Игра по-крупному - Фридрих Незнанский

— Это решайте сами. — Володе неприятен был этот разговор.

Но Тимур не унимался:

— Говори, как есть, откровенно. Я не про пальто, про другое... Ты что меня по новой поса­дить хочешь?

Солонин вернулся довольно скоро. И не один. Он шел рядом с Деларой. Она была в свер­кающем вечернем платье и дрожала от холода.

За это время я и, думаю, наш пленник тоже ничего не услышали. Все произошло бесшумно. А ведь ее охраняли. И наверняка крутые ребята.

Она шла на своих высоких каблуках, цепля­лась за Вити ну руку, прижималась к нему, навер­ное, чтобы согреться.

Я слышал, как она тяжело дышала, пытаясь подавить рыдания. Можно представить, что она сейчас пережила...

Солонин открыл перед ней дверцу машины. Цыкнул на пленного:

— Катись!

Тот приподнялся и вылез из машины. Потом, несмело оглядываясь, пошел вперед — быстрее, быстрее и, наконец, побежал, вжав голову в плечи.

Делара села рядом со мной, обдав меня вол­ной восточных духов.

Солонин сел за руль.

— Думаю, нам надо гнать, и побыстрее, — сказал он. — Пока не опомнились и не вызвали подмогу.

— Что ты с ними сделал? — спросил я.

— Ничего. Вошел, даже не пришлось пред­ставляться... Это все те же чеченцы, которых я отметелил в самолете, потом прогнал из посоль­ства. Решили, что я злой джинн, который их повсюду преследует. Я не стал их переубеждать. Пока они хватались за оружие и взывали к Алла­ху, надеясь, что я сгину, я погрозил им пальцем, сказал, что мне надоело с ними встречаться, потом предложил руку госпоже Амировой...

— Ну не совсем так, — сказала она. — Я виде­ла, как вы расправились с теми, кто сидел в саду. Ужас! Никогда бы не подумала, что вы так жес­токи.

— Кстати, я встретил там моего старого друга Кадуева. Он сразу узнал меня и стал хвататься то за сердце, то за оружие... Госпожа Амирова, мы ваш чудесный город знаем плохо, поэтому будьте так добры показать нам дорогу.

— Все время прямо, — сказала она. — Потом скажу, где повернуть. Не могла бы я позвонить своему супругу?

— Ради Бога, — ответил Солонин. — Только вы ни в коем случае не должны рассказывать ему, кто и как вас освободил...

— Да уж. — Она улыбнулась. — Я сразу поня­ла, что вы русские, если помните.

— Ну что делать, — вздохнул Витя. — Мы тогда и не скрывали. Вы бы лучше рассказали нам, как им удалось вас похитить.

— Я выходила из театра, — начала она. — Меня сразу окружила толпа поклонников. Море цветов, словом, все как всегда. Я только успела заметить, что несколько непрошеных кавалеров стали как бы охранять меня от натиска толпы. Они шли рядом со мной, тоже с цветами, и отти­рали тех, кто лез ко мне. Я даже успела их побла­годарить. Они поставили свою машину рядом с моей, причем обе машины были одной марки и одинакового цвета. В моей машине осталась моя шуба, подарок мужа.

— Да уж, — сказал Солонин. — Неплохо при­думали. Способные ребята. Но невезучие. Я для них как злой рок. Вы, госпожа Амирова, никогда не ощущали себя злым роком?

— Боже упаси! — притворно ужаснулась она и рассмеялась.

— А где же была ваша охрана? — спросил я. — У вас же есть телохранители?

— А! — махнула она рукой. — Что они могли поделать в этой толпе? Я, когда поняла, что меня заталкивают в другой автомобиль, попыталась их позвать, но мне не дали. Слишком быстро все произошло. Никто ничего не понял. Я сама не сразу пришла в себя. Представляете мое состоя­ние, когда увидела вокруг себя незнакомых, не­приятных людей? Вы похитили меня? — спроси­ла я, когда увидела, что меня везут куда-то не туда. Не беспокойтесь, ответили они, мы вам не причиним зла. Хотя и смотрели на меня, как изголодавшиеся волки.

Ее вновь стало трясти, словно от холода, хотя в салоне машины было тепло.

— Отвезите меня домой, — попросила она. — Я должна принять ванну, чтоб избавиться от всей этой грязи... От нее меня трясет куда больше, чем от холода. И если бы не господин Кэрриган... — сказала она с долей лукавства, — просто не знаю, что со мной было бы.

— Если вам нетрудно, господин Косецки, по­смотрите назад, — сказал Солонин. — По-моему, за нами кто-то гонится.

— Не хотите называть себя — и не надо, — пожала она своими великолепными плечами. — Я не знаю, как вас отблагодарить.

Я оглянулся. Пара «Жигулей», ничего особен­ного, в случае чего можно от них уйти, с наши­ми-то способностями...

И вряд ли наши преследователи станут пред­принимать что-нибудь, поскольку мы снова вер­нулись на оживленные улицы. Да и Солонин, я полагаю, отвадил их своим моральным и профес­сиональным превосходством от очередной пробы сил...

Но вот узнать, куда везут красавицу Делару, им наверняка хотелось. И еще больше не терпе­лось узнать, что все-таки представляет собой мистер Кэрриган, имеющий мистическое свойст­во возникать там, где его менее всего ждут.

— Они хотят узнать, где ЙЫ в данный момент прописаны, мистер Кэрриган, — сказал я. — Прежде чем снова что-то предпринять, они хотят быть уверены, что вас можно как-то изолировать.

Витя оглянулся на преследующих и ничего мне не ответил.

Госпожа Амирова между тем безуспешно на­бирала по нашему спутниковому номер своего домашнего телефона. Пришлось взять аппарат из ее рук и самому набрать номер ее квартиры.

Она стала взволнованно рассказывать госпо­дину Амирову о случившемся с ней. Говорила на азербайджанском. Я услышал, как она пару раз упомянула «мистера Кэрригана». Да с такой лас­ковой интонацией, что на месте супруга я бы встревожился.

Еще бы, некий рыцарь светлого образа всту­пает в бой за прекрасную даму с превосходящими силами противника. В то время как муж и все воздыхатели только переживают, хватаются за ва­лидол, молят Аллаха и ничего более.

Закончив разговор, она слезно посмотрела на меня.

— Еще только один звонок... — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста! Я обещаю, что буду говорить по-русски. Вам, наверное, не по­нравилось. что я с мужем разговаривали по-азер­байджански?

— Ну почему, — сказал я. — Язык как язык, не хуже других... Тем более что мистер Кэрриган знает его прекрасно.

И Витя удостоился еще одного восхищенного взгляда госпожи Амировой.

— Говорите номер, — сказал я. Набрал цифры и протянул ей телефон.

— Алекпер, дорогой, — сказала она. — Меня только что освободили. Представь себе, все тот же мистер Кэрриган, о котором ты мне рассказы­вал... Да, да, я так признательна ему. Вам привет, господин Кэрриган, — она прикрыла рукой мик­рофон, — от еще одного освобожденного вами человека... И вам, господин Косецки, тоже при­вет и признательность. — Она сняла ладонь с микрофона. — Так что все в порядке, дорогой! Не волнуйся. Я позвоню тебе завтра же. Хорошо? И все объясню. До завтра... — И с благодарной улыбкой вернула мне аппарат.