Железный меч - Джули Кагава

чего не понимаем. Мы же в самом деле не ведаем, что произойдет, если разрушить круг.

Я сделал глубокий вдох, чтобы подавить гнев и нетерпение, которые тут же поднялись из глубины души, ища выход. Мне не хотелось спорить с Меган, но я устал. Устал спасать свой мир от того, что хотело его уничтожить, устал от постоянно угрожающих моей семье ужасных сил.

– Мы не можем так рисковать, – холодно возразил я. – Король Кошмаров на подходе, потому что этот круг его призывает. Если прямо сейчас сломаем круг, то положим всему этому конец.

– Не стоит торопиться, принц. – Грималкин тоже запрыгнул на возвышение, где уже сгрудились все мы. Он держал хвост трубой, шерсть на нем топорщилась во все стороны, а в золотых глазах сверкала диковатая искра. – Как верно заметила королева, здесь присутствует сильная магия. Не думаю, что уничтожение печати – разумный шаг.

Бурлящая внутри меня ярость достигла предела.

– Ты знаешь, что это такое, Грималкин? – потребовал я ответа, и Кайт Ши прищурился:

– Нет. – Он поджал хвост, раздраженный этим вынужденным признанием. – Но происходящее кажется мне знакомым. Как будто я присутствовал здесь раньше. А это, в свою очередь, означает, что воспоминания были намеренно заблокированы или запечатаны. Следовательно, тому имелась причина. Едва ли нам стоит вмешиваться, пока не узнаем точно, с чем имеем дело.

– Довольно! – Руны по краю помоста вспыхнули красным, заливая все вокруг багровым светом, и я, не успев толком успокоиться, опять вспылил: – Не стану я стоять здесь и спорить, когда Король Кошмаров вот-вот проснется, – объявил я всем четверым. – Если вы не уничтожите печать, тогда я сделаю это сам.

Я открылся водовороту чар, и в меня хлынула сила. Гнев и страх мира смертных разом притянулись сюда. Моя Неблагая сущность, ставшая сильнее, чем когда-либо, завыла в ответ. Я простер руку над помостом и увидел, что под кожей проступили пульсирующие иссиня-черные вены. Сила ревела у меня в ушах, порабощая прочие чувства. Я сформировал этот гнев в то, что хотел, и рывком выпустил его на волю.

Раздался грохот, пол задрожал. Когда из земли вырвалось огромное ледяное копье, Меган и Пак отпрянули, глядя на него широко раскрытыми глазами. С оглушительным треском каменный помост раскололся, и громадный осколок взвился в воздух, рассекая камень и землю, устремляясь к потолку. Мы отпрыгнули, когда помост разломился на две половинки, расползшиеся в разные стороны. Руны в последний раз вспыхнули и погасли, погрузив все во тьму.

В течение одного удара сердца царила абсолютная тишина.

Затем из-под разбитого помоста раздался шум, за ним последовал вопль, похожий на крик одновременно тысячи голосов. Из отверстия хлынул свет и призрачные лица, завывающие, точно банши, и кружащиеся в бешеном хороводе. В моей голове замелькали образы, воспоминания, которые мне не принадлежали, а также люди, места и события, которых я не узнавал. Видения продолжали напирать слишком быстро, чтобы их можно было понять, фрагменты из тысячи незнакомых моментов одновременно вторглись в мою голову. Небыль. Ужасная война. Страх, кровь и смерть. Группа фейри, вставшая крýгом в месте, очень похожем на это. Воздев вверх руки, они скандировали в унисон. Часть того круга составляли огромный черный волк и стоящий напротив него лохматый серый кот.

И тогда я все вспомнил.

Часть III

Сумерки

Глава 18

Зеркальный мир

Когда-то давным-давно существовала… другая Небыль.

Называлась она, конечно, иначе. То была иная волшебная страна, расположенная рядом с миром смертных. Но если фейри Небыли рождались из снов и страхов людей, то те, другие фейри – из их кошмаров и первобытных ощущений. Ярость, боязнь, ненависть, отчаяние – вот эмоции, создавшие тот мир и его обитателей, вот чары, их подпитывающие. То было зеркальное отражение Небыли, страна ужаса и тьмы под управлением существа, которого мало кто видел, а те, кому не посчастливилось, часто сходили с ума. Некоторые называли его Старшим богом, другие – олицетворением страха и гнева. Для фейри зеркального мира он был Королем Кошмаров, непререкаемым правителем своего царства.

И называлось это царство Сумерки.

* * *

– Сумерки становятся слишком могущественными.

Я стоял у огромного стола, чья поверхность была образована тесно переплетенными частями растений: корнями, ветвями и цветущими лианами. Вокруг расположились незнакомые мне сиды с мрачными лицами, а из-за стволов деревьев выглядывали еще более могущественные существа. В нескольких футах от поляны обнаружился древний трент; он идеально сливался с растительностью, его поросшая мхом борода почти достигала травянистого покрова. Другое громадное создание, похожее на груду валунов, взирало на происходящее молча, и только блеск в глазах указывал на то, что оно живое.

Из чащи наблюдало и что-то еще: древнее и грозное, притаившееся в тени совсем рядом. Увидеть его я не мог, зато чувствовал на себе его взгляд. Сейчас он не казался угрожающим, поскольку обстановка была относительно спокойной, но от осознания его присутствия у меня волосы на затылке встали дыбом. Пугала и огромная луковицеобразная Королева Пауков, притаившаяся в центре своего кокона в ветвях над головой.

Я окинул взглядом круг фейри, узнавая их и в то же время не узнавая. Сознание раздвоилось: часть меня понимала, что я нахожусь в чьих-то воспоминаниях, поскольку все подернуто туманной дымкой и похоже на сон. О высокородных сидах обоего пола мне было известно лишь то, что они очень могущественные и необычайно сильные. Но они не являлись королями и королевами Небыли. Здесь не было ни Оберона, ни Титании, ни Мэб. Я не знал имен этих фейри и, более того, никогда не встречал их раньше, даже не слышал о них. Все они были для меня чужими.

Кроме одной.

По другую сторону стола, наблюдая за происходящим спокойным оценивающим взглядом, стояла Госпожа. Она выглядела моложе и гораздо менее злобной, чем я помнил, хоть и встречался с ней лишь однажды. Глядя на нее сейчас, я ощутил прилив гнева и сожаления. Гнев из-за того, что она сделала – или могла сделать – с Фейрилендом, с Забытыми, но больше всего с Кирраном. Он слепо следовал за ней, верил ее обещаниям, совершал ради нее ужасные поступки и, в конце концов, серьезно пострадал.

Созерцая более юную и невинную ипостась Первой Королевы Фейриленда, я испытал не только всепоглощающую ненависть, но и желание перепрыгнуть через стол и вонзить меч ей в горло. Может быть, если бы она умерла на моих глазах, здесь и сейчас, не успев подвергнуть Фейриленд опасности и расколоть мою семью, я сумел