Призраки Замоскворечья - Анна Князева

– На даче в Одинцовском районе.

– Зачем похитили?

– На хрена бы она сдалась… – Денис глубоко вздохнул и потрогал висок. – Эта идиотка сидела возле микроавтобуса, когда мы с Костей переносили мешки с серебром, и трындела по телефону. Один мешок разорвался, серебряные тарелки и блюда со звоном посыпались ей под ноги…

– Это он засунул ее в машину! – закричал Константин.

– Заткнись, – рявкнул Денис и продолжил, сцепив зубы: – Что еще оставалось мне делать? Она бы всем рассказала. Кто мог знать, что она – депутат.

– Кандидат в депутаты, – проговорила Надежда.

Он посмотрел на нее:

– Прости, что не оправдал твоих ожиданий.

– Пошел к черту!

– Откуда узнали про клад? – Астраханский кивнул на пролом.

– В найденном ящике лежала опись ценностей и примерный план с указанием, где спрятано остальное.

– Он заставлял меня идти сюда и выведывать, – заныл Константин.

Денис с трудом поднялся на ноги:

– Я долго не мог понять, где располагается вторая закладка. И только потом сообразил, что между первым и вторым этажами есть пространство. В помещении склада – низкий потолок, не больше трех метров, а в остальных помещениях – пять. И тут я подумал, а куда делись еще два метра? – Он топнул ногой. – Склад под нами. Надеюсь, дальше все ясно.

Надежда взглянула на Лебедева:

– Вопрос про навесной потолок! Теперь я понимаю, для чего меня склоняли к ремонту.

– Пока было время – склоняли, – согласился Денис.

– Что же случилось потом?

– Когда запахло жареным, я решил поспешить.

– Зря, – сказал Астраханский, обнял Надежду и притянул поближе к себе. – Зря поспешил.

– А я смотрю, у вас все уже сладилось. – С этими словами порог кабинета переступил фээсбэшник Самойлов. За ним вошли еще три человека.

Все обернулись.

– Вы здесь откуда? – спросил Протопопов.

– Не ожидал от тебя такого, Иван Макарович…

– Неужели прослушка? – Протопопов улыбнулся в усы. – Ну, вы даете!

– Даем не мы. – Самойлов подошел к Денису: – Ты зачем старуху убил, негодяй?

Тот отвернулся, но Константин подсказал:

– Когда увозили Рыбникову, старуха сидела в кустах. Денис об этом узнал и побоялся, что она что-нибудь скажет.

Самойлов покачал головой и обратился к Надежде:

– Легкомысленно с вашей стороны заводить такие знакомства. – Он ткнул пальцем в Дениса: – Этот человек не тот, за кого себя выдает.

– Врал про рестораны? – предположила Надежда.

– Про рестораны сказал правду, про остальное наврал. Две судимости, и обе за мошенничество. В последний раз отсидел шесть лет от звонка до звонка. Теперь – похищение и убийства. Закоренелого преступника исправит только могила. И, кстати, вас заинтересует еще одна информация: вторжение и обыск в вашей квартире организовал тоже он.

– Зачем? – растерянно спросила Надежда.

– Чтобы убедиться, что вы не нашли сокровища фабриканта Лихоцкого. Если бы нашли, наверняка что-нибудь оставили у себя. Закройщица Диана таскала из ваших сумок ключи и передавала их Глазунову. Он оперативно изготовлял дубликаты.

– Откуда вам это известно?

– Ее арестовали. – Самойлов обернулся и представил одного из пришедших: – Знакомьтесь, Владимир Сокольский, начальник отдела по борьбе с хищениями культурных и исторических ценностей, – сказал он и махнул рукой. – Приступайте, ребята.

Двое встали у пролома, Сокольский спустился вниз. Через минуту вылез наверх со старинной дорожной сумкой. Открыв ее, достал округлый предмет, обернутый пожелтевшими, пахнущими уксусом газетами. Сняв обертку, поставил на пол серебряный витой самовар:

– Один такой предмет может стоить до полумиллиона долларов, в зависимости от того, кто его изготовил.

– Ювелирная мануфактура Лихоцкого, – подсказала Надежда.

– Ого! – Сокольский присвистнул. – Поставщик императорского двора. – Он вернулся к пролому и заглянул в темноту: – Там внизу десять или двенадцать ящиков и штук двадцать мешков. Работы нам хватит до утра.

– Ждем понятых, – распорядился Самойлов.

– А что делать с этими? – спросил Протопопов, имея в виду Дениса и архитектора.

– Вызывайте наряд и – в изолятор. Завтра оформим.

– С нами как быть? – Астраханский обнял Надежду.

– С вами? – Самойлов улыбнулся и спросил Протопопова: – Как думаешь, Иван Макарович, обойдемся без них?

Протопопов потупился и усмехнулся в усы.

– Обойдемся. Пусть идут, уже ночь. Мы здесь до утра. Утром придет охранник. Я за всем присмотрю.

– Идите, – распорядился Самойлов.

Надежда и Лев вышли из кабинета, спустились по лестнице и, не сговариваясь, прильнули друг к другу. Скрепив объятия продолжительным поцелуем, Астраханский тихо спросил:

– Куда?

Надежда ответила:

– Конечно, ко мне.

Прошло два с половиной месяца.

Октябрьским солнечным днем у здания Московского дома малютки остановилась машина. Из нее вышла Надежда Раух. У подъезда ее поджидал Марк Фридманович. Он достал из папки файл с документами, и они вместе вошли в подъезд.

Когда спустя полтора часа они вышли на улицу, в руках у Надежды был кулек, повязанный синей лентой.

– Я все сделал. Я умываю руки, – сказал Фридманович.

– Спасибо, что помог с документами.

– Как назовешь?

Надежда ласково улыбнулась:

– Левкой.

– Мешакиным скажешь?

Она покачала головой:

– И ты тоже молчи.

– Ну, что же, удачи тебе, моя дорогая. – Фридманович направился к своему автомобилю.

Хлопнула дверца, и к Надежде подошел Лев Астраханский.

– Давай Левку мне.

Надежда протянула ребенка и тихо сказала:

– А теперь едем домой.