не пил вина ни в море, ни на рейде, ни на якоре, только на берегу.

— Каковы условия переговоров? — спросил Артем.

— Время выхода в океан через час.

— Обстановка на море?

— Около Канина Носа замечена активность немецких подлодок. Об остальных кораблях сведений не имеется. Так и передайте союзникам.

— Скорость?

— Не менее десяти узлов.

— Английский сигнальщик нужен?

— Да. Захватите одного парня.

— Добро! Сейчас отправляюсь. Есть новости?

Рябинин спрятал улыбку, набил трубку и заговорил, называя помощника на «ты», — их отношения окончательно еще не установились, и он иногда путал «ты» и «вы».

— Понимаешь, шифровку только что получил. Оказывается, та субмарина, которую мы считаем потопленной, доплелась до гавани Лиинахамари.

— Как же так? Мы своими глазами видели…

— Значит, недоколотили, — оборвал его Прохор Николаевич. — Слишком понадеялись на себя… Герои! Черта с два! Попался враг, значит, бей до конца, не оставляй полуживого, а то покойники иногда встают и в спину стреляют…

Через несколько минут катер доставил Пеклеванного на транспорт «Грейс». Английские матросы ловко приняли швартовы. Говорили они по-английски, но ругались по-русски и даже без акцента.

У трапа, под большой судовой рындой, стоял часовой с карабином. Мохнатая, шерстью наружу, куртка была распахнута, обнажая грудь, на которой виднелась татуировка: матрос, ухватившись за обломок корабля, вздымается на крутой волне, а внизу надпись по-английски: «Боже, храни моряка!»

Часовой, вызвав звонком начальство, шепотом предложил Пеклеванному купить зажигалку. Артем отказался. Тогда матрос вынул пакетик сульфидина. Артем, взглянув на часы, сказал часовому:

— Пора отбивать склянки.

— Сэнк ю, сэр, — разочарованно ответил тот и, перевернув песочные часы, ударил в позеленевшую от окиси рынду.

Пеклеванный смотрел, как сухой перемолотый песок тонкой струйкой сыплется из узкой стеклянной воронки. Песок едва-едва позолотил донышко часов, когда на палубе раздалось мягкое шлепанье каучуковых подошв. Это шел суперкарго транспорта — помощник капитана по грузообороту, высокий молодцеватый старик в рыжем свитере.

Сопровождая Пеклеванного по корабельным закоулкам, он не переставая объяснял, что, имея дело с капитанами транспортов, русский офицер будет иметь теперь дело с солидной пароходной компанией, которая до войны конкурировала даже с компаниями «мирового извозчика», то есть Норвегии. Еще супекарго сказал, что капитан «Грейса» является почетным и потомственным членом общества торговли с Россией, которые было учреждено в Англии после возвращения на родину Ричарда Ченслера, когда на Руси правил царь Иоанн Грозный. Таким образом, Пеклеванному придется иметь дело с самыми сливками древнего английского негоциантства.

В довершение всего суперкарго предложил купить у него шелковые платья.

— У вас, такого молодого, очевидно, есть леди, — добавил он, — а шелк очень хороший — сатен-тюрк, почти атлас…

«Интересно, чем же торгуют здесь?» — думал Артем, остановившись перед капитанской каютой. Одернув китель, он постучал три раза, и из-за двери послышалось: «Кам ин!» Лейтенант перешагнул через высокий комингс — и сразу попал в какой-то другой, необычайный для него мир.

Под потолком качалась бамбуковая клетка с черным мадагаскарским попугаем. С переборок на Артема смотрели миловидные акварельные девушки с головками, склоненными набок, точно увядающие цветы. На бархатных подушках дивана вышитые шелком тигры спускались к водопою. Вдоль каюты тянулся стеклянный шкаф, заставленный толстыми книгами.

Английские капитаны пили пиво из больших белых кружек, расписанных мягкими пейзажами Шотландии. В ответ на приветствие Пеклеванного они привстали разом и немного склонили головы:

— Хау ду ю ду?

Артем представился по-английски:

— Старший офицер патрульного судна «Аскольд» — лейтенант Пеклеванный.

Англичане закивали головами.

— Капитан танкера «Фриг» — Шеддой, — отрекомендовался один из них.

Он был толст, лысоват, на его животе китель висел складками. Он напоминал одного из тех многих английских капитанов, которые весь свой век бороздят океаны, свозя к «владычице морей» ворвань, каучук, австралийскую шерсть, страусовые перья, индийский перламутр и пухлые греческие губки.