Контрольная точка - Владимир Брайт

Но, будучи верной женой, Нина Павловна не могла скрыть сей факт от супруга. Доложив Котику в приватной беседе, по телефону, о нездоровом увлечении его «драгоценного солнышка».

Вечером того же дня состоялся разговор по душам.

Не для того Павел Андреевич потом и кровью зарабатывал свое положение, чтобы единственная дочь встала на путь разврата, стыда и порока, не достигнув совершеннолетия.

Примерно так можно описать получасовую тираду отца, которую Джульетте пришлось выслушать, несмотря на массу других интересных дел. В конечном итоге Павел Андреевич сменил гнев на милость. Решив на первый раз ограничиться профилактикой, в рамках культурной программы отправив дочь в цирк, на заклание пресловутым слонам. Разумеется, не одну. Жертву воспитательного процесса сопровождал почетный эскорт в лице дяди – дальнего родственника по материнской линии. Беспринципной личности, за бесплатную выпивку готовой на все. Ну, или почти на все. По крайней мере, цирк – точно. По большому счету дядина жизнь в коммунальном террариуме не слишком отличалась от цирковых представлений. Те же клоуны и хищники в тесной клетке. Стандартная пролетарская коммуна с общей кухней и санузлом…

После согласования деталей и утверждения финансовой сметы проекта к подъезду подали машину, которая доставила наших героев к месту событий. Где Джульетта предприняла отчаянную попытку избежать наказания.

– Дядя Вася, – простонала несчастная дева. – Во имя милосердия! Давай пойдем в бар. Посидим, выпьем коктейлей, покурим сигареты с фильтром, поговорим по душам. Так будет лучше для всех. В детстве наша семья пошла в цирк. Меня вырвало в первом акте на веселых клоунов, когда о животных речи не шло. А ведь тогда на дворе стояла зима. Страшно подумать, что может случится в жару.

Пылкая речь племянницы произвела впечатление. Несмотря на злоупотребление алкоголем, дядя Вася был вовсе не глуп. И, положа руку на сердце, его не прельщал цирк, пропахший слоновьим дерьмом. Однако, будучи человеком чести, дав слово Павлу Андреевичу и получив энную сумму на бытовые расходы, не смог пойти против совести.

– Милочка, – бодро проклекотал дядя, пытаясь заглушить неприятные мысли. – Ничего страшного не случится. Вот увидишь, тебе даже понравится. А все эти ужасы про жирафов, слонов и верблюдов явно преувеличены.

Но как только они вошли в помещение душного холла, дядя Вася понял, что ужасы преуменьшены.

Доподлинно неизвестно, чем в конечном итоге мог закончиться этот вояж. К счастью для Джульетты, она повстречалась с Ромео. Благодаря удивительному стечению обстоятельств их места оказались рядом.

Судьба. Рок. Случайность. Волшебство. Парад планет, расположившихся в один ряд впервые с сотворения мира. Причуда доброй феи, перепутавшей крестницу Золушку с обычной девушкой. Можно назвать происшедшее как угодно, смысл не изменится.

Это была не просто любовь с первого взгляда. Скорее озарение, перевернувшее мир с ног на голову. Чудо, затмившее собой все вокруг. Сумев нейтрализовать воздействие запаха, от которого у дяди Васи все же случилось расстройство…

Играла приятная музыка. На арене неуклюже танцевали слоны. Щелкал хлыстом злой дрессировщик, принуждая ленивого тигра прыгать в огненный круг. Надрывали животы от собственных шуток клоуны. Скалились крокодилы. Публика восхищенно вздрагивала, наблюдая за трюками акробатов. Упитанный мальчик, сводный брат Ромео, со странным именем Пусик, торопливо поглощал мороженое: свое, чужое, снова свое и опять чужое.

А влюбленные не замечали ничего. Время и пространство поменялись местами. Ромео и Джульетта держались за руки, глядя друг другу в глаза. И ангелы на небесах рыдали от счастья.

Все было волшебно, как в сказке, а может быть, лучше. Жаль, что даже самые лучшие сказки кончаются.

– Пообещай, что мы встретимся, – робко попросила она на прощание, протягивая листок с номером телефона.

– Обещаю, – твердо сказал он и сдержал слово.

Ведь красивая история любви, зародившейся среди буйства красок и терпких запахов цирка, не могла закончиться просто так. И не закончилась – продолжившись, в лучших традициях шекспировской драмы, в старорусском городе Энске.

Очень пожалел Дима, что в свое время упустил возможность влиться в коллектив людей новой формации. Тех самых, которых на Западе величают геями. А у нас…

Сами знаете как.

Пополни он ряды секс-меньшинств, не попался бы в ловушку, расставленную Ахмедом. Рассмеялся бы фигурально в лицо хитроумным бандитам, вызвав на помощь полицию, и все бы закончилось хорошо. Но Дима был натуралом. Поэтому горец не прогадал, воспользовавшись народной мудростью: «Рыбу ловят на червей, а врагов – на падших женщин». Глупые рыбы и бестолковые парни против такой приманки бессильны.

Когда в дверь позвонили, благоразумный хозяин посмотрел в глазок и лишь затем, поддавшись голосу плоти, открыл ворота троянскому коню.

Ну что такого опасного могло быть в милой провинциалке с двумя чемоданами, сжимающей мятую бумажку с неверным адресом?

Ничего.

Вот и Дима так же подумал. Хотя, окажись «провинциалка» чуть менее привлекательной, хозяин квартиры не стал бы притворяться галантным принцем, помогающим Золушке найти дорогу в тронный зал.

Запоры неприступной крепости пали. Подвесной мост опустился. И под громкие фанфары трибунов ворота открылись.

– Карета принцессы! – возвестил глашатай.

Но самой принцессы и след простыл. Зато неизвестно откуда вынырнули два угрюмых бородача.

Бах…

Первый удар развеял сомнения насчет намерений незваных гостей.

Бабах…

Второй завершил начатое.

Несчастный Дима потерял сознание, вернувшись к жизни с помощью ведра холодной воды, на полу собственной гостиной.

«– …какую халву? С ума сошел? Это же не гастроном за углом. Наркоторговцы не то что „Крестного отца“, даже „Мурзилку“ не читали. Они не будут, как зайцы-попрыгайцы, скакать по полям, лошадей искать, чтобы головы им отрезать и в кровать тебе положить».

Сидящий в кресле Ахмед прервал воспроизведение диктофона, повернувшись к вспотевшему Диме.

– За-и-цы по-пры-га-и-цы, значыт, – задумчиво протянул он. – И дажэ «Мурзылку», гавариш, нэ чытали?

Он нарочито говорил с ярко выраженным кавказским акцентом. Хотя, когда надо, отлично изъяснялся по-русски.

– А как насчот «Вись… йолых картынок»? Или этай, как ее там… «Пионэрской правды»? Ее что, тожэ, па-твоэму, нэ прасматривали пэрэд уроками?

Какие отношения с детской прессой складывались у страшного человека, Дима не знал и знать не хотел. Все, о чем он мечтал, – открыть глаза и проснуться.

– Не-ет, – с трудом выдавил из себя пленник.

– Значыт, нэ чытали? – В голосе Ахмеда послышались нотки кровной обиды за очерненное пионерское детство.