Тоннельщики - Александр Сапегин

– Хорошо, товарищ капитан-лейтенант, приказ на консервацию станции я подписал. С этим мы справимся. На имя командира корабля я направил несколько запросов. Нам нужен выделенный канал связи, и, Фёдор Борисович, поделитесь новостями. То, что вас прислали по наши души, заставляет задуматься о близости войны. Скажите, что это не так. Пролейте бальзам на душу.

– Говорить ничего не буду, не уполномочен. Информационные подборки получите, ограниченный допуск вашему ИИ дан, что надо, сами почерпнёте, не маленькие. Если вам требуется помощь или не хватает дроидов, составьте список, постараемся помочь в меру своих сил и возможностей. Дальнейшее обсуждение предлагаю отложить до стыковки.

– Стыкуйтесь с принтером, станция не сможет принять фрегат, у нас все переходники во время боя разбило, и стыковочные узлы остались только для катеров и мелких судов.

– Хорошо, принимается, подготовьте принтер к стыковке. Переходные галереи у нас свои. Жду вас в кают-компании в семнадцать ноль-ноль. Отбой.

– Нам дали канал! – через тридцать секунд радостно донеслось из динамика.

– Марья, ты всё слышала?

– Так точно! На принтер сообщила, извини командир, что воспользовалась твоим именем…

Марья хотела сказать что-то ещё, но остановилась на полуслове. В палате повисла напряжённая тишина.

– Марья?

– Пеленгую наш корвет. «Купцы» идут с «товаром», будут завтра. Подробности не для внешней связи.

* * *

Заложив руки за спину, каплей мерил ногами ограниченное пространство кают-компании «Скорого». Его благородие капитан Золотухин так и не снизошли до грязного смерда с куска разбитого в хлам металла. Что ж, не в плюс это ему, не в плюс, карма хиреет с худыми активами, подточенными гордыней. Недаром гордыня у христиан считается одним из смертных грехов. Хотя сам Северов склонялся к другой версии: видимо, номинальный капитан дураком не был, понимая, что компетентные люди разберутся без него, поэтому предпочёл деликатно отойти в сторону и не портить им компанию своим присутствием.

А предпосылки к последней теории были. Развалившись в удобнейшем ортопедическом кресле и потягивая мелкими глоточками великолепнейший коньяк из личных запасов Ильина, Богдан искоса наблюдал за хозяином. Обладая массивной фигурой вышедшего на охоту танка, тот двигался на удивление мягко и пружинисто, подобно капли ртути перетекая из положения в положение. В голове Богдана с первой секунды очного знакомства и крепчайшего рукопожатия, после которого он незаметно тряс отдавленной ладонью, крутилась шальная мысль, но ухватить её за хвост никак не удавалось. Между тем старпом аккуратно и настойчиво подвёл тоннельщика к рассказу о последних событиях и начал вытягивать из собеседника подробности и пикантные детали. Понимая, что каюта от пола до потолка напичкана электроникой и биометрическими датчиками, Северов не врал, предпочитая уводить разговор в сторону на особенно скользких моментах. Промолчал Северов о полученном с удалённых маяков зашифрованном сигнале корвета от возвращающейся команды. Трудно отказаться от застарелой привычки держать туз в рукаве, тем более псевдоувалень оказался совсем непрост. Работал Ильин умело, можно сказать филигранно. Под безголовой маской тупого вояки ловко скрывая острый ум и безупречную логику, чем-то неуловимо напоминая спящего в «морозильнике» Михеича и ускакавшего бить обидчиков Муху. Так тонко шевелить струны человеческой души умеют лишь профессиональные психотерапевты и съевшие не одну собаку сотрудники спецслужб. Будучи на борту станции, Богдан с Марьей и Ли договорились не посвящать гостей в самый опасный секрет. Уровень не тот, а теперь Северов начал сомневаться, потому что была в Ильине какая-то неправильность, цепляющая взгляд бывшего штурмовика.

– Проект «Ратибор», – едва слышно соскользнуло с языка Северова, наконец поймавшего ускользающую мысль. Вот оно! Вот та мушка, надоедливо мелькающая перед глазами последний час.

– «Святогор», – механически поправил Ильин и вздрогнул от того, что брякнул лишнее.

Богдан плеснул себе ещё порцию коньяка, оценив хозяина новым взглядом. Так-так, сейчас перед ним в плоти и крови расхаживал результат закрытого военного проекта по созданию суперсолдат. Молва о проекте «Святогор» просочилась в народ и в жёлтую прессу около ста пятидесяти лет назад, за полтора века успев обрасти достаточным слоем мха, сплетен и неподтверждённых слухов. Генная инженерия за полтысячи лет шагнула за горизонты человеческих представлений, бытовавших в двадцатом веке. На Земле в палеоэкопарках свободно разгуливали ожившие мамонты, шерстистые носороги, саблезубые тигры и некоторые другие виды вымерших двенадцать тысяч лет назад тварей. Не избежал этой участи и обычный, так называемый «человеческий» материал. Военные всех стран и секторов галактики вкладывали немаленькие деньги в профильные и не совсем законные исследования. Подвижки у них были, но вот так, на короткой ноге нос к носу столкнуться с результатом экспериментов Богдан не ожидал. Если верить не подтверждённым слухам, «Святогоры» имели усиленный мышечный каркас, на девяносто процентов состоящий из «розовых» мышц, ускоренную в три или четыре раза реакцию вследствие увеличения скорости прохождения нейроимпульсов, упрочнённые, как у жителей Провала, естественным углеродным волокном кости, по другим слухам, кости были кремнийорганические, сломать их было практически нереально. Чуть больше здесь, чуть меньше там, но из таких мелочей собиралась настоящая машина убийства. Других подробностей Северов не знал, но противный писк паранойи, беспрерывно кричащей о неправильности собеседника, наводил на мысли о глубокой генетической модификации с наследуемыми генетическими признаками. И тупому ослу понятно, что в привычные рамки homo sapiens учёные постарались впихнуть максимум возможного, чтобы геномодификанты не отличались от простых людей, но встречались уникумы, с ходу чувствовавшие инаковость. Совсем не прост старпом на «Скором». Золотой мальчик не из личной прихоти игнорирует нужды тоннельщиков, он просто ширма, образ, призванный обмануть вероятного противника, а главный здесь этот «искусственный дяденька», талантливо играющий несдержанного на язык товарища.

– Хм, «Святогор», и как? – в очередной раз перевёл стрелки Богдан.

– Не жалуюсь, – прогудел Ильин, но с темы не съехал, – отдаю должное вашей интуиции, Богдан Михайлович. С ходу, на косвенных признаках прокачать ситуацию не каждому дано, но давайте обо мне поговорим в другой раз, в более приватной обстановке. Сейчас я хотел бы вернуться к пленению вами на станции вражеской группы.

– Марья перешлёт вам имеющиеся у нас материалы, а к тому, что было сказано ранее, мне добавить больше нечего. Вам не кажется, что игра идёт в одни ворота? Мне бы тоже хотелось кое о чём знать.

– О чём же? – проявил благожелательность Ильин, мягко съехав с последнего вопроса, но планируя вернуться к нему позже.

– О том, как вы лично относитесь к Российскому сектору и Провалу в частности?

– Хм, – Ильин мягко опустился во второе кресло и символически пригубил коньяк. – Каас давят со всех сторон, им вторят многие глотки в Конфедерации. Мол, мы слишком милитаризированы, как бы не взорваться. Федеральное правительство опасается, если мы не найдём приемлемый компромисс по Третьему флоту, то Земная Конфедерация развалится, а Россия и Российский сектор одни против всей галактики не выстоят.