Меч эльфов - Бернхард Хеннен

Жюстина подняла брови, но ничего не сказала.

— Он был в моем звене. Связь между нами крепче железа. Он не разочарует меня.

И с этими словами Лилианна прыгнула назад в катерок.

Альварез выгрузил на пристань еще несколько мешков и ящиков, а затем отчалил.

Гисхильда не могла поверить в то, что ее просто так высадили. Она ведь была важным заложником. За нее бились два крупных рыцарских ордена. А теперь вот это! Не такая уж эта Лилианна и хитрая.

«Весной ты меня здесь не найдешь!» Она едва не выкрикнула комтурше свою мысль.

За башней находился темный дубовый лес. При первой же возможности она сбежит. Ее обучала эльфийка. Она знала, как выжить в лесу. Она — ребенок, которого нельзя так просто передавать туда-сюда, как кружку за праздничным столом.

— Увидимся у башен Валлонкура! — крикнул кто-то. Мужской голос был светлым, звучным. Он звучал приятно, но в то же время бесконечно печально.

Гисхильда запрокинула голову и за зубцами башни разглядела тень. Свет сигнального огня ослепил ее. Тень помахала рукой и исчезла.

Лилианна и Альварез ответили на приветствие.

— У башен! — крикнули они в один голос.

Вдруг принцессе стало зябко. Ей не хотелось здесь оставаться. Это тюрьма. Даже общество Лилианны лучше, чем Воронья башня, пусть Жюстина и относится к ней хорошо! Гисхильда попыталась побежать к лодке, но худенькая женщина удержала ее, оказавшись намного сильнее, чем казалась с виду.

Лилианна отвязала последний канат, а Альварез длинным шестом оттолкнул катерок от причала. Комтурша помахала Гисхильде рукой.

— Возьми меня с собой!

— Наслаждайся миром зимы. Когда я приду за тобой, то не стану торговаться на рынке дипломатии, как сделал бы это брат Шарль. Я отвезу тебя в кузницу душ. Одному Тьюреду известно, насколько тяжел этот путь. Ты еще станешь тосковать по Вороньей башне!

«Меня здесь уже не будет», — упрямо подумала Гисхильда, а потом успокоилась. Пусть Лилианна считает ее маленькой девочкой. Так даже лучше. Гораздо разумнее быть, а не казаться. Сильвина многому научила ее. Она умеет выживать среди дикой природы… По крайней мере, какое-то время. Здесь она надолго не останется. Комтурша допустила большую ошибку: недооценила ее. Хотя Гисхильда и не знала, куда завел ее путь плутаний по большим озерам, потому что все время стояла дождливая сырая погода, но была уверена, что сумеет пробиться к незахваченным провинциям. А когда она окажется там, ей помогут. Она вернется к войску, мама зарыдает и обнимет ее, а отец станет гордиться ею. Она представила, как он будет на нее смотреть, и почувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы сразиться со всеми врагами Фьордландии.

Ахтап глядел в прицел своего арбалета. Герб, вышитый белокурой женщиной на груди ее черной рубашки, служил отличной мишенью. Место, где ствол Древа крови переходил в крону, расположено прямо над сердцем. Как он ненавидел их, этих рыцарей! Спусковой крючок арбалета приятно холодил указательный палец. Они были меньше чем в десяти шагах. С такого расстояния промахнешься!

Он немного опустил оружие. Если выстрелить ей в живот, она будет долго бороться со смертью, так же как его брат, которого рыцари насадили на копье.

Ахтап поглядел на мальчика. Малыша было жаль. В его возрасте не стоит беспомощно наблюдать за тем, как кто-то умирает. Даже если это вор! Лутин видел, как мальчик достал из источника янтарин. Ахтап сам положил его туда, чтобы не теряться в темноте, когда приходил туда. Достать даже такой маленький янтарин трудно — они очень редки. Потеря злила его. Может быть, стоит заколдовать мальчика? Дополнительный сустав в каждом пальце — замечательное наказание для вора.

Кобольд подавил смешок. Чертова женщина смотрела прямо туда, где он прятался. Неужели заметила его? Никогда не знаешь, на что способны эти рыцари Крови. Дураки Праха — это не так страшно, хотя они и хорошие воины. Но эти, из Нового рыцарства, другие. Они приводили Ахтапа в ужас. Он наблюдал за ними обоими полдня. Кажется, блондинка собралась сделать из мальчика рыцаря. Оставлять ее в живых — просто безответственно. Может быть, убить и мальчика? Это наверняка более милосердно, чем оставлять его одного в руинах.

Ахтап знал, что жителей Ланцака унесла чума. По плоскогорью можно долго идти, и все равно никого не встретишь. Мальчик погибнет от голода или его съедят волки.

Арбалет качнулся в сторону. Если сначала застрелить мальчика, будет даже интереснее. Если рыцарша так хороша, как он подозревает, она увидит, откуда прилетел арбалетный болт. И если она сразу побежит, то окажется здесь раньше, чем он успеет перезарядить арбалет. Можно не успеть…

Лутин облизал свою длинную лисью мордочку. Хвост его беспокойно подрагивал. Тихо шелестели листики розового куста. Он всегда любил риск. Его рост в тридцать один дюйм считался довольно высоким для лутина. На его лисьей голове рос великолепный рыжий мех. Сложен он был хорошо — руки, ноги и туловище пропорциональны, и он всегда считался самым сильным из братьев и самым смелым. Поэтому ему доверили сторожить тропы альвов.

Конечно, он понимал, что ничего против рыцарши сделать не сумеет, если она добежит до куста, прежде чем он успеет перезарядить арбалет. Кроме того, в спешке нельзя сплести толковое заклинание. Наверняка запутается… Будет разумным сначала выстрелить в нее. Но если все время быть разумным, жить очень скучно.

Ахтап опустил арбалет, схватил маленькую кожаную сумочку, висевшую на ремне, и нащупал серебряную монету, лежавшую там между кремнем и сталью, талисманом из сушеного мизинца тролля и последним кусочком хорошей ослиной колбасы. Нерешительно повертел монету в пальцах. На одной стороне изображена голова королевы Эмерелль, на другой — семиконечная звезда. Это символ мест, в которых можно безопасно проникать из одного мира в другой.

Ахтап подбросил монету. Крутясь, она мелькнула перед его носом и полетела вниз. «Если голова, начну с мальчишки, — решил Ахтап. — Если выпадет звезда альвов, побеждает разум, и сначала я застрелю рыцаршу». Он стал шарить рукой по густо оплетенной корнями земле, не спуская с обоих глаз. Монета исчезла.

Теперь Ахтап все же посмотрел на землю. За такую серебряную монету можно получить достаточно вина, чтобы целую неделю напиваться допьяна каждый вечер. Или позволить себе в Вахан Калиде ночь с по-настоящему хорошей проституткой. Такой, которая при виде серебра забудет, что у него на плечах лисья голова. Или сделать хороший подарок Натании, которая и понятия не имела, что он иногда любил сходить к проститутке.

Пустые мысли… Конечно, он никогда не станет тратить монету. Она приносит счастье и принадлежит ему уже много лет. Сотни раз она помогала ему при сомнениях, подсказывала, что делать. Брат подарил ее в тот самый день, когда умер. Может быть… Чушь! «Я не суеверен, — подумал Ахтап. — Просто осторожен».

Да куда подевалось это чертово серебро? Рассердившись, лутин едва не выругался вслух. Тяжелые пистолеты давили через кожу заплечного мешка. Если он не найдет монету, оружие более чем возместит ему утрату. Хотя, конечно, пройдет немало времени, прежде чем найдется покупатель на него. Эльфийская королева запретила приносить в Альвенмарк какое-либо оружие, потому что ему присущ тленный запах Девантара. Но этого запрета давно уже никто не придерживается. Ахтапу тоже очень хотелось однажды выстрелить из тяжелых пистолетов с поворотным затвором. Дым, шум и пламя, вырывавшееся из них при выстреле, казались ему восхитительными. И многие думали точно так же. Он вспомнил одного кентавра: тот наверняка заплатит немало золота за два таких красивых пистолета.