Гуннхильд, северная невеста - Елизавета Дворецкая

Настал вечер, в доме улеглись рано, за стенами все стихло. Фитилек еще мерцал в светильнике, но Гуннхильд свет был не нужен: она сидела без всякого дела, но и спать не могла. Через какое-то время к ней зашел Кнут. Вид у него был странный: потрясенный, опечаленный и обрадованный одновременно.

– Ты знаешь, что оказалось! – с порога начал он возбужденным шепотом.

– Что? – Гуннхильд подняла глаза.

– Мать сказала, Хлода беременна! Она поэтому упала в обморок, а не из-за тебя!

– Вот как? – Гуннхильд постепенно соображала, что означает эта новость. – Впервые за пять лет… Наверное, все очень рады.

– Еще как!

– А что теперь твои родители думают об этом деле?

– Они не знают, что думать. – Кнут сел рядом с ней на лежанку. – Отец говорит, нужно расспросить людей, не видел ли кто чего, ну, насчет кости. А я завтра на рассвете уйду в Бьёрко. Мне досталось по жребию. А Харальд – в Хейдабьор. Он хочет, чтобы ты до его возвращения сидела здесь, – он окинул взглядом чулан, – хотя велел, чтобы Хлоду завтра отвезли в Эклунд.

– Не знаю, желать ли тебе удачи, – грустно сказала Гуннхильд. – Я хочу, чтобы вы с Рагнвальдом не встретились. Иначе… я боюсь потерять одного из вас, а вы дороги мне оба.

– Ну зачем он это сделал! – Кнут в досаде ударил себя по колену. – Такой славный парень, веселый, смелый! Мы подружились. Я думал, он друг нам. Думал, мы станем родичами и будем всегда заодно…

– Вы станете родичами и будете всегда заодно, – без особого подъема заверила Гуннхильд. – Он к этому и стремился.

– Но зачем же так!

– А разве твой отец отдал бы за него Ингер?

– Ну… Однако, согласись, он был нашим гостем, мы обошлись с ним по-доброму, раз уж он брат моей невесты, а он поступил вероломно!

– Не могу отрицать. Но, видишь ли, он ведь тоже сын конунга. И тоже хочет быть конунгом во владениях своих предков, как и ты. И если он успеет заключить брак с Ингер, то вам придется считаться с ним как с родичем.

– Как он может заключить брак, если ее родичи не давали согласия? Отец очень разгневан.

– А если родичи не дадут согласия, она станет всего лишь его наложницей, как Хлода у Харальда. Вы разве хотите такой участи для вашей сестры и дочери? У Хлоды хотя бы никого нет, кто мог бы ее защитить, а вас в семье трое взрослых мужчин! Это такое бесчестье и беда, что…

– Но чтобы он мог заключить с ней законный брак, нам придется пойти на договор, дать ей в приданое…

– Хейдабьор, – докончила Гуннхильд. – То самое, что я собиралась принести в приданое тебе.

Кнут помолчал.

– Ну вот видишь, – промолвил он потом. – Мне ничего не остается, кроме как догнать его по пути и убить. Если уж у нас с ним на двоих одно приданое. Видят боги, я не хотел бы так обойтись с твоим братом. Но судьба не оставляет нам выбора.

Они молча сидели бок о бок, думая о последствиях. Если жених Гуннхильд станет убийцей ее брата, они будут жить, как Атли и Гудрун – соединенные на ложе и разделенные обязанностью кровной мести. Такое бывает нередко и ничем хорошим не кончается. Приняв обязанность мести, Гуннхильд погубит свой род, а отказавшись от нее – опозорит.

– Я люблю тебя, – грустно сказал Кнут, взяв ее руку. – Клянусь богами, ничто в жизни меня так не огорчало, как все эти события. Но что я могу сделать?

Гуннхильд молчала. Она верила, что он говорит правду о своей любви и что он действительно мог сделать? Закон родовой чести и ему не оставлял выбора.

Кнут поцеловал ее, но она будто не заметила. Пока она не вышла замуж, благо собственного рода для нее важнее. Она не могла пожелать Кнуту удачи, но и неудачи тоже не могла.

– Путь свой вершите, как дух ваш велит! – прошептала она, вспоминая сагу о братьях Гудрун. – Не мы резали жребии своей судьбы, но от нас самих зависит пройти предначертанный путь с честью.

– Ты говоришь, будто норна.

– Каждая женщина немного норна.

– Харальд считает, что ты ведьма. Но я всегда знал и буду знать, что ты – богиня!

– Ты верен своему слову. – Гуннхильд постаралась улыбнуться. – Мы должны исполнять свой долг, а боги выберут достойного и ему отдадут победу. Иди. Я должна остаться одна. Мне нужно… послушать шум ясеня…

Кнут еще раз поцеловал ее и вышел. У двери он на миг остановился, обернулся, потом шагнул через порог. Гуннхильд еще некоторое время смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Она была благодарна Кнуту за веру в нее и доброе отношение, но знала, что он ничем не может ей помочь. С этой бурей она должна справиться сама.

Задумавшись, она ничего не слышала и вздрогнула, вдруг различив тихий скрип двери. Внезапно ее пронзил ужас, как будто самые страшные порождения злобной ворожбы должны были прийти к ней из ночной темноты. Она вскинула голову – на пороге стоял Харальд и пристально смотрел на нее.

Гуннхильд невольно вскочила, будто хотела бежать, но бежать в тесном чулане было некуда. Вид у Харальда был насупленный, но уже не такой свирепый, как во дворе, а скорее чуть-чуть растерянный.

– Зачем ты пришел? – надменно спросила она. – Или считаешь меня великим эрилем и хочешь попросить начертать для твоей наложницы Повивальные руны? Они тебе понадобятся еще не скоро, эти дела быстро не делаются.

– Так это не ты? – спросил Харальд, который не мог заснуть, не зная ответа на этот вопрос.

– Я уже сказала, что не я. Сказала самим богам, и они услышали. А если кто глухой, то ему нужны Целящие руны. Вот их я знаю, им меня научила Асфрид. А за черной ворожбой обращайся к другим.

– Ну и кто, по-твоему, мог это сделать? – Остыв немного, Харальд и сам подумал, что с обвинением Гуннхильд что-то не вяжется.

– Откуда я знаю? Но мне этим заниматься было бы просто нелепо! Как и нелепо перед тобой оправдываться. Я сама спала на этой лежанке – что же, я подложила Турс-руны себе самой? Да и разве было похоже, что на Ингер напали похоть, безумие и беспокойство?

Еще не договорив, Гуннхильд встретила насмешливый взгляд Харальда и поняла ответ на свой вопрос. Да, Ингер выглядела именно такой в последнее время!

– У нее это началось еще до того, как Рагнвальд здесь появился, – вспомнила Гуннхильд. – Еще пока его здесь не было, у нее что-то затевалось с одним человеком… у тебя в дружине есть парень, я не помню…

– Асгейр. Да я знаю! – Харальд в досаде махнул рукой. – Яйца оторву гаду!

– Не трудись, она ведь бежала не с ним! Рагнвальда еще здесь не было, и я не могла знать, что он появится. Зачем я стала бы привораживать ее к твоему Асгейру? А когда Рагнвальд появился, если бы мне уж так понадобилось чарами помочь им сойтись, то я сделала бы совсем другое заклинание!

– Это какое же? – Харальд наконец подошел ближе и сел на дальний край лежанки.