Новая книга ужасов - Стивен Джонс

Подойдя на несколько футов и все еще оставаясь вне досягаемости чайки, Дэнни остановился, опасаясь за свои глаза, которые внезапно показались очень уязвимыми. Во взгляде птицы он видел холодное и безумное выражение, напомнившее ему о змеях и аллигаторах.

Дэнни выдохнул сквозь сжатые губы и покачал головой. Он понял, что боится – и не только чайку. Дело было не только в ней. Воздух вокруг казался наэлектризованным и опасным. Сам город за причалом, казалось, наблюдает за ним, покачиваясь, готовый обрушиться на него лавиной, если мальчик сделает что-то не так. Он чувствовал, что что-то висит на волоске.

Впервые он посмотрел на ящик вблизи. Тот был сделан из дерева, обтянутого полосами зеленоватого металла, может быть, меди, а некрашенную поверхность покрывали пятна влажной темно-изумрудной зелени. Вероятно, это был какой-то вид морских водорослей. Ящик стоял в набежавшей с него луже. Дерево было пропитано водой, что частично объясняло, почему толкавший ящик мужчина нашел задачу такой тяжелой. Крышка, если она была, оставалась под хлопающим брезентом, но что-то в том, как выглядел ящик, создало у Дэнни впечатление, что он очень крепко закрыт. Он выглядел непроницаемым! Мельком он подумал о том, что же было внутри – если что-то было, – и тут же поспешно прогнал уродливые образы, которые пытались выползли из глубин воображения.

Внезапно Дэнни захотелось вернуться в город. Причал был узким, но коробка занимала едва половину его ширины. Он легко мог проскользнуть мимо, но в процессе мальчик бы оказался в пределах досягаемости чайки. Если бы она напала, он мог бы свалиться с пристани. Пляж был далеко внизу, и из песка выступали гранитные валуны. Дэнни снова посмотрел на клюв создания. Чайка вернула взгляд и резко кивнула, словно подтверждая его опасения.

– Послушай, – начал Дэнни, сам не зная, зачем. – Мне ничего такого не надо. Я тут просто на каникулах. Извини, – в последнем слове прозвучало скорее замешательство, а не извинение. Договорив, он повернулся и сбежал по лестнице вниз.

Почувствовав под ногами песок, он не остановился, а продолжил бежать. Когда он уже почти добрался до отеля и бежал по подъездной дороге, из-за туч выглянуло солнце, высветив весь город будто лазерным лучом.

Остаток дня дождило, поэтому все трое не отходили далеко от телевизора в холле. Когда Дэнни поднялся наверх, собираясь лечь спать, ему показалось, что он снова слышит, как толкают по причалу коробку, но мальчик слишком устал – несмотря на то, что почти весь день ничего не делал – и заснул почти сразу.

На следующее утро, когда девушка вошла в комнату, откинула занавески, открыв чистое синее небо, и подошла к Дэнни с чашкой чая, он тут же подскочил в кровати, чтобы у нее не было никакого повода его трогать. Однако, пока он прихлебывал напиток, девушка положила руку ему на голову и начала перебирать волосы, словно ненавязчиво искала колтуны.

Дэнни показалось, что кончики ее пальцев похожи на холодные каменные шарики, катающиеся по его голове. Он предположил, что девушка таким образом проявляет симпатию – придумать других причин ему не удалось, – и подавил порыв вывернуться. Но когда девушка села рядом, он выпрыгнул из постели, убежал к раковине и начал умываться.

Один час утром он провел вместе с бабушкой и дедушкой в скучном маленьком кафе на набережной, где пил банановые молочные коктейли. После обеда они втроем отправились на пляж. Вел их дед, на которого нашло ребячливое настроение. Из-за того, что за последний год дедушка потерял так много веса, он выглядел так, словно нарядился в чужую одежду, но Дэнни узнал желтовато-коричневые брюки, которые пожилой мужчина носил последние три раза, когда они отдыхали вместе. Дэнни заметил, что бабушка больше всего волновалась за мужа, когда тот возбуждался, словно боялась, что его поведение может стать неуправляемым. Как только дедушка поворачивал кепку козырьком назад, а губы расплывались в теперь уже такой знакомой мальчику глупой клоунской улыбке, на лице бабушки проявлялось страдальческое выражение. Она выглядела так, словно у нее болела голова.

Дедушка куда-то девался дважды, и во второй раз бабушке потребовалось полчаса, чтобы его отыскать. Он нашелся в компании двух мужчин, которые вели его куда-то прочь – или так казалось. Когда она потребовала вернуть мужа, мужчины не проронили ни слова, но они ей не понравились. Бабушка сказала, что они выглядели как грабители.

Дэнни, который сочувствовал им обоим, старался вести себя как можно лучше, хотя и хотел, чтобы бабушка и дедушка немного расслабились. Теперь он уже неоднократно задавался вопросом, что же это окажутся за каникулы!

Бабушка решила, что на пляже слишком ветрено, поэтому завела деда под навес на променаде, откуда они могли видеть, как Дэнни занимается вещами, которыми дети занимаются в таких случаях. Он построил похожий на пирог замок из песка – без особенного энтузиазма, потому что ему начало казаться, что он уже слишком взрослый для таких дел, – потом разделся до трусов и устремился к морю, которое было довольно близко.

Кое-где отлив образовал на песке жесткие гребни, которые тянулись по всей длине пляжа. Бежать по ним было больно для голых ступней, так что Дэнни вынужденно притормозил и пошел осторожнее. Мальчику казалось, что эти гребни похожи на сотни бесконечных жирных червей, которых парализовало под поверхностью.

«У старины Песка появились морщинки», – подумал он и рассмеялся несмотря на то, что в этом образе было что-то не-слишком-приятное и тревожное, что он постарался спрятать поглубже.

Поплескавшись на мелководье у берега – море уже начало нагреваться под солнцем, – и немного лениво поплавав, Дэнни обратил внимание, что чувствует себя скованно и неловко. Чего-то не хватало! Не считая звука разбивающихся о берег волн и редких криков чаек – обычного размера, – на пляже было до странности тихо.

Он понял, что не хватает шума, столпотворения. Мальчику не хватало голосов детей, восторженно орущих друг другу или во всю глотку оповещавших родителей, чем они собираются заняться. Весь пляж, даже весь залив казался приглушенным, тихим и почему-то застывшим, несмотря на то, что теперь на нем было больше людей.

Пляж выглядел как картина. Дэнни поискал взглядов собратьев-купальщиков.

Их нашлось немного. На двадцать ярдов от него полдюжины пожилых людей в закатанных брюках и поддернутых юбках прогуливались по щиколотку в воде. Здоровенный мужчина с выпученными глазами и красной, словно его так избили, что все тело превратилось в огромный кровоподтек, кожей время от времени бросался на глубину и делал несколько резких, яростных гребков.

Женщина в лаймово-зеленом костюме, стоявшая недалеко от Дэнни, неожиданно резко опустилась на колени, села на пятки и склонила голову в молитвенной позе. Когда женщина двигалась, ее плоть выпирала через края костюма подобно вязкой жидкости. Кожа была покрыта морщинами, как помещенный в бутылку мозг мартышки из школьного кабинета биологии. Казалось, женщине было неудобно в этой позе, и она повернулась так, чтобы лечь на песок.

Накатившая волна создала иллюзию, что женщина скользит в море ногами вперед. Через несколько секунд, когда вода схлынула, Дэнни показалось, что он увидел, как что-то ухватило ее за лодыжки и потащило в море.