Распыление 3. Тайна двух континентов - Дмитрий Зимин

- Пока что у тебя не слушаются даже Лоа.

- Они подчинятся. У них просто не останется выбора. Когда я заполучу тело русского богатыря...

Я скромно потупился.

- Ну какой из меня богатырь? Всю жизнь ел не досыта, спал без про... недосыпал, в общем.

- Скромный, - укоризненно качнул головой Ариман. - Вот твой хозяин и пользуется.

- Лумумба мне не хозяин, - обиделся я. - Учитель он. И наставник.

- Поэтому он тебя продал?

- Врёшь.

- Не хочешь - не верь, - Ариман уселся по-турецки. - А только продал тебя Легба с потрохами. А подружку твою в нагрузку отдал.

- Не может этого быть!.. - забывшись, я вскочил и вновь стукнулся о потолок.

- Сам он уже далеко, - продолжил Ариман. - Взял, что причитается и отправился к себе в королевство... Ты знал, что он законный наследник престола? Самбуру - страна богатая. Молочные реки, кисельные берега... Хочешь скажу, что он попросил в награду?

- Не хочу.

Ой, что это я несу? Ничего бвана попросить не мог, потому что ни за что, ни за какие коврижки он не меня не продаст. Я бы его не продал.

- Значит, всё-таки веришь.

- Слушай, наверное, ты не поймешь... Но бывает так, что другой человек тебе дороже всего. Дороже магии. Дороже жизни.

Ариман расхохотался. Запрокинув голову, зажмурившись, колотя по земле кулачками и вздрагивая тощими коленками.

- Ты ещё молодой, - вытерев слёзы, заключил он. - Благородство, жертвенность - это всё слова. Красивые и громкие лозунги тех, кто не боится смерти. А не боится, потому что она еще далеко. Для молодых смерть - это то, что случается с другими.

Пришла моя очередь усмехаться.

- Ты, верно, ничего обо мне не знаешь, Ариман, - и я посмотрел ему прямо в глаза.

Маги редко смотрят друг другу в глаза. По-настоящему. Пристально, открывая душу навстречу другому взгляду. Потому что глаза - это зеркало души. А также амбарная книга, записная книжка и библиотечный каталог.

Опытный маг, посмотрев в глаза, может узнать о собеседнике ВСЁ.

И хотя маги любопытны, как целое стадо кошек, этим своим умением они пользуются нечасто. Потому что к собственным скелетам в таком случае добавляются еще и соседские. А не всякий шкаф такое выдержит...

Ариман не испугался и глаз не отвел. На краткий неуловимый миг наши взгляды образовали туннель, в котором замелькали знакомые и незнакомые образы... Лицо Цезарии - не строгое и властное, как я его помнил, а молодое, с задорными ямочками на щеках и лучистыми зелеными глазами. Губы её улыбаются и шепчут что-то ласковое, нежное...

Двое мальчишек лет десяти, с игрушечными пистолетами, короткими курчавыми волосами и белыми перышками, воткнутыми за правое ухо...

Языки огня, в которых угадываются очертания круглых островерхих хижин, тёмные бегущие тени и яркие вспышки выстрелов...

Пенные морские валы, джунгли с высоты птичьего полёта и черное сухое жерло вулкана. А еще - чувство ненависти.

Всепожигающий огонь, в котором тонут образы мальчишек и молодой Цезарии, преображаясь, превращаясь в видения диких зверей.

Огонь разгорается. Он питается бессилием, неспособностью управлять судьбой и страхом. Страхом внезапно нагрянувшей старости. Страхом неизбежной смерти. Огонь вспыхивает в черном жерле, делая его похожим на исполинский, полный ненависти глаз...

Некоторое время мы сидим молча, не глядя друг на друга. Ариман чертит пальцем что-то невидимое на каменном полу, я же просто смотрю себе в колени. Пристальному изучению подвергается выбеленная от долгой носки ткань джинсов - я прослеживаю каждое волокно, тщательно осматриваю каждую дырочку, каждое пятнышко...

Из груди вырывается тяжелый вздох.

- Ты сомневаешься, - тихо говорит Ариман. - Ты сомневаешься.

- Сомнение - основа веры, - отвечаю я словами отца Дуршлага.

- Он не ценит тебя, - говорит Ариман. - Он пользуется твоими талантами, твоей собачьей преданностью, твоей медвежьей силой - и делает то, что хочет. Он думает, что гораздо умнее и мудрее тебя. Он уверен, что знает, как надо. Ты всегда будешь для него учеником. Мальчиком на побегушках. А ведь ты считал его отцом. Более того, ты мечтал, чтобы вы были напарниками - теми, кто стоит спина к спине... Но ты знаешь, что ему это не нужно.

- Неправда! - рявкнул я. Эхо, которого не должно быть, прокатилось по потолку.

- Правда.

Закрыв глаза, я опустил голову.

Гордыня... Я поднял древнего динозавра! Я разговаривал с морским царем! Да я сам камень Алатырь трогал, и остался жив...

Дав Ариману заглянуть в себя, я рассчитывал похвастаться. Но вместо этого сам, без всякого принуждения, вручил ему пульт управления личностью по имени Иван Спаситель...

- Ты правильно не доверяешь Легбе. Лоа нельзя верить.

- Учитель - не Лоа, - буркнул я себе в колени, не поднимая взгляда. - Он спас меня.

- Потому что ему это было выгодно. Потому что ему была нужна твоя помощь... Но теперь ему никто не нужен. Легба - самый сильный из Лоа. И он всегда добивается того, чего хочет.

- И чего же?

- Секрета изготовления кольца всевластья, вот чего! - Ариман от возбуждения аж подпрыгнул. - Он тоже стареет и тоже, как и я, боится смерти. А еще он жаждет могущества... Ты был приманкой, понимаешь? Как он расхваливал тебя своим друзьям!

- Но... Зачем?

- Как зачем? Чтобы привлечь моё внимание, конечно. Он знал, что мне нужно новое, молодое и могучее тело. Он знал, что получить я его смогу только в Нави - именно здесь я могу выбираться из кольца и на время, ненадолго, становиться самим собой... Десять лет он ждал. Подыскивал подходящее тело, натаскивал его и обучал. Чтобы в нужный момент... - не договорив, Ариман обвел пещеру многозначительным взглядом. - Как ты думаешь, смог бы ты здесь оказаться, если бы Легба этого не хотел?

- Лоа нас обманули.

- Тебя. А Легба заранее сговорился с Эрзули. У них с Фредой старая, старая любовь... Ты знал об этом? О том, что Легба когда-то любил её? А потом уехал, но никогда, никогда не забывал о первой любви... Теперь они снова вместе.

- Неправда, - угрюмо проворчал я. - Бвана любит нас с Машкой. Он ни за что нас не бросит.

- Проверим?

Ариман подул в воздух и в нём образовался мыльный пузырь. В пузыре, как на экране телевизора, медленно проявилась картинка.

Тёмные стволы деревьев, переплетение лиан, седых, похожих на длинные бороды, плетей мха... На пенечке, пригорюнившись, кто-то сидит. Машка! Босые, израненные лапки посинели от холода, одежда в дырках, волосы спутались в воронье гнездо... Подперев грязным кулачком подбородок, она роняет слезинки в чёрную воду пруда.