Маленькая хозяйка большой таверны - Оксана Гринберга

Но не выгонять же его?!

Вместо этого я засобиралась обсудить с доктором оставшиеся детали, но внезапно поняла, что два солнца давно перевалили зенит, моя дочь спит в комнате Марии, а Томас старательно повторяет буквы, выпросив вчерашние листки у Леннарта, который откровенно скучал за барной стойкой.

— Вывеска будет готова к вечеру, — быстро пообещал он, успев до того, как я заявила, что его убью. И я в которой раз передумала совершать преступление. — Ребята Франко тоже придут. Правда, он смог выделить нам только двоих.

— Но почему так мало?! — выдохнула я.

— Потому что не мы одни слышали о Ночи Длинных Клинков, — пожав плечами, философски заметил Леннарт, — и крепкие парни этим вечером нарасхват. Но двое все же придут, хотя мне пришлось пообещать им и Франко ужин и бесплатную выпивку.

Я покивала, кусая губы.

Это было очередной проблемой, над которой мне тоже не помешало подумать. Проблем к этому времени собралось так много, что я пообещала Ставросу, что мы поговорим с ним позже, а пока что пусть он…

Да, пусть занимает комнату под номером два. Ту самую, что поближе к нам с Анаис — мне будет спокойнее с доктором под боком.

Затем, кинув взгляд на часы возле барной стойки, погнала Леннарта носить воду на второй этаж, потому что я думала успеть принять ванну. Сойдет и холодная, сказала ему, так как греть на печи попросту не было времени.

К тому же, у меня появится повод потренироваться в управлении собственной магией.

С ее помощью, немного помучавшись, я все же нагрела воду. Правда, сперва опытным путем выяснила, что палить в нее файерболами это не дело — слишком много брызг и никакого толка. А вот опустить ладони в бадью и активировать магию очень даже работает.

Главное, успеть вытащить руки, чтобы не обжечься.

Все же немного обожглась, затем, шипя от боли и негромко ругаясь, догадалась, как остудить слишком уж горячую воду. Возрадовалась — у меня все получилось! — тут же подумав о морозильных камерах в погребе. Судя по всему, это могло сработать!

Но тут вспомнила, что время на исходе, поэтому эксперименты придется отложить на другой раз.

Вместо них я вымылась в бадье, воспользовавшись травяным экстрактом и жидким мылом, которые приобрела на рынке. На духи денег у меня не было — за парфюм здесь просили немыслимые суммы, — но после купания от меня пахло травами, и я решила, что вполне сойдет и так.

Высушила волосы полотенцем, решив не рисковать с магией, после чего Мария с Эмилией попытались сделать мне парадную прическу. Получалось у них так себе — об этом свидетельствовало увиденное в зеркале. Но тут, постучав, в мою комнату вошла Анья. Спросила, может ли она помочь, и не прогоню ли я ее?!

Оказалось, ей всегда нравилось возиться с волосами. Они с Фреей мечтали, что однажды разбогатеют, станут жить в больших особняках и носить дорогие наряды. Прическам в их мечтах тоже было отведено значительное место, но пока со служанками и богатством не сложилось, подруги тренировались друг на дружке.

К тому же, в заведении у Хло водились женские журналы — девчонки покупали, чтобы развлекаться на досуге, — поэтому Анья знала, что нынче в моде в Виллерене.

На это я, снова возрадовавшись, ей разрешила, и уже через полчаса обзавелась высокой прической с выпущенными из нее завитыми локонами — в хозяйстве «Сквозняка» нашлись даже щипцы. Затем с помощью Марии облачилась в новое платье. После этого экономка, затянув мне шнуровку на лифе, принесла цепочку с кулоном в виде сердечка, повесив мне ее на шею, а Эмилия надела мне на руку золотой браслет — украшение, которое Олаф подарил на рождение сына, сказав, что этим вечером я буду самой красивой в Виллерене.

Произнесла это искренне, и я растрогалась до невероятности.

Заморгала, едва сдерживая слезы, поблагодарив их за заботу. Зато Анья слез не сдерживала — рыдала, по ее собственным словам, от умиления.

Переполненные этим самым умилением, мы дружно обнялись, после чего я обняла на прощание еще и проснувшуюся Анаис, шепотом попросив Святую Эрдину защитить их всех, пока я буду отсутствовать.

После этого отправилась вниз.

В обеденном зале у нас были новые и старые гости. Олаф, судя по всему, взялся за баранину — с кухни доносились божественные запахи, и народ всячески проявлял нетерпение. Но ненадолго отвлекся, проводив меня одобрительными взглядами, а вернувшиеся к этому времени изморцы вслух и очень громко позавидовали Амиру Брамани, который уже поджидал меня у входа в таверну.

Стоял возле коляски, но, завидев меня, подошел и поцеловал мне руку, заявив, что поражен моей красотой в самое сердце. На это я улыбнулась ему крайне приветливо, хотя в груди все замирало от тревоги.

Пусть это был мой первый выезд в свет, а для Лорейн обычное дело, но куда больше я переживала за тех, кого оставляла на улице Ремесленников 5.

В «Сквозняке», которому оставаться «Сквозняком» было лишь считанные часы — ровно до тех пор, когда перед нашими дверьми не появится новая вывеска.

Прием в Торговой Гильдии Виллерена мало походил на балы, которые я рисовала в своем воображении, приукрасив их увиденным в фильмах, и с насмешкой исправленным памятью Лорейн.

Куда больше это напоминало чопорный банкет с речами и шведским столом, хотя от речей можно было спрятаться в Картинном или же Зеркальном Залах, а в Танцевальном довольно скоро заиграла музыка, и стали зазывать пары на контрданс.

Оказалось, в Гильдии сегодня праздновали победу Клинков над Лилиями и возобновление в полном объеме торговых связей с соседями — как с теми, с которыми Арвейн имел только сухопутную границу — например, с Зарданом, Илютией или же Дерриканом, — так и с теми, с которыми нас разделила водная гладь. Измор, Брабус или же Эренес — они располагались за морями, Луселлийским и Мирным.

Купцы и представители торговых домов этих стран как раз и были приглашены на прием, и кузенов Брамани тоже не обошли стороной.

Обо всем этом рассказывал мне Амир, когда мы с ним поднимались по мраморным ступеням к распахнутой двери Торговой Гильдии Виллерена — величественного трехэтажного здания, расположенного неподалеку от Ратуши и Площади Свободы, откуда и до королевского дворца рукой подать.

Сама же дорога от таверны заняла у нас около пятнадцати минут, так что мы не успели толком наговориться. Я лишь вскользь упомянула, что у меня все хорошо — все живы и здоровы, и дела в таверне постепенно набирают обороты. Затем обсудили новое название, за которое Амир — мы решили перейти с ним на «ты», словно добрые друзья, — всячески меня похвалил, и я серьезно задумалась о том, уж не рассказать ли ему о Ночи Длинных Клинков.

Затем решила, что все же не стоит.

Во-первых, я ни в чем не была уверена, а распускать ненужные слухи мне не хотелось. Во-вторых, брабусцам и его лавкам ничего не угрожало — заморские купцы стояли вне гражданского конфликта Арвейна, их вряд ли придут жечь и убивать, как нас.