Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

Инспектор предложил сигарету Флойду. Тот отказался. Мальо зажег свою сигарету маленькой зажигалкой, инкрустированной слоновой костью.

– Он был хороший сыщик. Суровый человек, но из тех, кому можно доверять.

– Значит, вы понимаете, что он этого сделать не мог.

– Почему же тогда пустился в бега?

– Скорее всего, только потому, что у него хватило ума не дожидаться полиции. Он точно не спихивал Бланшара с балкона.

– Но кто-то же сделал это. – Мальо стряхнул пепел. – И твой друг – образцовый подозреваемый.

– Похоже, он уже был в такси, когда старик упал на тротуар.

– Что вовсе не составляет алиби. Мы точно не узнаем, пока не придет отчет коронера, но очень даже возможно, что именно Кюстин убил Бланшара.

– Не понимаю, зачем и как.

– Он мог пырнуть старика ножом или подстрелить. Затем Кюстин, оставив Бланшара смертельно раненным и зная, что тот не протянет долго, поспешил к такси. Старик тем не менее находит в себе силы выбраться на балкон, но едва держится на ногах и потому выпадает на улицу. – Предупреждая возражения, Мальо поднял руку. – Конечно, это только версия. Можно придумать и другую. Я всего лишь хочу сказать, что предполагаемая последовательность событий вполне способна указывать на виновность твоего друга. Уж поверь, мне доводилось расследовать и куда более странные случаи.

– Может, из-за них у вас чересчур развилось воображение? Как насчет альтернативной версии? Кюстин попросту был наверху вместе со стариком или неподалеку. Он имел полное право там быть, ведь нам разрешили находиться в доме для работы по делу Сьюзен Уайт.

– А как насчет пустяковой детали – гибели старика?

– Убил кто-то другой. Кюстин или увидел убийство, или явился на место преступления слишком поздно. Конечно, он сбежал. На его месте так поступил бы любой разумный человек.

– Но полиция на подобное здравомыслие глядит косо. Судьи – тоже.

– Вы же наверняка понимаете, учитывая отношения Кюстина с бывшими коллегами, что у него просто не оставалось другого выхода.

Мальо махнул сигаретой, – дескать, справедливо подмечено.

– Но тот факт, что я знаю Кюстина и в подобной ситуации поступил бы так же, ничего не меняет.

– Он невиновен! – повторило Флойд упрямо.

– Но ты этого доказать не можешь.

– А если докажу?

В маленьких холодных глазах за круглыми стеклами промелькнуло удивление.

– У тебя есть что-то весомое?

– Пока нет. Но я уверен, что смогу собрать…

– Чтобы защитить его от Бельяра, косвенных свидетельств не хватит.

– Тогда я отыщу не косвенные.

– Флойд, ты же разумный человек. – Мальо сделал долгую затяжку. – Я это понял, когда мы пересеклись в деле Монсо. Я посоветовал тебе не лезть – и ты не полез. И спасибо за это. Знаю, ты тревожишься за своего партнера. Что до меня, то и мне не верится в его причастность к смерти старика. Но единственное, что снимет его с крючка, – это другой подозреваемый.

– Значит, я найду вам другого подозреваемого.

– Так вот запросто?

– Я же сказал: найду.

– У тебя кто-то есть на примете? Если да, рассказывай немедленно. Умолчание в такой ситуации квалифицируется как препятствование следствию.

– Пока на примете нет никого.

– Надеюсь, ты врешь ради блага Кюстина. – Мальо уронил окурок на пол и раздавил каблуком.

Флойд заметил, что у собеседника туфли старые, совсем истертые.

– Я всего пару дней работаю по делу.

– Твоего дела уже нет. Твой работодатель мертв.

– И что вы хотите этим сказать?

– Я знаю, Кюстин тебе дорог. Может быть, ты даже знаешь, где он. Но вам двоим не выиграть эту битву. Если у Кюстина есть возможность уехать из Парижа, пусть уезжает как можно скорее. Я бы на его месте поступил именно так.

– Этот город заслоняют от волков только люди вроде Кюстина.

– Тогда нам всем нужно подумать об отъезде, – ответил Мальо.

Когда Флойд открывал дверь своего офиса на улице Драгон, звонил телефон. Флойд поднял трубку не без сомнений, думая, что это может оказаться Кюстин. Но уж наверное, у партнера хватило бы здравомыслия не звонить по номеру, который наверняка прослушивается людьми с Набережной.

– Алло? – сказал он в трубку, усаживаясь за стол.

– Это «Расследования Флойда»? – спросил женский голос, выговаривая французские слова с непривычным, трудноопределимым акцентом. – Меня зовут Верити Ожье. Я звоню по поводу сестры.

Флойд выпрямился, выдрал страницу из блокнота и заскреб по ней авторучкой с такой силой, что брызнули чернила.

– Вашей сестры?

– Сьюзен Уайт. Если не ошибаюсь, вы расследуете ее убийство.

– Да, в самом деле. Если хотите, можете говорить по-английски. Ваш французский кажется мне почти идеальным, но ведь мы оба американцы.

– Я так и думала, что вы американец, но сочла невежливым сразу спрашивать об этом, – сказала она по-английски.

– Откуда вы узнали обо мне?

– Я была на улице Поплье, когда вы раздавали карточки. К тому времени уже переговорила с жильцами, и они сказали, что вы расспрашивали про Сьюзен. Мне следовало еще тогда заговорить с вами, но вопрос деликатный, и не хотелось его касаться при посторонних.

– И что же это за деликатный вопрос?

– Имущество моей сестры. Как я понимаю, бедный месье Бланшар отдал его вам перед тем, как…

– Да, ее имущество у меня. Это всего лишь коробка с документами, и я с радостью отдам ее вам. У вас же есть мой адрес? Он на визитке.

– Да, улица Драгон.

– Объяснить, как добраться?

– Нет. Я уверена, что сориентируюсь сама. Буду в пределах часа. Вас это устроит? Если нет, мы можем договориться и на более позднее время.

Флойд почти согласился встретиться через час, но вовремя одумался. Конечно, он отдаст коробку – но хотелось бы увидеть, что с ней произойдет, когда женщина покинет офис. Без Кюстина проследить за этой Ожье будет проблематично, а Грета не справится, даже если и согласится срочно примчаться с Монпарнаса.

Пока он сомневался, в голове начал складываться план. Но чтобы проработать его в деталях, требовался не час и не два.

– Э-э… послушайте, – произнес он поспешно, чтобы не вызвать подозрений. – Сегодня у меня проблемы со временем. Я должен срочно ехать по другому делу.

– Мистер Флойд, вы такой занятой.

Интересно, она издевается или на самом деле впечатлена?