Корсары Таврики - Александра Девиль

Вместо ответа собеседник только пожал плечами и развел руками.

— А сами вы чем промышляли в этом городке? — продол­жала допытываться Вера. — Может, возили туда христианских пленников на продажу туркам?

— Побойтесь Бога, синьорина Вероника! Мы честные тор­говцы, возим в Византию кожи и меха, которые нашему хозя­ину поставляет его компаньон из Таны.

Впрочем, Вере было все равно, чем торгует владелец фусты. Ее волновало другое, и она, на мгновение задумавшись, спросила:

— Значит, Угуччоне сел на ваш корабль вместе со своим приятелем?

— Да. Теперь мы надеемся с этого приятеля взыскать дол­жок. Ему-то сбежать не удалось, потому что, в отличие от Угуч­чоне, он вечером перепил, а утром поздно проснулся.

— Зови его сюда! — потребовала Вера.

Тут в разговор вмешался капитан:

— Не кажется ли тебе, девушка, что это беззаконно — тре­бовать отдать вам нашего должника?

Вера оглянулась на стоявших за ее спиной вооруженных ма­тросов с галеры и чуть насмешливо сказала капитану:

— Мы бы могли поступить беззаконно — здесь, в открытом море, сила на нашей стороне. Но мы вас не обидим и не огра­бим. Если бы вы нам отдали самого Угуччоне, мы бы вам за­платили все пятьдесят дукатов. А за его дружка заплатим по­ловину. Так будет справедливо.

Помощник оглянулся на капитана, что-то быстро ему ска­зал, потом с двусмысленной улыбкой обратился к девушке:

— Что ж, пожалуй, мы согласимся. Хотя, правду сказать, этот Луиджи тоже красавчик, не хуже Угуччоне, и стоит боль­ше, чем двадцать пять дукатов. Но, так и быть, с такой красот­кой воительницей мы не можем торговаться.

Вере не понравился игриво-насмешливый тон помощника, как и ехидные усмешки окружавших его матросов, но она ре­шила не обращать на них внимания.

Скоро на палубу привели молодого рослого мужчину, руки которого были связаны за спиной, а одежда порвана в несколь­ких местах, что могло свидетельствовать о недавней драке. Видно, приятель «красавчика» отчаянно сопротивлялся зато­чению в трюме.

Вера отсчитала двадцать пять дукатов из кошелька, висев­шего у нее на поясе, и бросила их помощнику капитана. А тот, в свою очередь, подтолкнул пленника к девушке и с усмешкой объявил:

— Эй, Луиджи, ступай туда, на корсарский корабль! Тебя выкупила Вероника по прозвищу Грозовая Туча. Теперь бу­дешь у нее рабом!

Луиджи взглянул на Веру и чуть заметно улыбнулся. У него действительно было красивое лицо, которое портил лишь бе­гающий взгляд слегка выпуклых зеленовато-серых глаз.

Джованни-Ураган схватил пленника за плечо и перевел с фусты на галеру. Вслед за ними перешли Вера, Габриэле и остальные. Затем доски шкафута водворили на галеру, уло­жив по бортам вровень с баком.

Корабли стали медленно удаляться друг от друга. Вера на минуту задержалась у поручней, провожая глазами фусту, и ей послышались оттуда насмешливые выкрики:

— Ха, Грозовая Туча берет дань молодыми красавцами! Это только с христианских кораблей или с мусульманских тоже?

Девушка вскипела от ярости и, будь ее воля, немедленно бы догнала и покарала насмешников. Впрочем, немного пораз­мыслив, она поняла, что силой бороться со злоязычием бес­полезно, до него надо просто не снисходить.

Вернувшись к пленнику, стоявшему между Джованни и Га­бриэле, она велела матросам развязать ему руки. Он с много­значительной улыбкой поблагодарил девушку. Взгляд его был смиренным и одновременно дерзким. Нахмурившись и стара­ясь не встречаться с ним глазами, она приказала:

— Расскажи все, что знаешь об Угуччоне!

— Но я мало что знаю о нем, — вкрадчивым голосом отве­тил Луиджи.

— Врешь!

Рассердившись, она толкнула его, он упал на тюк с паруси­ной и так, в сидячем положении, глядя на девушку снизу вверх, удивленно воскликнул:

— А вы настоящая предводительница корсаров, Вероника! Клянусь своей головой, я действительно мало знаком с Угуч­чоне, но расскажу вам все, что мне о нем известно! Может, вы допросите меня наедине, в каюте?

— Наглый дурак!

Она хотела ударить его ногой в лицо, но он ловко увернул­ся и, перекатившись по палубе, поднялся на ноги у самого бор­та. Опасаясь, что он может прыгнуть в воду, Вера невольно сде­лала шаг к нему.

— Я догадываюсь, почему вы ловите Угуччоне, — быстро сказал Луиджи. — Он причинил вам зло, как многим другим девушкам и женщинами

Вера на мгновение растерялась, не понимая, каким образом Луиджи мог прослышать об ее злосчастной встрече с насиль­ником. Но его следующие слова все прояснили:

— Наверное, Угуччоне продал туркам какую-нибудь вашу родственницу или подругу. А может, и вас пытался похитить. Это ведь его основной промысел — заманивать молодых деву­шек, притворяясь влюбленным, а потом увозить их на прода­жу в гаремы. Он и меня пытался приохотить к этому делу, но я не согласился.

— И давно ты знаком с этим негодяем?

— Два года назад познакомился с ним в Солдайе.

— Он там живет?

— Кажется, у него нет постоянного жительства, но он оби­тает где угодно: в Кафе, Солдайе, Лусте, Тане. Часто приезжа­ет в Галату. И в турецких владениях Угуччоне свой человек. Вот сейчас он ездил продавать девушек в Эдирне — так турки назвали захваченный у Византии Адрианополь.

— Значит, он возвращался в Кафу с деньгами от продажи живого товара? Но отчего тогда не заплатил помощнику капи­тана карточный долг?

— Угуччоне подвела его страсть к игре. Часть денег он про­играл еще в Эдирне, другую — в Месемврии.

— Но он не бедный человек, значит, мог бы отдать свой долг по приезде в Кафу. Зачем же было сбегать с корабля, оставать­ся в Месемврии?

— Это и мне непонятно. Но, видно, что-то его испугало.

Вера вспомнила, каким взглядом посмотрел на нее Угуччо­не, когда стоял на палубе фусты. Она готова была поклясться, что насильник узнал свою жертву. Так неужели же он испугал­ся именно ее мести и решил сбежать, замести следы?

Корабль сильно качало на высоких волнах, и Вера с Луид­жи разговаривали, крепко держась за поручни.

— А сам ты почему оказался в Месемврии? — внезапно за­интересовалась девушка.

— По несчастью. Корабль одного генуэзца, направлявший­ся из Галаты в Кафу, был захвачен турками, и лишь несколь­ким пассажирам удалось спастись. В их числе оказался и я. Был поздний вечер, бушевала непогода, и турки не заметили, как мы спустили шлюпку на воду и добрались до берега. Потом по суше добрели до ближайшего городка — это и была Месемврия. Там я встретил своего знакомца Угуччоне, который по­обещал, что поможет мне уехать в Кафу. Дальше вам известно.

— Значит, если сейчас мы вернемся в Месемврию, то заста­нем там Угуччоне?

— Не уверен. Этот ловкач может быть где угодно. Он даже без денег прекрасно устроится. Соблазнит какую-нибудь со­стоятельную вдовушку или девицу с приданым...