Тоннельщики - Александр Сапегин

– Я не предлагаю бросить всё, – набычился Богдан, – и нестись сломя голову всем кагалом в Аюй, хотя вариант исхода со счетов сбрасывать не стоит.

– Значит, – сложив пальцы домиком, резюмировал адмирал, – у вас есть предложения помимо тотального переселения. Нам, Богдан Михайлович, нужно время. Как воздух, понимаете.

– Понимаю. Я, Сергей Константинович, – Северов взял на себя смелость отзеркалить манеру обращения командующего к собеседнику, – читаю труды историков и обратил внимание на факт неготовности вступления России в различные войны, навязанные нам врагами. С другой стороны, каас и конфедерация тоже не готовы к развороту Российским сектором и Провалом политического вектора на сто восемьдесят градусов и не ожидают войны. Мяч, образно говоря, на нашей стороне, поэтому у нас есть некоторое преимущество.

– Ну-ка, ну-ка, – командующий вздёрнул вверх черные, как смоль, брови, на его лице отразился нешуточный интерес. – Что вы ещё придумали, интересно?

– Роух, – короткое слово из четырёх букв произвело эффект разорвавшейся бомбы. Многочисленный персонал боевой рубки флагмана Третьего флота, на котором командующий держал флаг, дружно обернулся на проекционный стол, со стороны которого прозвучало последнее слово.

– Спокойно! – остудил пыл подчинённых адмирал. – Что вы хотите сказать, Богдан Михайлович?

– Не хочу, а говорю прямым текстом. Иерархи высших прайдов роух на полном серьёзе рассматривают варианты союзных отношений с человечеством или его частью в лице Провала. Постойте, не перебивайте, – Северов кратко рассказал о подслушанном на пассажирском лайнере разговоре двух «кошек».

– Зимин, быстро пробей информацию о прибывших за последний месяц на Землю дипломатических миссиях и у кого из них числится телохранителем реконструктор по имени Труор, – командующий обернулся к адъютанту.

– Есть! – Зимин реактивной мухой усвистал к терминалу.

– Так-так, – Богдан Михайлович, – и что же прикажете с вами делать?

– А что со мной делать? Работаю, дисциплину не нарушаю, жениться собрался, – отбрехнулся Богдан под смешки греющих уши флотских офицеров. То, что командующий не отделился от них экраном, говорило о полной лояльности экипажа. Даже не так. Эти люди – люди адмирала флота. Соратники. Единомышленники, скрывать информацию от которых Иванцов посчитал излишним, чем ещё крепче привязывал их к себе. – За премию бы кто похлопотал, а то ещё, как пить дать, вычтут оклад-другой за испорченное имущество. На что свадьбу играть, спрашивается?

– Не теряете присутствия духа? Это хорошо, оно вам понадобится в не столь отдалённом будущем. Я о другом, Богдан Михайлович, хотел сказать. Носители информации.

– Переведён на борт «Скорого» и взят под охрану. Капитан-лейтенант Ильин животом клялся не допустить падения хоть одного волоска с его головы. Сам Ли полностью сознает свою ответственность и готов мигрировать на любую планету Провала. У него невеста с Пандоры, на планете Хань его ничего не держит. Он сирота. Боксы инфоигл с расчетами опечатаны, основной и резервный накопители информации о нашем сеансе связи также будут изъяты, опечатаны и переданы капитану-лейтенанту.

– Вы намеренно опускаете из виду ИИ? Кристаллопроцессор…

– Кристаллопроцессор члена коллектива строительной станции Марьи я изымаю лично.

– Вот как? ИИ станции, как я полагаю, обрёл личность?

– Так точно, та ещё стерва, – выдал короткую характеристику Богдан и тряхнул головой, – язва, каких поискать, но она член экипажа, и уничтожить я её не позволю. Считаю достаточным удаление из основной памяти и облачных массивов информации, признанной секретной, да и сама Марья с радостью избавится от неё. Разрешите забрать процессор с собой? я обещал ей антропоморфную или андроидную платформу на выбор. Думаю, она согласится поступить на действительную службу в новом качестве.

– Что ж, – адмирал стрельнул взглядом на копающегося у терминала адъютанта, – принимается. Все бы так о своих людях заботились, да. Вся ответственность ложится на вас, Богдан Михайлович. Что случается с теми, кто разглашает государственные секреты высшей степени секретности, вам, майор, надеюсь, рассказывать не надо?

– Старший лейтенант. Не надо.

– Майор, не забывайте, кому подчиняется дирекция внешней разведки, – усмехнулся адмирал. – Я тут на досуге ознакомился с вашим личным делом. Занимательное чтиво, скажу вам. Приказ о присвоении внеочередного звания был подписан по итогам успешного захвата курьера. Капитана вам присвоили задним числом. Удивляюсь, как военные комиссариаты Провала упустили из виду героя силурской операции.

Замаскированный комплимент командующего, не задев никаких внутренних струн, впустую пролетел мимо. Богдан пожал плечами, прошлое давно не бередило душу, он предпочитал жить настоящим и будущим. Майор, кому сказать, а и сказать нельзя. Это там, в рубке флагмана, все свои, а тут лишь Марья. Аванс в виде большой звёздочки на погоны странно не грел душу и не тешил тщеславие – перегорело. Старика можно понять, он куёт железо не отходя от кассы, прилюдно обласкивая и осыпая наградами постороннего человека, который должен считать своими не кого-то на стороне, чужих дядей и теть, а самого адмирала и его команду. Метод древний и опробованный ещё вождями первобытных людей. Теперь любой чих Северова на сторону вызовет как минимум негативную реакцию у определённой группы лиц. Впрочем, он сам на это пошёл, теперь жаловаться поздно и бесполезно.

На той стороне ожил адъютант, с рамкой фреймчита подскочивший к патрону. Адмирал без удивления прочитал короткое досье, что утвердило Северова во мнении о давней истории контактов администрации и высших армейских чинов Провала с правящими прайдами роух. Видимо, пришло время придать им легитимность, и смелое предложение Северова войти в союз с «кошками» или как-то иначе обозначить совместный политический альянс, давно крутилось в головах властей предержащих, политиков и военных чинов, ратовавших за независимость или, на худой конец, узаконенную автономию Провала.

Получив новую порцию пищи для размышлений, командующий скомкано попрощался и отбился, успев дать приказ дежурному связисту отправить майору Северову зашифрованный файл, получение которого подтвердила Марья.

– Ну, девочка моя, – упав на откидную койку, сказал Богдан, – собирай манатки.

– Голому собраться – подпоясаться.

– Ладно, голая наша, не кисни, лучше скинь послание адмирала на мой терминал.

Вбив личный цифровой код и пройдя все этапы протокола безопасности от отпечатка ладоней, сетчатки глаз и генетического анализа слюны, Северов занялся дешифровкой.

– Ага, копия приказа о присвоении звания капитана. Печать, подпись. О, теперь майора, печать, подпись, гляди, какое денежное содержание у майоров, как я раньше в них пойти не додумался? Подтверждение полномочий, это понятно, а вот какого я должен явиться на главную станцию? В течение двенадцати часов, они там совсем с головой не дружат?

Несмотря на вроде бы вопросительную интонацию и нехарактерный для начальства словесный понос, Марья не спешила влезать в поток приглушенно-возмущённой говорильни со своим мнением. Цифровая душа инка чувствовала, что что-то здесь не так, видимо интуитивными прозрениями она заразилась от Северова, осталось найти способ передачи оного дара или проклятия. Машинная логика пасовала, раз за разом зависая на полностью загруженных ресурсах в логических цепях инфокристаллов, но разум тихо шептал о грозящей опасности. Вскоре и человек, запертый в четырёх стенах палаты, устало приземлился на откидную кровать, перестав вполголоса возмущаться тупостью вышестоящего начальства и командования флотом.