Дикая Лиза - Ирина Мельникова

Некоторое время она в полной растерянности стояла возле детской, а затем обреченно махнула рукой и, сгорбившись, побрела в свою спальню. Там она долго не могла заснуть, пила валокардин, что-то шептала сизыми губами перед иконами, осеняла себя крестом, и даже зажгла свечу перед одной из них. Она узнала торопливые шаги Виталия, но впервые не бросилась в атаку, а, горестно покачав головой, осталась в своей комнате. То, чего она боялась, все равно случилось. Зинаида Тимофеевна проиграла, но, странное дело, восприняла это более спокойно, чем сама от себя ожидала.

— Прикольно! — сказала Катя, когда увидела, что отец завтракает со всеми. Она сразу почувствовала, что в доме что-то изменилось. Бабушка ковырялась в гренках со скорбным выражением лица, Зоя посматривала на нее с осуждением, но в этот раз все ее внимание было посвящено хозяину. Как же, впервые за долгое время вся семья собралась вместе! Катя подумала, что невольно причислила к семье Лизу, и ей не стало от этого плохо, как бывало прежде, когда она представляла кого-нибудь вместо мамы. Правда, Лиза никогда не занимала ее места, в смысле, не садилась на тот стул, где обычно сидела мама. Может, ее предупредила Зоя, или ей было удобно сидеть у окна. Кто знает, только ее вид перестал раздражать Катю. Конечно, она привыкла к ней. В Лизе обнаружилось много привлекательных сторон, к тому же ее взрослость совсем не отпугивала. Скорее, ее жизненный опыт и непосредственность стали тем катализатором, который ускорил их сближение. Катя обрела вдруг подругу, искреннюю, честную, которая не будет дуться по пустякам и мелочно завидовать, не предаст из-за дурацкой обиды, не станет ревновать к мальчикам и шушукаться за спиной о твоих недостатках…

Сегодня они первый раз собрались покататься на лыжах, но обнаружилось, что у Лизы нет лыжного костюма. Катя решительно заявила, что следует поехать в город и этот костюм купить, настоящий лыжный комбинезон и яркую куртку. Лиза, конечно, отнекивалась, возражала, что он стоит бешеные деньги…

Тогда Катя заявила, что отдаст ей свой. Костюм ей купили в прошлом году, мама хотела, чтобы дочь училась кататься на горных лыжах. И настаивала, чтобы отец занялся, наконец, горнолыжной трассой, до которой у него никак не доходили руки: слишком много прорех приходилось залатывать на заводе…

Они покупали его с мамой в краевом центре в дорогом спортивном магазине немного на вырост, только Катя за всю зиму ни разу не встала на лыжи, даже на беговые. Просто не нашлось желающих разделить ее увлечение; мама отказалась из-за своего положения, папа — из-за чрезмерной занятости.

Теперь этот случай представился, и Катя не хотела его упустить, только Лиза отказалась воспользоваться ее костюмом. Сказала, словно отрезала: «Нет! Я твой костюм не надену!». И не поддалась даже на ее настойчивые уговоры. Но Катя не отступила, решив непременно убрать со своего пути это последнее препятствие, о чем она заявила за завтраком:

— Папа, — сказала она строго, — надеюсь, у тебя найдется время свозить нас с Лизой в город? Надо купить ей лыжный костюм. Мы уже присмотрели один. Очень красивый и удобный. Лизе очень идет!

Катя ожидала, что бабушка тут же съязвит по этому поводу, но она промолчала, уставившись в свою тарелку. Катя отметила, что она осунулась, щеки ввалились, и даже любимые Зинаидой Тимофеевной оладьи с малиновым вареньем остались сегодня нетронутыми.

— Конечно, свожу! — С готовностью ответил отец. — Давайте поедем на целый день, пообедаем в городе, сходим в цирк. Я думаю, Саньке уже пора показать грозных львов. — Он склонился к сыну и зарычал: — Пор-р-ра, пор-р-ра, свозить Саньку в цирк! — И когда малыш радостно засмеялся в ответ и потянулся к нему, подхватил его на руки и подбросил к потолку.

— Осторожно! — вскрикнула Лиза. — Срыгнет!

И тогда отец сделал то, что повергло всех в крайнее изумление. Он прижал одной рукой Сашу к себе, а второй обнял Лизу и поцеловал ее в щеку.

— Спокойно, мать! — сказал он весело и поднялся из-за стола. — Даю вам полчаса, чтобы собраться!

Катя нервно сглотнула и перевела взгляд на бабушку. Та с прежним мрачным видом отхлебывала чай из кружки, и, казалось, не обратила внимание на поведение отца. Что случилось? Почему она ничего не говорит?

По правде Катю не слишком смутило, что отец обнял Лизу на виду у всех. Сегодня он что-то не в меру повеселел, и, скорее всего, сделал это намеренно, чтобы подразнить бабушку. Конечно, она уже достала его своими придирками, но зачем ставить Лизу в неловкое положение? Катя заметила, как покраснела Лиза и даже нервно повела плечом, чтобы сбросить руку отца …

Пока девочка пыталась разобраться в поведении взрослых, Зоя успела сделать свои выводы. Глаза ее блестели и светились откровенной радостью. Вот почему она так суетилась сегодня, и все подкладывала и подкладывала лучшие кусочки то хозяину, то Лизе. Притомились бедные, не выспались… Конечно, дело молодое, обеим прыткости не занимать, но синячки под глазами проклюнулись заметные… Зоя сама не спала всю ночь… Вставала несколько раз, ходила по спальне. Наверху забыли об осторожности, и Зоя беспокоилась, что Зинаида Тимофеевна тоже проснется и поднимет скандал. Несколько раз ее подмывало подняться по лестнице и постучать в дверь детской, предупредить, чтобы вели себя потише. Не дай Бог, ненароком разбудят Катю! Как тогда объяснить ребенку, чем ее отец занимается в комнате Лизы?

С одной стороны Зоя осуждала Морозова. Зачем вести себя столь неосмотрительно? Захотелось прыгнуть в постель к бабе, так вывези ее за город, и кувыркайся с ней, сколько душа пожелает. С другой — она им восхищалась. Что ни говори, но хозяин — мужик правильный! Понравилась женщина, не стал прятаться и оглядываться на то, что в городе скажут! И сейчас за столом ведет себя, как счастливый молодожен: глаз не спускает с Лизы и сияет, как юбилейный рубль. Бабка молчит, но явно заметила, как он ухаживает за Лизой, как пожимает ей руку, улыбается, прочно забыв о том, что не все его домочадцы приязненно относятся к Лизе.

Но при взгляде на Лизу нельзя сказать, что ей неприятно его поведение. Несмотря на бледность, она тоже выглядит откровенно счастливой. Она уже не смотрит букой, глаза ее блестят, и она много улыбается сегодня. Зое — чуть виновато, Виталию — очаровательно, Кате — слегка лукаво, как подружке, с которой готова вот-вот поделиться своей тайной. А Саше — по-прежнему ласково, как и положено улыбаться матери своему ребенку.

— Папа, ты сам отвезешь нас в город? — уточнила Катя. — Не дядя Слава?

— У дяди Славы законный выходной! — весело заметил отец. — Или тебе интереснее в компании дяди Славы?

— Нет, нет, что ты! — торопливо заверила Катя, и быстро поднялась из-за стола. — Все, побежала одеваться. — Затем посмотрела на Лизу. — Тебе помочь собрать Сашу?

— Я помогу, — перебил ее отец и, склонившись к Лизе, произнес с видом заговорщика: — Не возражаешь?

— Не возражаю, — ответила Лиза. — Быстрее одевайся и заходи за нами.

Катя почти миновала порог столовой, но словно споткнулась на этой фразе, и застыла, как вкопанная. «Не возражаешь», «одевайся», «заходи»… Что такое? Когда они успели перейти на «ты»? Она с недоумением уставилась на отца, затем перевела взгляд на бабушку, потом на Зою… Что происходит?