Верхом на ракете. Возмутительные истории астронавта шаттла - Майк Маллейн

Я слышал, как стучат в двери остальных членов экипажа, и спросил себя, кто из них действительно спит. Я мог поверить, что Хэнку спалось хорошо. Любой, кто способен накануне старта шаттла читать газету и отпускать политические комментарии, готов ко всему. Но я думал, что и другие, подобно мне, большую часть ночи считали дырки в потолочной плитке.

Постучали и в мою дверь, и я открыл улыбающемуся Олану Бертранду. Oлан входил в команду комплексных испытаний системы и должен был участвовать в нашем последнем предстартовом брифинге. Он был каджуном из Луизианы с жутким тамошним акцентом. Олан пробормотал нечто, что я перевел как «погода и наша "птичка" выглядят прекрасно», но с тем же успехом это могло означать и «льет как из ведра, а "Дискавери" сдуло ко всем чертям». Лишь его улыбка подсказывала мне, что верно первое, а не второе.

Я принял душ, побрился, затем подстриг ногти. Некоторые из тех, кто выходил в открытый космос, ободрали ногти о внутреннюю сторону перчаток скафандра и настоятельно рекомендовали кандидатам на аварийный выход укоротить их насколько возможно. Так я и сделал, подпилив ногти до аккуратных полумесяцев.

Перед завтраком я надел майку для гольфа с символикой нашего полета. Аппетита у меня не было, но присутствие на завтраке было обязательным для фотографирования и телевизионной съемки экипажа. Оператор NASA вошел, чтобы снять всех за столом. Фальшиво улыбаясь, с беззаботным видом я помахал рукой на камеру. Большинство из нас не ело ничего или совсем чуть-чуть. Я съел кусочек тоста. Будучи подростком, я не раз слышал рассказы пресс-службы NASA о том, как астронавты перед стартом с аппетитом позавтракали бифштексом с яйцом. Один кусочек такой еды – и меня бы вырвало. Никто из нас не пил кофе. Это было бы самоубийством для мочевого пузыря.

После того как оператор ушел, я протянул Джуди Резник свою пилочку: «Будешь заниматься ногтями во время взлета». Она рассмеялась. Это была любимая шутка «зооэкипажа», что наша «еврейско-американская принцесса»[115] во время предстартового отсчета будет делать себе маникюр. К пилочке я добавил свой последний анекдот про «принцессу»:

– Ты знаешь, что скажет «принцесса», случайно разбив в музее бесценную вазу династии Мин и увидев, что к ней бегут служители?

Джуди обреченно вздохнула:

– Что же она скажет, Тарзан?

– Она закричит им: со мной все в порядке, все в порядке!

После еды мы собрались в главном зале совещаний для телеконференции, чтобы узнать предстартовую готовность запуска и метеопрогноз. Все было хорошо. Погода в Дакаре (это в Сенегале, в Африке) обеспечена. Это было наше основное место приземления в случае трансатлантической посадки – всего через 25 мучительных минут после старта из Флориды на раненом корабле. Мне, конечно, не хотелось в первый раз посетить Африку на шаттле.

Теперь мы отправились в спортзал к нашим летным врачам Джиму Логану и Дону Стюарту для последнего осмотра. Они проверили наши уши и глотки, измерили температуру и давление. Чтобы гарантировать нормальные показатели, я настроился на приятные мысли. Оба врача были хорошими друзьями нашего экипажа, но, если бы они заговорили о каких-то наших медицинских проблемах, их тела впоследствии были бы найдены прибитыми стрелами к соломенным мишеням. Мы бы не промахнулись.

Мы прошли через туалетную комнату, чтобы выполнить предпоследний сброс отходов в условиях гравитации. Еще одна возможность будет у нас в туалете на стартовой площадке. Мое добровольное воздержание от жидкости работало. Не испытывая никакого желания, я все же воспользовался моментом и выдавил из себя несколько капель.

Я вернулся к себе в комнату и стал одеваться. Пока мы завтракали, специалисты по снаряжению выложили наш гардероб на кровати. Первое, что я надел, было устройство для сбора мочи (UCD). Я просунул ноги в отверстия и натянул кондом на пенис. Он выглядел невероятно маленьким… не кондом, а пенис. Я засунул непокорный причиндал в резинку. Она немедленно свалилась. Тревога высосала каждую молекулу крови из моей промежности. Думаю, даже если бы передо мной стала прыгать обнаженная Бо Дерек, это не смогло бы вдохнуть жизнь в этого тунеядца.

Я сделал вторую попытку вложить свой меч в ножны, на этот раз придерживая устройство рукой, чтобы все осталось на месте. Я закрепил мочеприемник на поясе липучками, положившись на судьбу. Выбора у меня не было – часы предстартового отсчета шли неумолимо.

Я закончил свое облачение в полетный костюм, затем набил его карманы пузырьками с лекарствами на всякий случай, карандашами, космическими ручками с пастой под давлением, наконец… гигиеническими пакетами. Я положил по одному пакету в каждый из нагрудных карманов и еще пару запасных в другие карманы. Стану ли я жертвой космической болезни? Меня так часто тошнило на заднем кресле разных реактивных самолетов, что я не мог поверить, что окажусь нечувствительным к этому в космосе. Я подумал, не принять ли одну из противорвотных таблеток от NASA, смесь скополамина (депрессант) и декседрина (стимулянт), но решил этого не делать. Я хотел знать, насколько подвержен синдрому космической адаптации, а лекарство исказило бы картину. Кроме того, я сомневался, что таблетки будут работать. За несколько месяцев до этого я участвовал в ловле рыбы в открытом море с группой астронавтов, некоторые принимали это лекарство, и все же кого-то из них укачало. Еще один гость в этом плавании, который тоже проглотил таблетку скоподекса, не успел даже добежать до леера. Воспоминание о волшебной таблетке NASA, плавающей в блевотине на палубе рыбацкой шхуны, никоим образом не наводило на мысль, что она поможет мне в космосе. Я решил не брать их.

Полностью одетый, с загруженными карманами я вышел из комнаты и присоединился к экипажу на пути к лифту. Джуди шла передо мной, и я слышал, как шуршит пластик ее памперса о комбинезон. Я поддразнил ее:

– Ты становишься широковата в бедрах, Джей-Ар.

– Да ну тебя, Тарзан.

Как далеки от реальности были научно-фантастические фильмы времен моего детства! Я что-то не припомню, чтобы Ллойд Бриджес (в роли полковника Флойда Грэма) и Оза Массен (д-р Лайза Ван Хорн), занимая места в ракетном корабле X – M из классического голливудского фильма 1950 года с тем же названием, говорили о кондомах и памперсах, которые им приходится носить.

Группа сотрудников NASA приветствовала нас аплодисментами при выходе из гостиничной зоны. Мне захотелось обнять их и сказать: «Спасибо, что вы подарили мне эту минуту». Они были лучшими в мире!

Мы вошли в лифт, и два грузных мужика с поясами для инструмента последовали за нами. Я был поражен. Мы собираемся лететь на шаттле, а эти двое – что, решили прокатиться за компанию? Когда двери лифта открылись и фотографы засняли нас, это стало походить на какую-то хохму. Озадаченному Хэнку пришлось спросить:

– Парни, а что вы тут делаете?