Парус любви - Лори Макбейн

– Вот горлохват, – пробормотал Кёрби, все еще переживая то, что так осрамился в присутствии этой свиньи, Берти Мак-Кея. – Да что он о себе думает? – воинственно вопросил коротышка-стюард.

– Во всяком случае, он не из тех, кто расточает пустые угрозы. И не из тех, кто легко мирится с чьим-либо превосходством, – пояснил Данте, который не хуже других знал капитана «Алии Жанны».

– И что же он замышляет? – спросил Кёрби. Его голос помягчел, когда он уловил озабоченность в голосе капитана.

Данте задумался. На его непроницаемом лице играли отблески огня.

– Капитан «Анни Жанны» замышляет заключить нечестный союз с рядом других капитанов, – ответил он, – которые, по всей вероятности, имеют на меня зуб и не прочь свести старые счеты.

– Да, капитан, за эти годы мы нажили порядочно врагов, что верно, то верно, – согласился Хаустон Кёрби, слегка помрачнев при мысли о том, что необыкновенная удача, всегда сопутствовавшая капитану во всех его замыслах, неизбежно вызывает сильную зависть и негодование у людей менее удачливых.

Однако Данте Лейтон не тот человек, которому можно безнаказанно перечить; если уж он враг кому-то, то враг жестокий и безжалостный, лучше с ним не сталкиваться, подумал Хаустон Кёрби, вспоминая людей, которым хватило глупости предать капитана «Морского дракона». Данте Лейтон, несомненно, может быть достойным противником и как капитан капеpa, и как контрабандист. Его соперники знали это и относились к нему с должным почтением, никто из них не был настолько безрассуден, чтобы вступать с ним в открытое противоборство. Но если они, как сказал Берти, объединятся, то... Данте не хотелось даже думать об этом, ясно, что в таком случае «Морской дракон» окажется в большой опасности, хотя до сих пор ему и удавалось ускользнуть от всех своих противников.

Хаустон Кёрби, прищурившись, задумчиво смотрел на капитана; ему внушала сильное беспокойство судьба хозяина «Морского дракона». Стоит им только начать поиски затонувшего испанского галеона, и они сразу же попадут в опаснейшее положение. Кёрби покусывал нижнюю губу, не решаясь огласить свои мысли. Он знал, что Данте может простить ему многое, чего не спускает никому другому, но даже он опасался заходить слишком далеко. Вот уже много лет как он верой и правдой служил Данте Лейтону, наблюдая, зачастую беспомощно, как молодой маркиз Джакоби превращается в исполненного стальной решимости, мстительного человека с единственной целью в жизни – отомстить врагу, погубившему его семью.

Кёрби покачал головой, хорошо понимая чувства своего капитана. Мать Данте Лейтона, леди Илейн, была замечательной, очень красивой женщиной, что, может быть, и послужило причиной трагедии, ибо она внушала всем любовь, иногда даже любовь, доходящую до безрассудства.

Он тоже ненавидел выродка, виноватого в трагической смерти леди Илейн, ибо служил семье Лейтон еще до того, как в нее вошла мать капитана; ему даже выпала честь родиться в замке Мердрако, так что его верность семье и ее единственному наследнику имела глубокие корни. Привязанность к Мердрако была так же сильна в его крови, как и в крови капитана. И он не менее сильно стремился разделаться с этим выродком, чем капитан, с той, однако, разницей, что жажда мести не затуманивала ясность его мыслей; он знал, что если кто-нибудь и может остановить последнего маркиза Джакоби в его неукротимом желании убить выродка, то это только он, Хаустон Кёрби.

– Капитан, – нерешительно начал стюард, – милорд, – поправился он, находя, что это звучит лучше, – не разумнее ли оставить сокровища, если они и в самом деле имеются, там, где они и лежат, на дне моря? Заслуживают ли они того, чтобы нас всех уничтожили? Ведь на этот раз перевес, и большой перевес, на стороне наших врагов. – Этот довод казался Кёрби убедительным. Однако сардонический блеск в глазах капитана быстро разубедил его.

– Ты в самом деле так думаешь, Кёрби? – тихо произнес Данте, очень похожий в этот миг на своего деда, непримиримо гордого старика, который железной рукой управлял Мердрако почти полстолетия. Кёрби еще помнил, слишком хорошо, чтобы сохранять душевное спокойствие, как стоял с дрожащими коленями перед старым маркизом, чьи глаза, такие же светло-серые, как у внука, буквально пронизывали его насквозь.

– Я начинаю думать, Кёрби, – продолжал Дайте Лейтон с легкой усмешкой на губах, – что ты боишься, как бы мы и в самом деле не нашли сокровища. Вряд ли ты потерял веру в то, что я могу вызволить «Морского дракона» из самого опасного положения, скорее ты испытываешь страх, – тут он посмотрел прямо в глаза стюарду, – перед тем, что может произойти после этого.

Хаустон Кёрби наморщил кустистые брови, чтобы скрыть выражение своих глаз, что ему и удалось. Слегка выпятив губы, он сказал:

– Сдастся мне, мы можем только ждать. Что будет, то будет. Может быть, все сложится не так, как думаем мы оба.

– Но что бы ни произошло, на тебя я могу рассчитывать, – заметил Данте Лейтон, зная, что Хаустон Кёрби всецело предан ему, хотя и не одобряет иногда его действий.

– Вы знаете, что можете на меня положиться, – ответил Кёрби. – Из любви к вам и к Мердрако, из любви к леди Элейн я готов последовать за вами хоть в ад, милорд. А именно туда мы, похоже, и направляемся. К тому же, – добавил Кёрби, с кислой улыбкой оглядываясь через плечо, словно мог там кого-то увидеть, – старый маркиз не даст мне спокойно лежать в могиле, если я допущу, чтобы вы попали в беду.

Данте улыбнулся, на какое-то мгновение его глаза смягчились, в них отразилось то искреннее теплое чувство, которое он питал к маленькому человечку, так отважно ему служившему. Он мог считать себя счастливым, будучи уверенным в любви и преданности Хаустона Кёрби. Забавный этот человечек проникался мгновенной симпатией или антипатией ко всем, с кем сводила его судьба. Самоуверенный и властный, он любил прикидываться этаким ворчуном, хотя на самом деле заботился о капитане и экипаже «Морского дракона», как наседка о своих цыплятах.

– Что у нас на обед, Кёрби? – спросил Данте. – Я жутко проголодался.

– Я так и подумал, когда увидел, что к вам вваливается Берти Мак-Кей. И потому поджарил телячье филе на вертеле, а заодно приготовил пару уточек. А в печи как раз подрумянивается яблочный пирог, – деловитым топом сообщил Кёрби. —

Еще в детстве у вас всегда был хороший аппетит, когда вы задумывали какую-нибудь шалость, но в те времена вы рисковали только своей задницей. А теперь, – Кёрби покачал седоватой головой, – я бы не хотел, чтобы меня подвесили за шею. Конечно, с попутным ветром в парусах «Морской дракон» может... – Не договорив, он слегка наклонил голову и внимательно прислушался: с улицы доносились бренчание упряжи и утихающий стук колес по булыжной мостовой. – К вам гости, капитан, – пробормотал Кёрби, думая о высокой груде еще не вымытых чашек, оставшихся после последнего визита. Если приехали женщины, посуду надо вымыть, потому что придется подавать чай.

Кёрби осторожно выглянул из-за бархатной шторы и пренебрежительно фыркнул, что позволило Данте сразу же догадаться, к какому полу принадлежат посетители.