Малые Врата - Павел Гусев

Над селением послышался тревожный голос Мишкиного деда.

– Сначала гранёными стрелами бей, те, что по броне, а как ближе подшагнут зажигательными пробуйте. Да и щиты с топорами под рукой держите, бой, однако, жаркий будет.

Защитники запалили факелы у своих позиций, чтоб от них зажигать стрелы. Прикрепили щиты на спины, так как рукопашной, судя по всему, было не избежать. И начали осыпать движущегося на них противника стрелами. Но достать его из-за щитов было сложным делом, учитывая то, что он яростно пытался в свою очередь сбить стрелков с частокола, или просто не дать им высунутся. Враг, сомкнув шиты, приближался всё ближе и ближе. Вот уже в наступающих полетели зажжённые стрелы, но и они вреда противнику не причиняли, а вяло горели, воткнувшись в толстую бычью шкуру, натянутую на щиты. Ещё немного и штурмующие без потерь подойдут к стене, в раз приставят свои лестницы, и тогда их сдержать будет невозможно не булыжниками, ни копями, не стрелами. Мишка в очередной раз натянул тетиву лука изо всех сил и пустил горящую стрелу пытаясь попасть меж щитов, бесполезно, только сам чуть было не словил хазарский подарочек. Благо, что парень успел крутанутся вокруг себя и подставить под выстрел щит, весящий у него на спине. «Ну, что же делать? Как остановить степняков?», – силился сообразить парень, лихорадочно время от времени пуская стрелы в надвигающегося врага. Вдруг взгляд Мишки упал на бурдюк, висящий под навесом. Кожаную ёмкость с горючей жидкостью для стрел. И идея возникла в голове у парня сама собой. Он улыбнулся своей догадке, и почти не высовываясь, и особо не метясь, пустил несколько зажжённых стрел в плетёный щит хазар. После схватил бурдюк, весящий под навесом и вылил его содержимое в ведро, в котором раньше была вода, на случай пожара. А недруг уже подобрался на такое расстояние, что и камень добросить до него можно. Мишка подождал ещё чуток и раскрутив, швырнул деревянное ведёрко с горючей жидкостью в тот шит, в какой он прежде натыкал зажжённых стрел, которые уже едва, но всё же горели. Деревянное ведёрко звонко ударилось о защиту штурмующих, облив тёмной, сильно пахнущей, смолянистой жидкостью щит, за которым укрывались хазары. Почти угасшие огоньки стрел, подкормленные горючим быстро, разгорелись и вот уже весь щит был объят жарким пламенем. Шкура, натянутая на нём, оторвалась от высокой температуры, пламя же всё росло и теперь уже горела и земля под ногами у недругов. Егор тоже воспользовался примером друга и ещё один щит запылал, обжигая врага и выедая ему глаза густым, тяжёлым, чёрным дымом. На несколько мгновений хазары остановились, замешкались и будто хотели уже повернуть наутёк и повернули бы, если б их командир не заревел гулким, злым, угрожающим голосом, будто это был вовсе не крик человека, а рёв дикого зверя. Да и те не многие войны, что были снаряжены получше, начали колотить бойцов тех, которые уже собирались убежать с поля боя.

Так или иначе штурм продолжился, но за время пока враг остановился в замешательстве, защитники быстро сориентировались и ещё сильнее стали осыпать недруга стрелами и булыжниками. Мишка только и успел заметить в дыму и суматохе как стрела, пущенная кем-то со стены, прошила на вылет ногу вражеского бойца пониже колена, от чего он вскрикнул и сильно захромал. Парень быстро отложил лук в сторону, схватил сулицу, лежавшую у него под рукой. С такого расстояния метнуть копьё во врага ему было проще и быстрее.

И Мишка его метнул, метнул как умел он это делать своей длинной жилистой рукой, мощно скручивая корпус и вкладывая в этот бросок не только всю свою силу, но и ненависть к врагу. Хазарин уже было бросился и почти добежал к стене частокола, чтоб укрыться под ней от стрел, но Мишкина сулица остановила его ударом на встречу, степняк видел летящее прямо в него копьё и даже попытался поймать его на свой круглый щит, но копьё летело очень быстро, и он не успел это сделать. Сулица прошла грудь ворога вместе с защитой, сжитой из бычьей шкуры насквозь. Недруг упал ничком, словно соломенная кукла, поваленная порывом ветра, на истоптанную траву, пуская ртом кровь. В то же время недалеко от Мишки защитник Малых Врат, из числа охотников швырял в хазар булыжники, а те, несмотря ни на что поднимали штурмовую лестницу, защищаясь от летящих в них камней. Мишка краем глаза заметил, как охотник рескуя высунулся меж тёсаных зубьев в очередной раз, чтоб точнее метнуть свой снаряд, но тут хазарская стрела ударила его в лицо. Мужик не вскрикнул, не охнул, пытаясь выдохнуть свою боль, а просто прикрыл руками залитое кровью лицо, как бы силясь, зажать страшную рану и осел, скатываясь спиной по частоколу, после чего замер сидя на лесах. Парень мимоходом подумал тоже, кидая камень в толпящегося под стеной врагов. Вот и ещё на одного нашего меньше стало, и ведь может и спасти его ещё можно, да некому, все бьются.

А ворог тем временем на месте не стоял вот и лестницу к частоколу уже приставил, и вторую, и третью за ней. Тут же степняки, словно по команде, под прикрытием всадников, мечущих стрелы, приладив к спинам щиты, проворно полезли по перекладинам лестниц. И атаман хазарский тоже подъехал поближе на своём высоком скакуне, кричит, плёткой машет, орёт что-то по-своему. «Эх…, – думает Мишка, – подстрелить бы его из лука, если б не на смерть так хоть ранить, сразу бы пыл у отряда его поубавился». Но не просто это, охраняет его телохранитель, который стрелы все видит и щитом ловит.

Внезапно один из конных степняков раскрутил над головой аркан и ловко набросил его на сына Вита Сашку. Плетёная, волосяная верёвка моментально натянулась и крепко стянула парню грудь, обездвижив руки. Тот поджал ноги и прижался к бревенчатой изгороди, чтоб его труднее было сдёрнуть со стены и заорал не своим голосом.

– Генка, выручай!!!

Но Генка и без того уже всё видел и несся на помощь брату с острым ножом в руке. А хазарин уже бросил своего жеребца, вскачь заранее привязав конец аркана к седлу, чтоб на скаку сдёрнуть молодого защитника с частокола, а если это не выйдет, то переломать его кости крепкой бечевой. Но Генка подоспел вовремя, он перехватил своим остро отточенным ножом туго натянутую, словно струна бечеву и освободил брата. Но пока Генка с Сашкой не вернулись к бойницам, где они держали оборону, из толпы степняков на стену взмыли два хазарских война, держась за концы жердей, которые были подняты несколькими крепкими степняками с земли. Ловкие воины, оказавшись на частоколе, не стали вступать в драку с защитниками селения, а с кошачьей проворностью, пренебрегая лестницами, спрыгнули уже в само селение, прямо на землю и припустили бегом к воротам. Видно, чтоб открыть их. Мишка метнул со всего маха сулицу в последнего воина быстро, бегущего на лёгких ногах. Тот, не замедляя бега, просто отбил копьё щитом и последовал дальше. Миха в ужасе подумал: «Если им удастся отворить ворота и в селение ворвутся конные степняки, то Малые Врата точно будут взяты. А ворота охраняет мой батя да его пёс, ой, не выстоять им против этих двоих, уж больно прытки они да сноровисты». Парень, не теряя времени, сунул в опустевший колчан запас стрел, подхватил сулицу. И помчал на выручку отцу, мысленно проверяя снаряжение, чтоб унять волнение.

– Щит с луком на спине, копьё в руке, топор и нож на поясе.

Боец, несмотря на свою молодость, рассудил здраво. В ближнем бою он, скорее всего, хазарам, что одному, то и другому не соперник, а издали, из-под тяжка метнуть копьё или стрелу это было б неплохо. Поэтому он побежал к врагам не напрямик, а на искоса, чтоб выйти на удобное для стрельбы расстояние. А у ворот тем временем уже началась схватка. Один хазарин прижал Кузьму к самым воротам, и сабля его мелькала в воздухе словно молния, нанося разящие удары кузницу, а тот неизвестно как, но всё же защищался, в основном щитом, видно прошлое опытного ратника помогало ему в этом. Второй степняк, у которого ладный, кожаный шлем был украшен рыжим конским хвостом, вытаскивал из своего сыромятного щита сулицу и тут же пытался отбиться от налетавшего на него Полакана. Видать Кузьма крепко метнул своё копьё в начале схватки, да и пёс его не подвёл. «Не то бы зарубили уже батю, если б в раз на него напали», – промелькнула мысль в голове у Мишки. Парень быстро и бесшумно подобрался к тому месту от куда стрелять из лука было бы удобней всего. К тому времени степняк уже выдернул крепко засаженное копьё из щита и хотел было тоже бросится на Кузьму, как в его голень вцепился Полакан. Пёс яростно терзал ногу воина, норовя свалить его на землю, но тот на ногах стоял твёрдо и пытался рубануть собаку своим кривым мечом. Видно сапоги у степняка были крепкими, впрочем, как и всё снаряжение. Для того, чтоб выстрелить сейчас из лука, был прекрасный момент, и Мишка не преминул им воспользоваться. Парень воткнул рядом с собой в землю копьё и вынул из колчана стрелу, тяжёлую, с гранёным узким наконечником, для пробивания доспехов. Быстро наложив хвостовик стрелы на тетиву и натянув её до боли в пальцах, прицелился посередь его спины, защищённой надёжным кожаным доспехам и отпустил тетиву, на выдохе, как учил его дядька Василь. Стрела ушла в цель, но видно из-за волнения молодого война она попала не туда, куда метел парень, а чуть выше, как раз в правую лопатку, её острый наконечник пробил доспех, и впился плоть ворога. Хазарин подпрыгнул на месте, будто его ужалила пчела, и тут же крутнулся вокруг своей оси, огрев по хребту Полакана щитом. Пёс чуть взвизгнул и отскочил в сторону, опасаясь острого меча. Всё это произошло так быстро, что Мишка хоть и успел наложить вторую стрелу на излучину лука, но пустить её не сумел. Теперь вражеский воин стоял к Мишке лицом, держа чёрный щит с изображенным на нём ярко-красным полумесяцам и изогнутый, отточенный меч наготове. Тёмное опалённое степным солнцем и жаркими кострами его лицо было перекошено злобой и узкие щёлки глаз хищно смотрели на молодого парня. Стрела ранила хазарина серьёзно, но он был опытным воином и умел сдерживать боль. Прикрывшись щитом, он медленно пошёл к Мишке, не давая псу опять вцепится в его ноги. Парень попытался метнуть стрелу во второго степняка, что рубился с его отцом, он и это у него не вышло, расстояние было велико, а тщательно приметется времени не было. А хазарин всё надвигался и надвигался на Мишку, тот же отходил назад и судорожно думал, что предпринять в такой ситуации, пуская в недруга стрелу за стрелой, которые степной воин без труда отбивал щитом. Сейчас пара хазар была сильнее, чем Мишка с отцом и даже псом. Из лука степняка было уже не подстрелить, уж больно ловко тот защищался, а если сойтись с ним в ближнем бою, тогда он Мишку за два удара одолеет, несмотря на свою рану, потому как он боец бывалый. А как разберётся он с Мишкой, так и Кузьме, прижатому к воротам, уже не выстоять. Он и от одного-то на силу отбивался, того и гляди зарубит его хазарин. А коли уж ворота селения отворятся, то всё, Малые Врата падут.