Канал имени Москвы. Университет - Роман Канушкин

И ещё кое-что. Почти сразу же случился перебой с электричеством. Меньше чем на секунду мелькнуло, и всё восстановилось. Но она это видела, тем же краешком глаза. Свечение из-под двери…

Всё это по отдельности могло только показаться, ничего не значить, в том числе его неожиданные прощальные слова. Но всё это вместе…

Евдокия почувствовала лёгкую слабость в ногах. И он исчез… Всё это вместе больше не казалось случайными пустяками, учитывая, что старик исчез.

«Его похитили инопланетяне, – подумала Евдокия. Сердце у неё билось неровно, как с тяжёлого похмелья. – И он знал об этом».

Евдокия оглянулась по сторонам. Всё стало другим в кафе «У дяди Миши». Она стала другой. Им всем наплевать. Их ничего не волнует, они так и будут дальше…

Евдокия не осознала до конца сути своих претензий. Ей стало страшно. Но и как-то ещё… И сердце стучит, как с тяжёлого похмела. Она справится. Но только…

«Старик больше никогда не придёт. Счастливого ему пути! Мне очень страшно… И лучше б я никогда…» Она не стала думать дальше. Дядя Миша просил её не пить на работе, и она обещала. Только не сегодня. Евдокия присела на корточки за стойкой, чтобы её не было видно, налила большую рюмку коньяку и, также не поднимаясь на ноги, осушила её залпом.

3

– Оракул собрались, все двенадцать. Сегодня они вызвали заблудшего брата. – Агнец пристально посмотрела на Петропавла. – Так что в ближайшее полнолуние. У нас три дня.

Гид молча протянул ей то, что она просила принести.

«Всё произойдёт в ближайшее полнолуние, – подумал он, – а у меня под носом кто-то делает эликсир. Я уже совсем рядом: тот, кто устроил бойню в сторожке, тот и делает, и завтрашний сеанс гипноза… Но придётся рискнуть».

Агнец улыбнулась:

– Опять решил всё поставить на карту, верный ученик?

– У меня нет выхода. – Петропавел развёл руками.

– Староват ты уже для этих фокусов.

– Поэтому и прошу твоей защиты.

Агнец недовольно хмыкнула:

– Для этого мне придётся находиться здесь, рядом, чтобы дать тебе защиту. А мне надо в Икшу. И как можно скорее.

Она словно взвесила в руке холщовый свёрток, один из двух предметов, переданных ей Петропавлом, затем спрятала его за пазуху:

– У тебя ведь есть белые мутанты. Почему не сделать всё проще? Пусть зарисовывают всё, что он скажет. Зачем так рисковать?

– Мутанты тоже завтра будут. Но… – Петропавел нахмурился, Агнец показалось, что несколько болезненно. – Я должен видеть его глазами. Там что-то… ещё.

– Что? Думаешь, встречный гипноз?!

– Наверное.

Агнец фыркнула:

– Это тебя добьёт. Упрямый ты пень.

– Вот и прошу о помощи.

Она вздохнула:

– Конечно, я дам тебе защиту. Но всё равно будешь слаб. Мне придётся потом уйти.

– Ничего, справлюсь.

– Три дня у нас осталось, – покачала головой. – На кого Университет оставишь, пока оклемаешься?

– На Хайтека. Он надёжный.

Агнец с удивлением посмотрела на него:

– На этого надутого павлина?! Почему не Нил-Сонов?

– Боюсь, что там тоже непросто… Поэтому и должен сам всё видеть.

Снова угрюмо покачала головой, протянула ему маленький, завязанный тесьмой мешочек:

– На, упрямый пень. Выпьешь сразу после гипноза, даже если станешь отключаться. Поможет. Только не пей до сеанса, не увидишь ничего.

Помолчала, глядя на него, улыбнулась:

– За это ты мне всегда и нравился. Только голову не теряй.

Он посмотрел на неё печально.

– Ладно, делай, как решил. Похоже, по-другому действительно не получится. Дам тебе мою защиту. Но ночью завтра уйду в Икшу. Выкарабкиваться будешь сам.

– Спасибо тебе, Агнец.

– Хоть знаешь, за что благодаришь? – усмехнулась.

– За то, что простила. И не предала.

– Никого не простила. И никого не предавала.

Петропавел не нашёлся с ответом, и она сказала:

– Всё с этим. Займёмся Евой.

Переложила в правую руку второй предмет, принесённый Петропавлом. Прикрыла глаза, начала быстро, как чётки, перебирать его пальцами. Это был манок, амулет Тео, что не более получаса назад украшал шею Евы – здесь Петропавлу тоже пришлось схитрить. Лицо Агнец застыло, в слабом лунном свете можно было разобрать, что её глаза под полуприкрытыми веками закатились. Движение пальцев, перебирающих бусы, замедлилось…

Они, гид и ведьма, встретились в том же месте, под соснами в дикой части парка, и в тот же поздний час, что и пару дней назад. Наконец Агнец тряхнула волосами, пальцы вернулись к прежнему ритму, а потом она сжала бусы в кулаке.

– Она тебе сказала, что считает, будто у президента Лидии есть дочь?

– Да. Не раз заговаривала об этом. Только…

– Нет, она в этом уверена. – Агнец задумчиво посмотрела на бусы в своей руке. – Похожа как две капли воды… Она спасла их с Тео тогда в Икше. Странно…

– Как такое может быть? Я бы знал.

– И она прочитала её дневник. – Агнец словно пропустила вопрос Петропавла мимо ушей. – Ей известно о черепе Горха.

– Там об этом не было, – возразил Петропавел. – Мы договорились с Лидией…

– Она прочитала чистые страницы, – рассмеялась. – Говорю же, ведьма!

– Вот как? Я чего-то не знаю?!

– Многого, верный ученик. И лучше б так и оставалось. Зачем трогать старые тайны.

Петропавел ей улыбнулся, понимающе, но без особой радости:

– Однако придётся, да?

Агнец фыркнула.

– Что теперь поделаешь?! – просто сказала она. – У Лидии был любовник. Тайный. Очень долго.

Петропавел усмехнулся. Затем тяжело вздохнул.

– Все мы не без греха, – обронила Агнец. – Она любила его. Я б не заговорила об этом, но… ему она оставила череп.

Теперь Петропавел выглядел сбитым с толку.

– Но ведь… – начал он.

– Не спрашивай! Не знаю, – отрезала Агнец. – Не вижу, что было дальше.

– Ты хочешь сказать… – голос Петропавла зазвучал хрипло, – что сейчас в Университете может быть кто-то, кому принадлежит череп Горха?

– Не вижу. Только то, что прочитала Ева. Но ведь это многое меняет? Так, верный ученик?

– Как снежная лавина, – признался гид.

– У всех у нас свои скелеты в шкафу, – напомнила Агнец. – Лидия любила его, в этом дело.

– Она была гид! И президент…