Новая книга ужасов - Стивен Джонс

Мужчина все еще был на пристани и с огромным трудом толкал большой тяжелый ящик к берегу. Он сгибался за ним, почти опускаясь на четвереньки, и еще больше походил так на жирного черного медведя. Хотя он явно толкал, напрягая все силы, ящик сдвигался только на несколько дюймов за раз. После двух или трех толчков мужчина остановился и прислонился к ящику, словно в изнеможении, потом нашел в себе силы сдвинуть его еще несколько раз. Ящик при движении издавал резкий хруст, словно катился по поверхности, усыпанной битым стеклом. И все еще находился всего лишь в нескольких шагах от того места, где его сгрузили.

«С такой скоростью, – подумал Дэнни, – мужчина будет его толкать до конца причала целую ночь!»

Лежа в кровати, он порой слышал шуршание и хруст, с которыми ящик терся о причал, но звук, казалось, не приближался. Ему стало жаль того человека. Почему он не позвал никого на помощь? Он выглядел каким-то очень одиноким на причале, а его разговор с людьми в рыбацкой лодке и их ответы звучали совсем не по-дружески. Дэнни пришло на ум, что, возможно, человек не был приятным и у него не было друзей.

Когда спустя двадцать минут в комнату заглянула бабушка, Дэнни, судя по дыханию, уже спал. Она уже готовилась закрыть дверь, но услышала, как снаружи двигают огромный ящик, и подошла к окну. По ошибке она взяла с собой на отдых только очки для чтения, но все-таки смогла разглядеть то же, что и Дэнни. И, как и он, стала наблюдать за мужчиной и строить догадки на его счет. В эту секунду он облокотился на дальний край ящика, обратив белое пятно лица к отелю – или ей так показалось. Мужчина только на несколько мгновений замер в этой позе, а потом резко нагнулся, чуть отставил ноги и начал толкать. Когда он увеличил нажим, его тело словно уплотнилось, а потом, хотя бабушка со своим плохим зрением не могла различить движения, снова вытянулось, и ящик проскреб поверхность причала, проехав на несколько дюймов дальше. Это повторилось трижды, а потом мужчина выпрямился, потянулся, выгнув спину и закинув руки за голову, и снова посмотрел в сторону отеля.

Бабушка отступила от окна и на секунду закрыла глаза от ударившего в них яркого холодного света. Это оказались фары машины, поворачивавшей с променада в город. Внезапно, колыхнув занавески, откуда-то налетел неожиданный вечерний ветерок, заставив пожилую женщину задрожать и стиснуть зубы.

Из-за этого – и потому, что она не хотела, чтобы Дэнни проснулся от шума, – перед уходом бабушка закрыла окно.

Раздался стук в дверь. Дэнни открыл глаза, увидел за шторами тусклый свет дня и стал ждать. Бабушке никогда не нужно было приглашения. Когда после момента полной тишины постучали снова, Дэнни сел в кровати:

– Войдите.

Молодая женщина в бледно-голубой униформе одним боком ступила в комнату и после быстрого намека на улыбку произнесла:

– Доброутро. Чай или кофе?

Такого Дэнни не ожидал. Отели, в которых он останавливался раньше, предоставляли постояльцам средства готовить напитки самим. Он попросил чай и, пока девушка отвлеклась на оставленную в коридоре тележку, стряхнул с себя последние клочки сна, чувствуя непонятную сконфуженность и легкое раздражение.

Девушка поставила чай рядом с кроватью и помешала его еще раз.

– Хорошо спали? – ее голос звучал отстраненно.

– М-м, да. Очень, спасибо.

– Хорошо, – приняла ответ девушка и, перегнувшись через Дэнни, начала возиться с его подушкой.

Дэнни попытался сесть. Девушка, кажется, подумала, что у него с этим сложности, поэтому просунула правую руку ему за голову, чтобы поддержать спину. Движение было мягким и любезным, но Дэнни оно не понравилось.

Пальцы девушки на его позвоночнике казались тонкими и жесткими, а в том, как она его касалась, было что-то исследовательское, что-то заставившее мальчика чувствовать себя неловко; словно девушка буквально оценивала его, проверяла качество мяса под пижамой.

Он выпрямился, уходя от ее руки, и передернул плечами. На секунду пальцы девушки охватили его предплечье, чуть ли не стискивая, а потом она отвернулась и размашистым движением отдернула занавески, открыв испятнанные дождем окна и чумазое серое небо дня, который обещал сплошные разочарования.

– Говорят, позже прояснится, – заверила Дэнни девушка, и по ее лицу снова скользнула нервная улыбка.

Дэнни не мог понять, почему девушка ему не нравится. В ее внешности не было ничего такого, что могло бы вывести из себя. Лицо, пусть с острыми чертами, было почти хорошеньким, и девушка определенно старалась быть милой. Не ее вина в том, что пальцы у нее жесткие и костлявые.

После того как она ушла, Дэнни снова уютно устроился в постели – пока не вспомнил о мужчине на пристани прошлой ночью. Он начал играть сам с собой, делая ставки на то, как далеко тот утащил ящик. В итоге он решил, что ящика уже не увидит. Наверное, кто-нибудь его забрал и унес.

Мальчик выпрыгнул из кровати, чтобы проверить, и увидел, что ящик по-прежнему стоит на пристани, недалеко от того места, где он видел его в последний раз. Поверх был наброшен большой кусок темно-зеленого брезента, прихваченного веревкой. Мужчины видно не было. За исключением ящика пристань была пуста.

Дэнни обнаружил, что если встать на цыпочки, то поверх крыш ниже по улице можно разглядеть пляж слева от пристани. Сейчас пляж тоже был всеми покинут и пуст, исключая груду лежаков и одинокую собаку, которая прыгала и крутилась в прибрежной пене. Она яростно что-то трепала, возможно, нить черных водорослей, отблескивающих подобно мокрым и намыленным волосам. Время от времени собака бросала водоросль, поднимала голову и широко разевала и закрывала пасть.

Поняв, что он не слышит лая из-за закрытого окна, Дэнни вскарабкался на подоконник и распахнул створку. Комнату тут же залил холодный сырой воздух прямо с моря. Теперь мальчик слышал гул прилива, чуть приглушенный гонимыми ветром полосами дождя, и нетерпеливое, тревожное тявканье пса. Казалось, что оно доносится откуда-то из гораздо более далекого места.

Дэнни умылся, быстро надел свежую футболку и джинсы и отправился на поиски столовой. Запах завтрака разносился по всему отелю, и мальчик надеялся, что нос поможет ему найти путь к еде. Однако вскоре он ошибся поворотом и забрел в полуосвещенную комнату с серыми стенами, забитую инвалидными колясками и неудобной по виду бледно-голубой мебелью.

На стене была нарисована простыми выцветшими красками большая картина. Мальчик решил, что она изображает небеса: обнаженные бесполые ангелы куда-то вели сутулых пожилых людей в белых тогах, и все это было вписано в сельский английский пейзаж, призванный изображать обширную перспективу.

В верхней части картины по небу на крошечных золотистых крыльях летели другие ангелы и тянули за собой ленты улыбающихся старых людей. И еще больше обитателей небес возлежали на мягких пушистых облаках под добрым, глупо улыбавшимся солнцем и играли на музыкальных инструментах к явному одобрению и благодарности множества дряхлых смертных, которые реяли вокруг.