Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - Жан Фавье

В таком случае представляется совершенно неправдоподобным, что Мариньи выплачивали ренту. Впрочем, его это не особенно беспокоило. Возможно, он думал, что, утвердившись на троне, Эдуард II сумеет его отблагодарить и заплатит все свои долги с лихвой. Поскольку он тогда не мог предположить, какая его ожидает участь, его не пугала небольшая задержка с возвращением денег.

Таким образом, Эдуард II остался должен 13 000 ливров Мариньи и Тоту Ги, из которых более 11 000 – лично Мариньи. Получение этих сумм было переведено на доходы со сбора обычных пошлин в Лондонском порту. Действительно, один из людей, действовавших по доверенности Мариньи и Тота Ги в Англии, ломбардец по имени Ванн Пуций Фортгер, держал под своим контролем вывоз и ввоз шерсти, кожи и шкур. В его распоряжении даже находилась оборотная сторона печати Кокет,[988] которой отмечали мешки во время процедуры уплаты пошлин.[989] Это ассигнование оказалось удачным, поскольку еще до 27 ноября 1314 г. Мариньи и Тот Ги получили 10 000 фунтов стерлингов от Гильома Серва и Гильома Тулузского. собиравших вышеупомянутые пошлины.[990] Несомненно, перед 12 апреля 1314 г. Антонио Пессено уплатил остающуюся часть долга Мариньи и Гильберту Клэру, графу Глостера и Херефорда.[991]

Мы не будем подробнее останавливаться на том, какую роль во всех этих делах играл Тот Ги, поскольку его участию в них нужно было бы посвятить отдельное исследование; в сделках, заключенных Мариньи в Англии, он выступал как посредник и доверенное лицо Ангеррана, и начиная с 1310 г. сборщик податей Артуа Берту де Бенжи называл его «приближенным монсеньора Ангеррана де Мариньи».[992] Поэтому нельзя с полной уверенностью говорить о том, что Мариньи не имел никакого отношения к другим аферам этого уроженца Лукки, например, к поставкам продовольствия людям Эдуарда II в Шотландию, которые он передал от имени короля Блезу Альдебрандини из Сиены, добившись на основании этого ассигнования себе доходов от сбора пошлин в Лондонском порту.[993]

О собственной выгоде думал Мариньи и тогда, когда в ноябре 1313 г. добивался для горожан Ипра охранных грамот. Он поддерживал деловые отношения с теми из них, кто поставлял сукно на ежегодную ярмарку в Экуи.[994] Эти горожане, доказывая, что их благополучие принесет прибыль и Ангеррану, сумели заинтересовать его до такой степени, что тот сам за них ходатайствовал. Поведение горожан во время войны могло настроить королей против них, и король Англии, стремясь понравиться своему тестю, закрыл доступ в свое королевство для тех фламандцев, которые провозгласили себя противниками Франции. Английские моряки отбирали у них корабли, доходило даже до убийства; в 1312 г. жители Ньюпорта неоднократно жаловались Роберту Бетюнскому на то, что три раза в июле и августе 1312 г. моряков убивали и забирали их товары.[995] Именно поэтому в письме своему зятю Филипп Красивый посоветовал ему хорошо обращаться с жителями Ипра, хоть они и были вынуждены перейти на сторону фламандцев – ведь в действительности они поддерживали короля Франции.[996] Но 18 ноября 1313 г Мариньи добился от Эдуарда II выдачи трем горожанам Ипра охранной грамоты, которая была действительна в течение двух лет и обеспечивала им свободный въезд в Англию со своими товарами при единственном условии уплаты обычной пошлины.[997] Кого же, таким образом, облагодетельствовал Мариньи? Андре Бротерлам и Франсуа Бель были городскими советниками; они как члены городской администрации присутствовали на судебном процессе в апреле 1310 г.,[998] второй из них, будучи главой магистрата, защитником (avoué) Ипра в 1305 г., также представлял свой город во время ратификации Атиского договора.[999] Третий, Жан де Ло, был обычным горожанином торговцем. Прежде чем покинуть Англию, 27 ноября Мариньи получил охранную грамоту также для некого Жана Доти, о котором нам более ничего не известно.[1000]

Ангерран больше не встречался с Эдуардом II, но тем не менее не оставил своих попыток проложить для жителей Ипра торговый путь в Великобританию. Восьмого июля 1314 г. из Арраса он отправил множество писем, адресованных Филиппом Красивым Эдуарду II,[1001] с просьбой оказать покровительство горожанам Ипра и создать благоприятные условия для их деятельности. Этими протеже Мариньи были Жан Ангиль, сын Пьера, защитник Ипра и глава делегации, ездившей в Аррас в 1313 г.[1002] (он также был защитником Ипра в 1319 г.),[1003] Гильом ле Вагенер или, на фламандский манер, де Вагенер,[1004] Тьерри Эли, Жак де Укерк, Андре Бротерлам, Франсуа Бель и Жан де Ло. Очевидно, что все эти люди были знатными горожанами, высокопоставленными должностными лицами в городской администрации, либо членами семей, которые сыграли немаловажную роль в истории Ипра.[1005]