Порученец Жукова - Михаил Гуткин

— Товарищи командиры. Два дня назад я был в Москве на совещании у товарища Сталина. — Пауза, которая, как мне показалось, должна была подчеркнуть значимость товарища Цанавы. — На этом совещании товарищ Сталин твердо сказал, что ожидает в ближайшее время нападения Германии на нашу страну. По разведданным, представленным ему нашим наркоматом, а также по линии Разведупра Генштаба РККА, нападение ожидается 22 июня. Считайте, что у нас осталась всего неделя. Мы с вами хорошо знаем, что перед нападением немцы не только активизируют свою агентуру, но и переходят к массовой заброске диверсантов. Если с агентурой мы в состоянии справиться своими силами, то с диверсантами одних только войск НКВД будет недостаточно. Поэтому будем действовать совместно с приданными нам бойцами РККА. Об этом уже есть договоренность с новым командующим Западным особым военным округом, генералом армии товарищем Жуковым. До сих пор мы помогали ему решать армейские проблемы, теперь настала его очередь помочь нам. Вы можете привлекать к операциям нужное число бойцов РККА. Если не получается договориться с отдельным комдивом или комкором, то у товарища Жукова есть специально прикомандированный к его штабу наш сотрудник — это присутствующая здесь лейтенант НКГБ товарищ Северова.

При этих словах мне пришлось встать на всеобщее обозрение. Со щеками, кажется, удалось справиться. Товарищ Цанава выждал несколько секунд, чтобы все могли мной «полюбоваться», потом махнул рукой, показывая, что я могу сесть, и продолжил:

— В настоящее время товарищ Северова является порученцем товарища Жукова и в ее обязанности входит как раз обеспечение взаимодействия наших сил. Поэтому по всем вопросам, относящимся к совместным операциям с РККА, можете обращаться к ней. Далее, я приказываю всем, по возвращении в свои отделы, в самом срочном порядке разработать планы по патрулированию и обезвреживанию диверсантов. Учтите, что действовать придется как до начала войны, так и после ее начала. На разработку планов даю сутки. Вопросы?

Встал какой-то майор и спросил:

— На сколько бойцов из армейских частей мы можем рассчитывать при проведении операций?

Товарищ Цанава посмотрел на меня, давая понять, что это вопрос ко мне.

Я снова вскочила и ответила:

— До начала военных действий на любое число в разумных пределах. Скажем, от полка по роте, но при реальной потребности можно, думаю, и побольше. А вот как после начала войны — сейчас сказать не могу. Тут все будет зависеть от обстановки. Когда будете составлять планы, предусмотрите нужное количество, а я, получив от вас данные, сразу же пойду к командующему. Но тут будет другая проблема, которую прошу учесть. Хороших бойцов и младших командиров в армиях округа явно недостаточно. Поэтому армейских бойцов нужно будет прикреплять к самым опытным бойцам НКВД. Вот сейчас в 85-й стрелковой дивизии бойцы НКВД ведут занятия с новобранцами. Постараюсь, чтобы нам выделяли в первую очередь обученных.

Я замолчала, ожидая еще вопросов, но вроде бы всем все было понятно.

Товарищ Цанава снова взял слово:

— На совещании у товарища Сталина выступил товарищ Жуков. Он наконец дал реальную оценку боеготовности частей нашего округа. Мы давно знали, и не только знали, но и сигнализировали наверх о, можно сказать, катастрофическом положении дел в войсках округа, а также о крайне тревожном положении на границе, но там предпочитали верить генералу Павлову, который уверял, что все у него в порядке. Теперь руководство нашей страны знает, что все далеко не в порядке. В своем докладе товарищ Жуков откровенно признал, что войска нашего округа не сумеют сдержать немцев и вынуждены будут отступать. Вполне возможно, что временно враг придет на землю Белоруссии. В связи с этим перед НКВД поставлены несколько задач. Первая задача — организация охраны эвакуируемых объектов и архивов. Я уже не говорю об эвакуации наших собственных архивов. Это наша собственная головная боль. Вторая задача — создание диверсионных групп для проведения диверсий в тылу врага. И третья задача — выделение сотрудников для работы в партизанских отрядах. Первую и третью задачи мы с вами сегодня будем обсуждать на совещании, которое проведет в ЦК компартии Белоруссии товарищ Пономаренко. А предложения по решению второй задачи я жду от вас тоже через сутки. Вопросы есть?

Встал высокий майор со шрамом на лице. Мне подумалось, что такие шрамы люди получали от сабельных ударов, когда воевали в коннице.

— Товарищ нарком. Будет ли перед нами поставлена задача минирования мостов и железных дорог?

— Сейчас эту задачу еще не поставили — возможно, надеются, что Гитлер в последний момент одумается, — но сразу после начала боевых действий эту задачу обязательно поставят.

— Тогда, товарищ нарком, хочу отметить, что взрывчатки у нас нет. Все, что мы обнаруживали в результате операций и обысков, сдавалось на склад и потом уничтожалось. Конечно, килограммов двадцать найдем, но это капля в море — нужны сотни килограммов. А с учетом обеспечения партизанских отрядов потребуются уже тонны.

— Вас понял, товарищ Свиридов. Этот вопрос мы поставим перед командующим округом.

Цанава кинул взгляд в мою сторону. Я согласно кивнула и взяла себе на заметку.

Свиридов сел. Тут же встал другой майор, который по контрасту оказался небольшого роста и щуплого вида. Но на груди у него было даже две награды. Надо будет у майора Григорьева потихоньку выяснить, что это за награды.

— Товарищ нарком. Когда я был в Испании, там ходили легенды про одного мастера взрывного дела. К сожалению, он был по линии Разведупра РККА, а не по нашей. Поэтому я не знаю его фамилии, но точно знаю, что он вернулся после войны в СССР. Хорошо бы его найти. Пусть поделится опытом, а то мы больше по обратному делу.

— Понял, товарищ Кузнецов. Этот вопрос я решу. Еще вопросы есть?

Больше вопросов не было. Цанава выждал минуту и удовлетворенно сказал:

— Вижу, что все товарищи прониклись важностью поставленных задач. Тогда сейчас предлагаю всем пройти в столовую, где для нас приготовили обед, а потом сразу едем в ЦК.

В столовой я оказалась за одним столом с майорами Григорьевым и Свиридовым. Судя по их репликам за обедом, я поняла, что они давно знакомы. Валентин Петрович представил его мне как начальника управления НКВД по Брестской области, а меня представил как свою сотрудницу и жену своего сотрудника. Очень скоро разговор переключился на мою скромную персону.

— Скажи, Валя, где это твой Василий нашел такую красавицу? Он ведь всегда таким скромником прикидывался, а тут, вижу, не растерялся.

— В больнице нашел. Ее ранили, когда она в автобусе ехала в Гродно. Вот он пришел ее допросить и сразу же попал на крючок. Анна Петровна при этом повела себя как опытный рыбак. Поводила, поводила, а потом раз и подсекла. И стала Северовой.

Я было возмутилась и хотела заявить, что все было не так, но вспомнила устроенный мной спектакль в больнице и прикусила язык. Этот ехидный Григорьев описывает все точно. Свиридов внимательно посмотрел на надувшуюся меня и, кажется, это просек.