Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

— Нет. Мне никто не говорит. Не доверяют.

— Кто не доверяет?

— Отыщи его, Роберт. Неужели тебе до сих пор не прислали подсказку?

— Нет.

— Проверь телефон!

— А кто должен ее послать?

— Сторож.

— Кто такой этот Сторож?

— Ты потом все поймешь.

Экранчик мигнул, давая понять, что Роберту пришло новое сообщение. Он открыл его:

Живое древо как раз

Увидишь на пути.

Преклонных лет согбенный вяз

Не сможешь обойти.

Здесь новой вере пели оду

И спрятали тайник.

Один из трех, один из трех

К седым корням приник.

Любовный треугольник — жар —

Сжигает день за днем.

Кто не сгорел в нем, тот

Прошел крещение огнем.

А заканчивалось сообщение координатами двух новых пунктов.

Аллеи парка были обнесены невысокой чугунной изгородью с красивым литьем. Роберт избрал ту, что вела в общем направлении на восток. Он то и дело приглядывался к гуляющим в надежде узнать в одном из них спрятавшегося Адама. Роберт и сам не заметил, как оказался перед раскидистым деревом, крона которого была украшена бумажными гирляндами, а к корням брошены букеты цветов. Это был американский вяз, окруженный резной изгородью с мемориальной доской, извещавшей о том, что 9 октября 1966 года на этом самом месте Бхахтиведанта Свами Прабхупада и его последователи впервые на американской земле исполнили гимн «Харе Кришна». При этом присутствовал поэт Аллен Гинзберг.[28]И именно 9 октября решено было считать днем основания кришнаитского культа в США.

— Роберт.

— Да?

— Нашел то, что искал?

— Да.

— Сосредоточься. Отыщи тайник. Прочитай мне подсказку.

Роберт зачитал стихотворение.

— Ты, часом, не кришнаит, Адам?

— Нет. А если тебя что-то смущает в этом, то я тебя утешу — у этого дерева кто только не пел. Даже Джимми Хендрикс. А посадил его парень, который упразднил рабство в штате Нью-Йорк. Ищи тайник.

Роберт медленно обошел вокруг дерева, внимательно приглядываясь к земле. Он сам не знал, что именно ищет, но рассчитывал, что его взгляд сам за что-нибудь зацепится. Не зацепился… Тогда он присел на корточки перед изгородью и провел ладонью по всем ее опорам, врытым в землю. Ничего. А потом он вдруг поднял глаза и наткнулся на крошечное дупло в дереве, которое располагалось на высоте чуть выше его роста.

Роберт подозвал к себе бродягу, дремавшего на ближайшей скамейке, и попросил подсадить, предложив за работу пять долларов. Через минуту они сговорились на десятке. Роберт запустил руку в дупло и нащупал кончик рыболовной блесны. Он потянул за нее и вскоре извлек на белый свет небольшой пластмассовый пенал.

— Итак, я его нашел.

— Не ори так, Роберт.

Он оглянулся по сторонам. Никто не обращал на него ни малейшего внимания. Вскрыв пенал, он обнаружил в нем довольно странного вида металлический предмет, который, очевидно, был сделан из того же сплава, что и ларец Злобы.

— Ну и что теперь? Фотографировать и вывешивать на сайт?

— Нет. Это лишь часть нового ключа. Он должен состоять из трех фрагментов, как и говорится в подсказке. Иди на север.

Роберт спрятал найденный предмет в карман джинсов и прогулочным шагом двинулся к северной оконечности парка, где виднелись будочки общественных туалетов. Миновав их, он оказался перед фонтаном странной формы. Мифическое чудовище, из горла которого извергались струйки воды, олицетворяло собой — если верить барельефной надписи — «Воздержание».

— Иди дальше, Роберт.

Он прошел еще с полсотни метров и оказался около стелы из розового мрамора высотой чуть больше человеческого роста.

— Приглядись, Роберт.

Роберт обошел вокруг памятника и обнаружил на противоположной его стороны барельефы двух детских лиц и мемориальную табличку:

В память о несчастных, расставшихся с жизнью во время трагедии на пароходе «Генерал Слокам» 15 июня 1904 года.

— Тогда погибло около тысячи человек, в основном женщины и дети, — сказал в трубку Адам. — Приглядись к лицу мальчика.

— Адам, ты пытаешься управлять мной как безмозглой чушкой!

— Не сердись. Делай, что говорят. Ставки в нашей игре слишком высоки. Надеюсь, ты это уже понял.

— Я же сказал, что постараюсь помочь тебе.

— На пароходе «Генерал Слокам» возник пожар по дороге к Ист-Ривер. На борту были сплошь ребятишки из Маленькой Германии. Теперь, как ты знаешь, в Нью-Йорке такого квартала нет: он захирел и исчез вскоре после несчастья. Капитан причалил к острову Норт-Бразер, пытаясь спасти пассажиров, но спасать было уже почти некого. Тот пожар по количеству пострадавших стал самым чудовищным из всех, что Нью-Йорк знал в своей истории. Если не считать, конечно, обрушения башен-близнецов одиннадцатого сентября…

— И что?

— Когда башни Всемирного торгового центра обрушились, погибло примерно в три раза больше людей, чем на «Слокаме».

— Так. И?..

— Если ты не справишься со своей миссией, погибнет примерно в десять тысяч раз больше народу.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Я хочу, чтобы ты отдал мне все ключи, которые у тебя уже есть.

— О нет!

— Подумай. А пока направляйся к следующему пункту. Ты уже получил его координаты?

— Да, это пункт сто один.

— Иди туда. Потом договорим.

Роберт миновал несколько залитых асфальтом баскетбольных площадок, по которым носились с мячом шумные подростки. На углу Десятой Восточной улицы телефон сообщил ему, что погрешность составляет всего 37 футов. Стрелка указывала на запад. До очередного пункта было чуть меньше мили. Роберт рассудил, что он расположен где-то в районе Вашингтон-сквер-парка.

Он прошел церковь Святого Николая, построенную в готическом стиле. В самый последний момент что-то в ней привлекло его внимание, и он остановился. Ага, барельефы каких-то лиц на фасадной стене. Они чем-то походили на те бородатые головы, которые он видел на Джон-стрит. Зрелище было, если честно, не из приятных.

Роберт прошел мимо лавки, торговавшей антиквариатом и благовониями. У входа был выставлен дряхлый манекен, а в витрине красовался скелет и образцы холодного оружия. Похожая лавочка обнаружилась и на Восьмой авеню, около бара «Уродливый койот», — только там в витринах красовались допотопные пишущие машинки, старые музыкальные инструменты и восточные медные лампы. А рядом располагался музыкальный магазинчик «Виниловый базар», предлагавший на продажу старинные пластинки.