Жизнь: руководство по эксплуатации. Невидимые законы реальности - Дмитрий Нортман

Немного буддизма. Выбирали ли мы рождение, желали ли мы рождаться вообще? Согласно восточным представлениям о реальности, не существует ни рождения, ни смерти, по крайней мере в том виде, в котором мы себе это представляем. Наше земное существование мыслится как один из промежутков (бардо), через которые неизбежно проходит сознание. Мы сами и есть жизнь. У воды есть три состояния – в процессе ее круговорота она продолжает оставаться таковой, хотя ее форма, характеристики и природа меняются. То же самое происходит с жизнью на уровне нашего сознания – оно проходит через промежутки – где-то оно соприкасается с материей (как в бардо жизни), где-то нет (как в бардо смерти или становления). Получается, что в общем, широком смысле мы не то что не выбираем рождение, а трансформируемся вместе с течением жизни – просто путешествуем через смену сезонов, переходя из одной формы в другую.

Считается, что индивидуальное сознание обусловлено своим собственным содержанием, тем опытом, через который оно проходило, и теми эмоциональными ниточками, которыми через внимание оно связано с тем или иным аспектом бытия. В такой концепции, по принципу отражения или подобия, мы притягиваем к себе именно ту реальность, которая соответствует содержанию нашего сознания. Натренированность внимания, достигаемая посредством практик и медитаций, позволяет контролировать его фокус и те связи, которые возникают, а также выбирать рождение в соответствии со своими подлинными ценностями и желаниями, либо не выбирать его вообще, выбрав выход из круга перерождений.

Восточные писания, например Бхагавадгита, неоднократно делают акцент на то, что мы здесь для того, чтобы наслаждаться жизнью и собой как частью этой жизни, транслировать себя вовне и заражать этим окружающее пространство. Будучи частью Творца, мы таким образом позволяем испытывать то же самое и Ему. Если Бог создал мир для собственного удовольствия (как утверждают Веды и Упанишады), значит, и человек, созданный по образу и подобию, обладающий силой мысли и силой воли, должен наслаждаться тем, что есть вокруг, тем, что он создает, и жизнью в целом. Это хорошая новость. Однако не следует путать удовольствие с праздностью.

В теории, в самом удовольствии уже кроется благо, так же, как и благое доставляет удовольствие – по сути это две стороны одной медали. В реальной жизни все оказывается сложнее бумажных формулировок. Что, если благо и удовольствие противопоставлены друг другу, а путь к благу несовместим с удовольствием? И то, и другое связывает человека и заставляет его действовать, но эти действия приводят к разным результатам. Выбирающий благое – приходит к благу; выбирающий удовольствие – не достигает цели жизни.

Благое и приятное равно приходят к человеку. Мудрый обходит их со всех сторон и отделяет одно от другого. Воистину мудрый предпочитает благо удовольствиям. Дурак же от жадности выбирает удовольствия[99].

Возвращаясь к тому, что мы для себя вынесли из Восьмеричного буддистского пути, и опираясь на приведенные в пятой главе принципы, мы можем самостоятельно отвечать себе на самые сложные и глубокие вопросы: «Для чего жить?», «На чем основывать выбор?», «Что важно?», «В чем смысл проживаемой мною жизни?», «Чем заниматься?», «Как и в чем себя реализовывать и как поступать в тех или иных ситуациях?».

Все человеческие ценности очень относительны и изменчивы. Категории «хороший» или «плохой» (поступок или человек) будут меняться в зависимости от состояния общества, в зависимости от времени (война или процветание), от общепринятой системы социальных ценностей (древняя Спарта или современная Финляндия) и т. д. Существуют социологические исследования, посвященные тому, как меняются общественные ценности с течением времени. Их проводили, в частности, Рональд Инглхарт, Хельмут Клэгис и Ульрих Бек. Так, в результате этих исследований выяснилось, что во времена после Второй мировой войны главными ценностями для людей были материальное благополучие и физическая безопасность. Но позднее, после 60-х гг., они стали сдвигаться в сторону самоактуализации и индивидуализации[100]. Основывать выбор на этих шатких, изменяющихся конструкциях многим из нас не кажется правильным. Так оно и есть.

Безусловно, в каждом заложены внутренние ценности, но и они тоже могут отличаться и являться лишь результатом повторяющихся реакций, отпечатком среды, в которой жил человек (в бедной семье присутствует мировоззрение дефицита – на всех благ не хватит; в семье состоятельной, напротив, возможность делиться считается дорогой к изобилию и процветанию). Наверное, самый простой способ понять, это просто задать себе три вопроса:

1. Соотносится ли мой поступок с высшими принципами устройства жизни?

2. Способствует ли данный выбор привнесению блага в этот мир и что он дает окружающим?

3. Поможет ли мне это в моем развитии – в моем приближении к источнику или подобию Бога (подобию в смысле образа действий и отношения к сотворенному миру), не причинит ли такой поступок вреда другим?

Кроме того, ценным ориентиром в пространстве смыслов, целей и действий будет честный ответ на вопрос «Зачем?». Тонкий момент, однако, здесь состоит в том, что человек, застрявший в эгоистическом мировоззрении и ассоциирующий себя с обособленным локальным уровнем, не сможет в полной мере отделить свою суть от своих реакций и узреть фокус смысла, направленный вовне. Таким людям сложно воспринимать служение как естественный, природный механизм взаимодействия с окружающим миром, а не в контексте «я – ниже, а они – выше». Но именно с этим и сложнее всего бороться, так как превозмочь внешние факторы гораздо легче, чем свою собственную внутреннюю структуру. Одна часть ее является юнговской тенью (слепой зоной) и не осознается человеком, а другая является идентификацией «Я». Именно в такой идентификации человек видит основу и опору своей системы ценностей, отождествляется с ней, боясь, что, разрушив (изменив) ее, он разрушит и потеряет самого себя.

Однако истина такова, что человек начинает жить лишь тогда, когда ему удается превзойти самого себя (подняться выше локального уровня).

Существует три главных принципа взаимоотношений с деньгами:

1. Деньги должны являться следствием того, что вы делаете с любовью, на что с удовольствием тратите свое время, в чем видите смысл и значимость даже безотносительного получаемого вознаграждения.

2. Деньги являются инструментом, поэтому они постоянно должны находиться в движении, течь, работать, перераспределяться и не залеживаться на одном месте без дела.

3. Присутствие денег в жизни конкретного человека, которое действительно доставляет удовольствие и приносит удовлетворение, является следствием состояния изобилия и щедрого отношения к жизни.