Бесценная награда - Ханна Хауэлл

– Значит, если они хотят благополучия, им и дальше нужно сотрудничать, – сказал Пейтон, разломив спорный кусок хлеба пополам и бросив одну половину Кристи, легко его поймавшей. – Потому что, если один обидит другого, пострадают все трое. Я вижу в этом и хорошую и плохую сторону, но очевидно, что у них с давних пор все получалось.

– С тех пор как три рыцаря осели там и выбрали себе те земли. Но в последнее время все разладилось, потому что лэрдов Банулта и Гормфераха больше интересовало их положение, чем процветание владений. Предшественники справлялись лучше, но не намного. Моллисон уныло признался, что ему не нравилось видеть, как обыкновенная женщина лучше выполняет обязанности лэрда, чем сэр Джон, сэр Бойд и их предшественники. И теперь он смущен и пристыжен тем, что оставил Катриону в опасности просто потому, что поверил слову мужчины – друга, хотя и не особенно близкого, и не поверил ей.

– А ты, конечно, воспользовался этим.

– Конечно. Затем он послал меня, снабдив документами, к другому лэрду. Так все и началось.

– Ты уверен, что родня сэра Гранта не станет чинить тебе неприятности?

– Никто из них не хочет бороться за это место. Как я уже сказал, мало кто знал, что оно вообще существует. Кровные узы давно истончились. Сэр Джон оставил завещание, но завещал все своему законному наследнику, не назвав имени. Звонкая монета заинтересовала его родственников больше, чем владения, которые они никогда не видели. Кроме того, некоторые из них хотели угодить тем, кто высказался в мою пользу, ясно дав понять, что хотят отдать землю мне. Там бы все так и зачахло, потому что даже Моллисон не мог просто передать землю какому-нибудь своему другу или родственнику без всех тех усилий, что пришлось предпринять мне, а он этим заниматься не хотел. Так что отсутствие интереса к Гормфераху и стало одной из причин, по которым я теперь его лэрд.

Пейтон торжественно поднял свою кружку и выпил.

– Нужно было сначала жениться на той женщине, тогда ты смог бы в приятном обществе добиваться права называться лэрдом.

– Нет, любимый, твой брат повел себя правильно, – возразила Кристи. – Катрионе нужно, чтобы он ее добивался, хотя он не нуждается в ее приданом. Может, будь ее первый муж человеком хорошим, добрым и хотя бы немножко любящим, это бы не имело значения, но уже двое мужчин продемонстрировали, что как женщина она их не интересует – и тот, за которого она вышла замуж, и второй, требовавший, чтобы она с ним обвенчалась. Каждый хотел от нее чего-то и женился бы на любой другой женщине, которая могла бы это дать. – Кристи улыбнулась Бретту. – Ты придешь к ней, не желая ничего из того, чем она владеет, и к тому же ты уже показал, как усердно готов трудиться, чтобы помочь ей удержать Банулт.

– Молюсь, чтобы она это поняла. – Бретт поморщился. – И очень надеюсь, что она пока еще не нашла никого другого, потому что я отсутствовал намного дольше, чем собирался.

– Как долго?

– Три месяца. И потребуется еще не меньше недели, чтобы туда добраться. Даже больше, ведь сначала мне нужно появиться в Гормферахе. Необходимо сообщить тамошним жителям, кто их новый лэрд.

– Значит, поешь хорошенько. Набей как следует пузо, а утром отправляйся в путь.

– Кристи, – произнес Пейтон, но в его голосе слышался смех.

– Я совершенно серьезно, – ответила она. – Если женщина любит тебя по-настоящему, три месяца слишком короткий срок, чтобы изгнать тебя из своего сердца и впустить туда другого. Однако три месяца могут оказаться достаточным сроком для того, чтобы она не слишком обрадовалась твоему появлению у ее ворот, потому что наверняка провела это время, очень стараясь изгнать тебя из своего сердца.

Именно этого Бретт и боялся. С каждым днем, проведенным вдали от Катрионы, он исполнялся все большей решимости вернуться к ней. Но он покинул ее, не обещав вернуться, без единого слова о любви, и она, конечно, провела все эти дни, пытаясь вырвать его из сердца. Бретт даже не предполагал, что потребуется так много времени, чтобы стать лэрдом Гормфераха. Он ожидал услышать быстрое и четкое «нет» или пусть не такое быстрое, но не менее четкое «да». Он не был готов к извилистому пути, по которому пришлось пройти, чтобы его просьбу удовлетворили, иначе перед отъездом непременно дал бы Катрионе обещание вернуться и попросил ждать и надеяться.

– Но ты уверен, что она тебя любит, а? – спросил Пейтон, внимательно глядя на Бретта.

На мгновение сердце его сжалось, но Бретт вспомнил, как Катриона смотрела на него, когда он раздевался, вспомнил теплую синеву ее глаз, когда он ее целовал. Она верила ему, доказывая это снова и снова, и он знал, как это важно. Она доверила ему свою малышку Элисон, а когда Бретт купал девочку, смывая с нее грязь, он уловил в глазах Катрионы желание иметь еще детей, его детей, хотя она быстро отвела взгляд. Бретт знал, что не ошибается. Ее глаза говорили то, что скрывало сердце.

– Да, она меня любит, ну или близка к этому, так что мне нужно только слегка подтолкнуть ее, чтобы получить приз, – ответил он.

– Тогда лучше прямо сейчас решить, что ты должен взять с собой в дорогу и в свой новый дом. Давно пора вернуться к Катрионе.

Въезжая в ворота Гормфераха спустя неделю после отъезда из дома Пейтона, Бретт с трудом удерживал порыв поскакать прямиком в Банулт. Теперь, находясь столь близко от Катрионы, он ничего так не хотел, как крепко ее обнять, но люди Гормфераха имеют право узнать свою дальнейшую судьбу. Он спешился, кивнул мальчишке, перехватившему поводья, и улыбнулся подошедшему к нему брату Аркуру.

– Ты это сделал, а, ублюдок! – воскликнул Аркур.

– О да, сделал, и смотри, как бы наш отец не услышал, что ты так нелестно отзываешься о нашей матери. – Ухмыляющийся Аркур хлопнул его по спине, и Бретт захохотал.

– Лучше сразу расскажи все людям, а то они с каждым днем волнуются все сильнее и сильнее. Ведь им никто и слова не сказал о том, кто собирается пристроить свою задницу в кресло лэрда, – посоветовал Аркур.

Бретт поднялся по ступеням, ведущим к дверям замка, а Аркур собрал во дворе столько людей, сколько смог. Бретт глянул на их лица и понял, как сильно они терзались в ожидании решения, кто станет их предводителем. Он знал, что многие боялись за свое положение в Гормферахе, потому что новые лэрды зачастую отдавали лучшие должности тем, кому благоволили. Были здесь и те, кто боялся, что новый может оказаться намного хуже прежнего лэрда. Бретт, разумеется, собирался пригласить в Гормферах кое-кого из своей родни, но при этом точно знал, что не будет смещать никого из местных. Им придется подождать и посмотреть, что из себя представляет их новый лэрд, потому что обещания и клятвы никогда никого не убеждали. Они не настолько хорошо его знают, чтобы понять – слово Бретта – это клятва, которой можно доверять.

Объявление о том, что он будет их новым лэрдом, было встречено потрясенным молчанием, и на какое-то мгновение Бретт испугался, что его ждет мятеж. Затем люди начали улыбаться, и вскоре все его уже поздравляли. Даже новость о том, что он останется Марри, не охладила их радости. Бретт подозревал, что преданность людей Гормфераха давно принадлежала не лэрдам, а земле, и что бы они о нем ни думали, было ясно, что Гормферах готов дать ему шанс. Бретт предположил, что в этом ему здорово помогла усердная работа Аркура. Все воины гарнизона быстро принесли ему присягу, и народ начал расходиться, многие торопясь разнести новость.