Взгляд василиска - Иван Оченков

— Да такая возможность предусматривалась приказом из главного штаба, за подписью Рожественского, — согласился Вирениус, — если вы, Роберт Николаевич, возьмете на себя такую ответственность, то у меня нет возражений.

— А я намерен выполнить приказ Макарова, — решительно рубанул воздух Иессен.

— Не имею ничего против, Карл Петрович, — развел руками хитрый финн.

— Боже что за бред, — замотал головой от происходящей перед ним фантасмагории Алеша, — господа, но вы же понимаете, что это полная ерунда! Как можно перевести крейсера в Порт-Артур, а на их место отправить броненосцы?

— А как вы предполагаете прорываться в блокированный японцами порт? — с лица Вирениуса мигом слетела маска благодушия. — «Ослябя» едва может дать шестнадцать узлов, «Донской» с «Николаем» не более пятнадцати! У «Авроры» весь поход ломались машины, про миноносцы я вообще молчу! И вообще, у меня повеление его императорского величества…

— Может так тому, и быть, — задумчиво проронил Вирен, — мы с быстроходными крейсерами поведем «Смоленск». А ваши превосходительства пусть прорываются во Владивосток. Того почти наверняка отправил на перехват броненосные крейсера Камимуры. Если они где-нибудь в узком месте перехватят Карла Петровича, тому придется жарко, а с двумя броненосцами, пожалуй, и отобьются!

— А как же приказ Макарова?

— Это что же, — всполошился Вирениус, — отряд Камимуры сторожит проливы?

— Все шесть крейсеров, глубокоуважаемый Андрей Андреевич, — подтвердил Иессен, — мы, знаете ли, немного пошумели в японских водах. Так что идти лучше всем вместе, а мы идем в Порт-Артур!

— Боже, как мы с такой организацией собираемся победить в этой войне, — покачал головой великий князь, но его никто не расслышал.

Так ни о чем и не договорившись, Вирен и Иессен откланявшись отправились восвояси. Алеша же, немного задержался, чтобы повидаться с командиром «Осляби» Михеевым, которого нашел на мостике.

— Добрый день, ваше императорское высочество, — поприветствовал тот его, едва завидев.

— Здравствуйте Константин Борисович, давно не виделись.

— Не так уж и давно, года еще не прошло.

— Разве? А мне иной раз кажется, что прошла целая вечность…

Они познакомились прошлым летом, когда получивший повреждения во время навигационной аварии «Ослябя» стал в Италии на ремонт. Трудно сказать, на чем они сошлись, но отношения у пятидесятилетнего капитана первого ранга и двадцатидевятилетнего великого князя были почти приятельскими.

— Что расскажете интересного, — поинтересовался у Алеши командир «Осляби». Скоро ли мы отправимся в Порт-Артур?

— Боюсь у вашего адмирала на этот счет совершенно другое мнение. Его манит ни внутренний бассейн и Ляотешань, а остров Русский и бухта Золотого Рога.

— Занятно, — нахмурился Михеев, — а давайте пойдем ко мне, и вы мне обо всем поведаете.

Через четверть часа повеселевший великий князь вышел из командирского салона и направился к свой шлюпке. Заждавшиеся его матросы хотели было грести к «Ангаре», но Алеша первым делом навестил «Аврору» и «Дмитрия Донского», а лишь затем вернулся на вспомогательный крейсер. Впрочем, там он долго не задержался и до темноты успел побывать на большинстве крейсеров Владивостокского отряда.

Неизвестно о чем беседовали Вирениус и Михеев, но на следующее утро адмирал созвал расширенное заседание, на которое пригласил еще и командиров крейсеров. Коротко обрисовав сложившуюся ситуацию, командующий отряда попросил господ офицеров высказаться. Первым слово взял командир «Боярина» светлейший князь Ливен.

— Господа, — начал он немного грассируя, — совершенно очевидно, что адмиралу Макарову лучше известна обстановка на театре боевых действий и его приказы имеют безусловный приоритет.

— Ваше мнение понятно, князь, — наклонил голову Вирениус, — кто еще хочет высказаться?

— В моем отряде, — отчеканил Вирен, — все придерживаются такой же точки зрения!

Решительные кивки Эссена, Сухомлина и представлявшего отсутствующего Граматчикова великого князя подтвердили его слова.

— Что нам скажут господа из Владивостока?

Тут мнения разделились, командир «Богатыря» Стемман, не слишком ладивший с Иессеном, считал, что переход в Порт-Артур, где скоростные крейсера можно будет объединить в один сильный отряд, был бы прекрасной идеей. Командир «Рюрика» Трусов находил, что от его старого крейсера было бы куда больше толку на вражеских коммуникациях. Дабич и Андреев в свою очередь полагали, что прорыв в Порт-Артур и удар по японским торговым путям вполне можно совместить.

— Вы что скажете, господа, — обратился Вирениус к своим подчиненным.

— Порт-Артур, — твердо заявили Михеев и Сухотин.

— Моему старичку сейчас ни в бой, ни в рейдерство, — покачал головой Добротворский. — В Артуре хоть в брандвахты можно…

Вирениус задумался. Большинство присутствующих офицеров, однозначно высказалось за выполнение приказа Макарова, и с этим он не мог не считаться. С другой стороны, командир крейсера отвечает только за свой корабль, а с него спросят за весь отряд.

— Господа, — произнес он напряженным голосом, — я, вполне понимая свою ответственность перед государем императором, принимаю решение…

— Ваше превосходительство, — прервал его слова голос флаг-офицера, — радиограмма с «Аскольда».

— Что еще за радиограмма?

— Прошу прощения, ваше превосходительство, но я сам ничего не понимаю, однако позывные «Аскольда».

— И что же там, черт возьми?

— Шестигранник квадригой в полночь…

— Что?!!

— Там так написано, — растерянно проговорил флаг-офицер, — шестигранник в полночь…

— Позвольте господа, — вышел вперед великий князь. — Дело в том, что наши переговоры по радио совершенно не шифруются и потому я взял на себя смелость разработать несложный код. Если дежурный крейсер видит нейтрала, он передает название ягоды. «Малина» — один купец. «Смородина» — два…

— А если купцов четыре? — ошарашено спросил Вирениус.

— Крыжовник.

— Что крыжовник?

— Четыре купца обозначаются: «крыжовник».

— Черт знает что такое!

— Если легкие крейсера, — невозмутимо продолжал Алеша, — то передаются лошадиные упряжки. «Цуг» — пара, «тройка» — и так понятно, «Квадрига» — четверка.

— А как пять? — не без ехидства спросил флаг-капитан Вирениуса лейтенант барон Косинский.

— «Тройка цугом», — улыбнулся великий князь.

— Да вы просто бог конспирации!

— К черту конспирацию, а что значит этот, как его… шестигранник?

— Броненосные крейсера обозначаются геометрическими фигурами. Один — «Точка», два — «Линия», три — «Треугольник».