Спасти род Романовых: Первокурсник - Дмитрий Лим

Вытянул правую руку, не до конца сжал пальцы, представил, как сила, протекающая внутри меня, преобразуется в ощутимый предмет. Предмет, который можно сжать, который опасен, которым можно убить.

И вот, в руке появляется очертание чего-то прямоугольного, ладонь наливается тяжестью, и рукоятка, которая почти полностью сформировалась уже вот, в моей руке…

-— Сука! — опять психанул я.

Рука, в момент, когда из рукоятки должно появиться лезвие, как будто наливается свинцом, и опять, ничего не получается.

-— Малыш, -— шепот за спиной привлек мое внимание.

Я обернулся, и посмотрел на Марго, которая, как всегда, пытается помочь, но не теми способами.

-— Ань, -— последнее время, будучи наедине, я стал называть ее по ее настоящему имени, -— Будь любезна — выйди отсюда.

-— Почему?

Понимая, что я могу задеть ее чувства, которые, как ни странно, проснулись в ней, постарался мягко ответить:

-— Ты шикарная девушка, хоть и старше меня на несколько сотен лет. Ты желанная и прекрасная, но пойми, -— я подошел к ней вплотную, -— Твое желание домогаться меня — лишь мешает сосредоточиться.

-— Я просто хотела…

-— понимаю, помочь мне сосредоточится, сбить запах полуживого некроманта, но все же, давай потом, а?

Она сжала губки, опустили взгляд вниз, театрально вздохнула, но послушно, и очень быстро, покинула небольшую комнату, где кроме потолка, пола, стен и тренировочных манекенов — ничего не было.

Пошла сто двадцатая попытка.

Лезвие, появлялось, но лишь на доли секунды, и не полностью, после чего, мое тело покидали силы.

В очередной раз, ударив манекен, я намеревался, со злости, спалить его. Не со злости, что он такой непринужденный, молчаливы, а от собственной бесполезности.

Понятное дело, у каждого воина бывают периоды, когда у него ничего не получается, но сейчас, имея за спиной такой опыт…

-— Что, Алексей, больше не получается? — басистый голос за спиной, раздался настолько неожиданно, что я резко развернулся и встал в боевую стойку, вытягивая перед собой ладонь, -— Ой, остынь, боевой малый. — Виктор рассмеялся, и облокотился на косяк двери.

-— Что вы здесь забыли? — я опустил ладонь, и по-турецки сел на пол, -— Помнится, вся комиссия уже уехала, и вы, как ее основательно, должны были тоже покинуть территорию академии.

Виктор, прихрамывая, зашел в комнату, и начал изучать манекены.

-— Они с австрийского лицея, -— зачем-то сказал он мне, -— Магию тянут. Хитрецы.

-— Как это?

-— Австрийские маги — считаются одними из самых выносливых воинов, за счет того, что тренируются на куклах, -— он указал на манекены тростью, -— Которые высасывают ману.

Не понимая, о чем он говорит, я встал, подошел к «противнику», осмотрел его со всех сторон, понюхал, но ничего необычного не заметил.

-— И как они это делают?

-— В них, мой дорогой друг, -— он постучал тростью по голове куклы, -— Есть артефакт, малый, не мощный, но все же есть. Он предназначен для высасывания маны, которую, впоследствии, перерабатывает и продлевает свой срок службы.

-— Типа, используется они для того, чтобы что?

-— Чтобы сделать ученика, который бесконечное количество раз бьет их — сильнее и выносливее, я же сказал, -— он улыбнулся, и одним резким, рубящим ударом трости — рассек куклу.

Моему удивлению не было предела, а когда он достал еле различимый, слабосветящийся камень — поверил ему на слово.

-— Румынский камень, между прочим, -— сказал он, рассматривая артефакт в пальцах, -— Вампирский. Давно уже не производится.

-— Это как так, вампирский? — спросил я, протянув руку, чтобы осмотреть камушек.

Мой вопрос застал Виктора врасплох. Он чуть наклонил голову, посмотрел на меня искоса и поинтересовался, а не из другого ли мира я, раз таких детских вещей не знаю.

Первоначально, его вопрос немного напряг меня, но затем, я растянулся в широкой улыбке, не забывая мысленно, спросить кусочек листика в кармане о том, кто такие вампиры, а в ответ Виктору, сказал:

-— Голова пустая сегодня, -— еще более идиотски улыбнулся, -— Некоторые вещи воспринимаю как впервой…

-— Ну-ну, -— он покачал головой, -— Сколько попыток за последний день?

-— Больше сотни.

-— И не получается?

-— Не совсем, -— я завел руку за голову и почесал между лопаток, -— Рукоять появляется, лезвие начинает проявляться, но дальше, -— тяжело выдохнул, -— Все пропадает. Не могу понять, почему тогда получилось, а сейчас никак…

Фактически — я не соврал ему, и он это понял, ибо слишком уж испытывающе пялился на меня своим целым глазом, но, однако, это все равно было враньем. Он же не в курсе, что я рубил мечом фамильяра мира мертвых.

-— Я думал об этом, не один день, наблюдая, все твои тщетные попытки, -— заявил он, прислоняясь к стене, -— Вижу, как ты стараешься, вижу, как ты разочаровываешься в себе, и вижу непонимание на твоем лице.

То, что он за мной следит, было очевидно, но, надеюсь, не весь же день?

-— Как давно вы за мной следите? — насторожился я.

-— Не волнуйся. Меня не интересует, в каком виде, на тебе елозит твоя подружка, и чем вы таким взрослым занимаетесь последние два дня, -— ехидно улыбнулся он, а я себя почувствовал подростком после его слов.

Подростком, которого застукали родители.

Мотнув головой, я выбросил эти мысли.

«Похер, что он видел, вообще похер.»

-— У меня есть теория, которая, хотя бы, может объяснить тот факт, что у тебя не выходит, хотя получилось в прошлый раз — это, выброс адреналина. Тогда, ты был на волосок от смерти, и внутренние импульсы твоей души— просто хотели выжить. Поэтому, твой организм сыграл с тобой в игру на износ, и подарил тебе возможность познать такую магию раньше положенного.

-— То есть, -— протянул я, -— В случае смертельной опасности, оно проявится снова, пока я сам не научусь преобразовывать фамильяра осознанно и контролировать его?

-— Именно, -— улыбнулся он, и одним движением скинул на пол свое пальто, -— Сейчас, друг мой, мы это и проверим.

Оттенок злобы в его голосе я четко уловил, и заблаговременно до того, как он попытался стегануть меня тростью, на моем теле уже была тонкая пленка щита, которая вполне себе могла выдержать обычный физический удар, не передавая никакого урона по телу.

Меня, даже, по идее, не должно было как-то пошатнуть, но в этот раз, я