Бешеный мир - Роман Глушков

Хоронить мертвеца в заросшем саду было удобно. Слой разрыхляемого здесь годами чернозема все еще оставалась глубоким и мягким. И когда мы докопались наконец до плотной глины, могила была почти готова. Но едва мы стали выбирать из нее последний штык, как к нам из дома прибежал Равиндер.

Сингха буквально трясло от волнения – состояние, в котором мы его еще ни разу не наблюдали. Даже в пылу сражения он сохранял завидное для вчерашнего юноши хладнокровие. А сейчас в, казалось бы, спокойной обстановке, оно вдруг ему изменило.

– Господин Степан! Господин Панкрат! – выпалил он, склоняясь над могилой, в которой мы орудовали лопатами. – Бумаги, которые мы раздобыли!.. Вам надо срочно на них взглянуть!

– Да видели мы эти карты со значками, – отозвался я, хотя и чуял, что вряд ли пенджабец станет волноваться понапрасну. – Полезная штука для того, кто идет в Москву, спору нет. Наверняка ты найдешь там много чего интересного. Только нам с Ананасом какой от всего этого прок?

– Я нашел среди фотографий такую же, как одна из тех, что есть у меня, – пояснил Сингх. И, проследив, как я удивленно отставил лопату, ошарашил меня новым открытием: – И еще там есть информация об одноруком поводыре, которого вы ищите.

Хочешь не хочешь, но похороны были приостановлены. И мы с Равиндером вернулись в хижину, дабы ознакомиться с его донельзя интригующими находками.

Насчет фотографии он малость ошибся – среди его снимков такой не было. Но – лишь потому, что ее копию не положили в конверт, что был подброшен семье Равиндера. Этот снимок было снят с другого ракурса. Такого, откуда уже можно было определить, что Шармила и дюжина окруживших ее поводырей находятся на террасе высотки у Красных ворот. И что крайний справа поводырь в свите Царицы Копателей – действительно белобрысый однорукий инвалид. Кадр был сделан с большего расстояния, чем тот, который мы видели. Зато на этом интересующий меня копатель был ничем не заслонен, и мы смогли отчетливо его рассмотреть.

– И правда, всего одна клешня у блондинчика, – заметил Ананас, который в прошлый раз усомнился в моей догадке. – А что за знаки нарисованы над головами у него и у остальных? Вроде как буквы, только не у всех.

– Это греческий алфавит, – сказал я. – Шармила вполне логично получила знак Альфа, а остальные вроде бы розданы в полном беспорядке. Но это только на первый взгляд. В действительности человек, который промаркировал всю их компанию, присваивал им символы не сам. Он явно сверялся с неким документом, где эти персоны фигурируют под такими же символами. Просто здесь они выстроились не в том порядке, в каком их имена занесены в тот документ.

– Ваша теория, господин Степан, подтверждается тем, что мы не видим на фото поводырей Бета, Эпсилон, Дзета, Йота и Ню, – отметил Равиндер. – Зато мы видим Кси, Омикрон, Тау, Фи и Пси. Но их бы тут не было, если бы человек, что присваивал им символы, делал это по алфавиту.

– И какая из греческих букв пишется как «о»? – осведомился Панкрат, ткнув пальцем в символ над головой однорукого.

– Омикрон, – уточнил Сингх. – По логике, чем ближе символ к Альфа, тем важнее помеченная им фигура. Так что рейтинг вашего инвалида среди высших поводырей, кажется, не слишком высок.

– Тетрадь! – спохватился я. – Тетрадь и карты! Раз это фото здесь присутствует, значит, по идее, мы найдем упоминание об Омикроне в других документах архива. И не только о нем, но и об остальных промаркированных поводырях включая Шармилу. Символы! Именно они связывают изображения на фото с картами и тетрадными записями.

– Действительно, в тетради есть раздел, где буквы греческого алфавита написаны рядом с географическими координатами, – подтвердил сикх. – Только этих координат там слишком много. Их поиск на картах займет какое-то время.

– Попробуй найти все, что удастся, хотя бы на Альфу и Омикрона, – попросил я. – А мы с Ананасом пойдем и закончим то, что начали. Негоже оставлять мертвеца до утра на краю вырытой могилы…

– Я вот что подумал, Иваныч, – сказал Панкрат после того, как мы, опустив труп в могилу, взялись засыпать ее землей. – Кем вообще был Ходок у «гегемонов»? Так, мелкой сошкой, которую они пустили в расход, чтобы преподать урок приборзевшей общине чисторуких. Однако, судя по архивчику Ходока, можно подумать, что он занимал положение почти как этот… ну, кем там был Штирлиц во время войны…

– Организатор и координатор шпионской сети? Ее центральная фигура?

– Да, типа того. А ведь таких крутых шишек никто врагу по мелкому поводу не сдаст. Да и по крупному – тоже вряд ли. Вот мне и интересно, чья это была коробочка и как она оказалась у Ходока. Вернее, чья она, понятно – собрать такую «библиотеку» могла лишь «Гегемония». Но если рядовым шпионам столь важный архивчик вряд ли доверят, где и у кого Ходок мог его выкрасть? И, главное, зачем ему было так рисковать? Потребуйся вдруг шпиону нужные сведения и карты, неужели фонд не выдал бы их ему? То есть я имею в виду, собрался ты куда-то – получи карту того места, инструкции и адреса людей, которые могут тебе там помочь. А большего тебе знать и не надо.

– Возможно, ты мыслишь не в том направлении, – ответил я. – Мы с тобой поглядели на карты и на фотографии, прикинули, кто бы мог их собрать и рассудили, что кроме «Гегемонии» – никто. Это логично, но лишь в пределах наших с тобой ограниченных знаний. А если допустить, что архив Ходока был изготовлен не в фонде? И что на самом деле Ходок являлся не простым, а двойным агентом. Причем у своего второго хозяина он занимал более высокий статус, чем у фонда.

– Что-то больно мудрено все это выглядит, – покачал головой Ананас. – Такой расклад еще сошел бы для шпионского романа. Но в наши дикие времена служить сразу двум хозяевам – это в два раза увеличить риск, что однажды ты погоришь на мелочах, и тебе отрежут голову. Не стоит овчинка выделки, короче говоря.

– Тоже верно, – согласился я. – Но факт остается фактом: у мелкого шпионишки «Гегемонии» оказываются данные на саму Царицу Копателей и высших поводырей. Стратегическая информация не его уровня – зачем она ему?

– Затем чтобы обменять ее на «герыч» и на ту пахучую хрень в канистре.

– А что, весьма любопытная мысль! – Я воткнул лопату в земляную кучу и, опершись на черенок, призадумался. – Найти бесхозную партию героина в Москве или где-то еще крайне маловероятно, хотя я слышал легенды про разные удивительные находки, которые порой сегодня делаются. А вот получать наркотики в обмен на ценные сведения – эта схема ближе к реальности. Ходок – ушлый парень. Он мог найти лазейку в базу данных фонда, на который шпионил. Вопрос лишь в том, зачем наркобарыгам информация о копателях и Котловане? Зомби их товар не покупают, и расширить рынок сбыта за счет Москвы и Подмосковья у них точно не выйдет.

– Ты кое о чем забыл, Иваныч, – заметил Ананас. – Ежели Ходок сбывал информацию в обмен на «герыч», то почему мы нашли тайнике и то, и другое?

– Ничего странного, – не удивился я. – Героин он мог получить за предыдущую коробочку. А эту Рустам спер совсем недавно и еще не успел продать… Иными словами, здесь имела место не разовая сделка – здесь функционировал целый шпионский канал по сливу информации… Ты говорил, что быть двойным агентом невыгодно и рискованно. Но, как видишь, ты сам же себя и опроверг этой теорией.