Снадобье для вдовы - Кэролайн Роу

— Нет, — ответил Юсуф, захлопнув книгу. — Это заметки о путешествии и записи о состоянии и лечении моих пациентов. А что за печальная история?

— Я гордился своей проницательностью, — иронически усмехнулся Геральт. — Дон Мануэль не оставил от нее и камня на камне. Тебе известно, что он никогда не был пажом в замке лорда Пере? Меня восхищают люди, способные придумывать что-то правдоподобное, — немного несерьезно добавил он, — но думаю, что он зашел слишком далеко. Я часто спрашивал его о его бытности пажом. В какой-то момент я понял, что он знает Валенсию еще хуже меня.

— И что вы сделали, когда это обнаружили?

— Сделал? — переспросил тот. — Ничего. Понимаешь, Юсуф, он был моим другом. К счастью, я как раз собирался оставить лагерь, буквально на следующий день, так что я проглотил этот горький урок и сел на галеру. Но мне было больно.

— Почему собирались оставить? У вас, кажется, не было лихорадки.

— Приказ, — беспечным тоном отозвался Геральт. — Я вернусь туда, как только…

Но их беседа была прервана появившимся слугой.

— Сеньор, его колотит.

Юсуф сунул книжку под бухту каната, плотно закрыл чернильницу и пристроил ее рядом с книжкой.

— До встречи, сеньор, — бросил он на бегу Геральту де Робо.

— А потом, лорд Пере, — рассказывал он, — когда я вернулся на то место, книжку найти не смог. Чернильница и перо были там, где я их оставил, а книжка пропала.

Мальчик и взрослый мужчина притулились в уголке возле сходного трапа.

— Что это за книга? — спросил лорд Пере, откидываясь назад и подставляя лицо солнцу.

— Разные истории… про рыцарские подвиги в дальних краях, про любовь и волшебство. На пустых страницах я вел дневник.

— И что ты записывал в своем дневнике?

— Я писал о своих пациентах, об их лечении, о том, как меняется их состояние. Еще о погоде и всяких происшествиях во время нашего плавания.

— Ты написал там о том, что услышал в королевском шатре?

— Конечно, нет. Он сказал, что нельзя повторять ни слова из того, что я услыхал в его шатре.

— Даже иносказательно не написал?

— Есть люди гораздо хитроумнее меня, и они бы все расшифровали, — сказал мальчик.

— А разговоры на корабле? Их ты записывал?

— Только то, что моряки рассказывали мне об устройстве корабля, — ответил он. — Такие вещи сразу не запомнишь. Все остальное только у меня в голове. Поэтому ни у кого нет никаких причин красть эту книгу. Возможно, я не укрепил ее как следует, и она свалилась за борт.

— Вряд ли, ведь чернильница и перо остались, заметил лорд Пере. — Естественно, на борту все считают, что его величество приказал тебе шпионить за нами. Думаю, как только вор прочтет твои путевыё заметки, твой дневник снова найдется, — закончил он, зевнув.

— Вы тоже считаете меня шпионом? — спросил Юсуф.

— Да все мы бываем шпионами — так или иначе. Мне кажется, что к концу нашего плавания я буду уже хорошо держаться на ногах, — сказал он. — С каждым днем чувствую, как силы возвращаются ко мне.

Воскресным солнечным утром, двадцать третьего августа, галера на всех парусах вошла в гавань Валенсии. Как и предсказывал лорд Пере Бойль, книга Юсуфа нашлась днем раньше, она была засунута под сломанное весло, которое как раз начали чинить. И, как он также предсказывал, он спрыгнул с трапа так проворно, словно никогда и не болел, хотя его бледность подсказывала Юсуфу, что лорд все еще нуждается в помощи.

Высадка на берег остальных пассажиров оказалась делом сложным и нескорым. Дон Геральт де Робо переходил от одного к другому, кому-то помогал, кого-то подбадривал шуткой.

— Юсуф, ты надолго собираешься остановиться в Валенсии? — спросил он, когда моряки опустили рядом с ним последнего больного.

— Нет, сеньор, — ответил тот. — Я вернусь в Барселону сразу, как только смогу. А вы?

— Я возвращаюсь вместе с флотом, — сказал он. — До его отплытия останусь тут. Для меня это желанная передышка. Однако нам пора сходить на берег. Будь осторожен.

— Юсуф, ты поедешь со мной, — сказал лорд Пере, который поджидал его с грумами и парой лошадей. — И я позабочусь о том, чтобы как можно скорее ты сел на корабль, отплывающий в Барселону.

— А сейчас мы куда? — сказал Юсуф, когда они уже неторопливо ехали по тенистым улицам.

— Во дворец, — ответил Пере. — Ты должен представить свой отчет.

— Не уверен, что мне есть о чем доложить, — сказал Юсуф.

— Имеет значение любая мелочь, — возразил его проводник. В молчании они подъехали к ступеням дворца. — Мы направляемся в Большой зал, — сказал он. — Ты помнишь это место?

— Нет, — ответил Юсуф, и тут двери Большого зала распахнулись перед ними, и он замер, как вкопанный. — Я не могу сюда войти, — лицо мальчика покрылось смертельной бледностью.

— Конечно, можешь, — твердо сказал лорд Пере, обхватив мальчика за плечи и подталкивая внутрь. — Посмотри. Это всего-навсего комната. Что ты видишь?

— Они переделали зал. Раньше он был больше, — сказал Юсуф. — Раньше каждый звук здесь раздавался эхом.

— Это не зал изменился, Юсуф, это ты изменился.

Он взглянул в дальний конец зала, освещенный ярким солнцем, проникающим через широкие окна. Вслед за солнечными лучами его взгляд скользнул вниз, на плитку пола. На плитках растеклась огромная лужа ярко-красной крови, запах крови и смерти наполнил его ноздри.

— Она все еще тут, лорд Пере, кровь все еще тут — прошептал он и потерял сознание.

Когда он вновь открыл глаза то обнаружил, что его поддерживает пара крепких рук.

— На полу ничего нет, — сказал лорд Пере. — Кровь твоего отца смыли с этих плит давным-давно. Посмотри на них внимательно.

Он снова посмотрел. Белые и голубые плитки сияли чистотой, с легким летним ветерком в комнату проникал цветочный запах.

— Прошло… Что случилось?

— Все прошло много лет назад, — ответил лорд Пере. — Думаю, он уже может стоять сам, — кивнул он слуге, поддерживающему Юсуфа. — Пойдем-ка посидим во дворе. — Он вполголоса отдал слуге еще какие-то распоряжения и проводил Юсуфа в усаженный кустами и апельсиновыми деревьями внутренний дворик с фонтанами.

— Я был уже на службе его величества, но довольно молод — пажеские годы были позади, но бородка только-только начала пробиваться — когда ко двору прибыл твой отец вместе с тобой. Ты очаровал всех, особенно нашу последнюю королеву — Элеонору. Ты был прелестным ребенком с манерами завзятого царедворца.

— Я частенько недоумеваю, почему отец взял меня с собой, — сказал Юсуф. — Я же был для него обузой.