Теория когнитивного диссонанса - Леон Фестингер

«Говорят, что водоснабжение будет восстановлено через неделю»[98].

«Восстановление водоснабжения займет не меньше месяца»[99].

«Многие долины залиты водой… мосты смыло в реку».

«Было широко распространено убеждение, что произошло небольшое землетрясение, которое и повлекло за собой разрушения». (В действительности его не было.)

Заслуживает внимания тот факт, что многие слухи были сильно преувеличены, но не было ни одного «порождающего страх» или «оправдывающего страх» слуха.

Контраст между слухами, собранными Синхой и Прасадом, действительно велик. И если ситуации, в которой оба автора собирали слухи, сопоставимы, за исключением того, что один автор работал с материалом, собранным на территории, подвергшейся разрушению, а другой — за ее пределами, тогда различия в характере этих слухов вполне согласуются с нашими ожиданиями.

Я выбрал исследования Прасада и Синхи для обсуждения не только потому, что их результаты согласуются с теорией диссонанса, но и потому, что они не совпадают с так называемым здравым смыслом. В конце концов, почему землетрясение должно побуждать людей распространять пугающие слухи?

Есть многие другие исследования слухов, результаты которых соотносятся как с теорией диссонанса, так и со здравым смыслом. К примеру, Сэйди[100] пишет о слухах, распространившихся во время Второй мировой войны в одном из американских лагерей для перемещенных лиц из Японии. В самом факте насильственного перемещения в подобные лагеря находящиеся в них люди видели проявление враждебности со стороны американцев. Очевидно, что информация, соответствующая хорошему обращению или проявлению заботы со стороны администрации лагеря, была диссонантна идее о том, что Соединенные Штаты враждебны по отношению к ним. Несмотря на попытки части людей из администрации лагеря улучшить жизненные условия беженцев, или, точнее, благодаря этим попыткам, ходили упорные слухи, консонантные представлениям о враждебности американцев. Широкое распространение получили слухи, что многие люди умерли от жары, а их тела были тайно унесены ночью и что место для лагеря было специально выбрано так, чтобы люди не смогли выжить.

Реакция японцев на попытки улучшить условия их жизни может быть проиллюстрирована следующим примером. Первое время в Постонском центре для перемещенных лиц действовала временная медицинская клиника, поскольку постоянная больница еще не была достроена. Как только больница открылась, эта временная клиника была закрыта и начала работу служба неотложной помощи. Этот факт широко отмечался администрацией лагеря, так как свидетельствовал о явном улучшении медицинского обслуживания. Знание об этом факте диссонировало со знанием о враждебности администрации. Поползли слухи, что врачи на самом деле больше не намерены приезжать по вызову. Вне зависимости от серьезности состояния пациента, он должен сам прийти в больницу на прием. Люди восприняли «факт» таким образом, чтобы он был консонантен со знанием о плохом отношении начальства к обитателям лагеря.

Другой крайне очевидный пример может быть обнаружен в результатах эксперимента Шахтера и Бердика[101]. Эти авторы попытались посеять слух и изучить степень его распространения в маленькой частной школе. Часть эксперимента состояла в том, что директор школы лично вызывал с занятий одну из учениц без объяснения, говоря, что на занятия в этот день она не вернется, что было беспрецедентным событием. Как и ожидалось, тут же возникли слухи относительно причин, по которым девочку вызвали к директору. Данные показывают, что дети, хорошо относившиеся к девочке, были склонны создавать слухи позитивного свойства (ее ожидала какая-либо награда и т. п.), а дети, которым эта девочка не нравилась, распускали неприятные слухи (ее поймали на обмане или воровстве и т. д.). Очевидно, что содержание этих слухов было консонантно мнению одноклассников о девочке.

Позвольте мне еще раз подчеркнуть, что я не утверждаю, что все слухи являются способом снизить диссонанс. Как было сказано в восьмой главе, причины возникновения слухов могут быть различными. Существование однородного диссонанса среди множества людей — это только одна из них. Я хочу только добавить одну идею относительно того, насколько слухи, подобные тем, что имели место в приведенных выше примерах, могут быть предсказаны на основе здравого смысла. Во многих случаях, если не в большинстве, то, что кажется очевидным и соответствующим здравому смыслу, может оказаться неверным. Чтобы проверить теорию и ее предсказания, приходится обращаться к не слишком очевидным примерам, чтобы иметь возможность отбросить альтернативные объяснения. Если теория верна, она должна описывать и множество очевидных данных. Разумеется, если теория изящно объясняет некоторые неочевидные аспекты, но не выдерживает проверки очевидными данными, это не очень хорошая теория.

Для людей с нормальной восприимчивостью к реальности достаточно трудно придерживаться убеждений, которые явно неверны. Когда я говорю «неверны», я имею в виду не то, что они могут не соответствовать действительности, а то, что имеются прямые, очевидные доказательства их ложности, например события, происходящие с людьми, которые придерживаются этих убеждений. Такое описание, безусловно, соответствует ситуации возникновения когнитивного диссонанса. Когда человек сталкивается с неопровержимыми доказательствами того, что его мнение ложно, осознание фактов диссонирует с его убеждениями. В таком случае диссонанс обычно устраняется за счет отказа от своего мнения, а не за счет попытки подвергнуть сомнению свидетельства органов чувств. Например, если человек убежден, что предметы, которые тяжелее воздуха, не могут летать, его убеждение будет опровергнуто, когда он увидит самолет, или, по крайней мере, тогда, когда он сам полетит на нем.

Но существуют такие ситуации, когда даже очевидные доказательства не заставляют человека отказаться от своих идей. Например, игроки в рулетку, которые продолжают верить в свою «систему» выигрыша, несмотря на то что все время проигрывают; или ученые, которые не отказываются от гипотезы, опровергнутой результатами экспериментов. Каковы же обстоятельства, при которых попытки снижения диссонанса фокусируются на отрицании свидетельств, а не на отказе от веры? Как мы уже обсуждали в восьмой главе, это может произойти, если убеждения изменить трудно, и существует значительное число людей, испытывающих идентичный диссонанс, то есть человек может легко получить социальную поддержку.

Прекрасной иллюстрацией этого служит исследование Сэйди[102]. Во время Второй мировой войны некоторые японцы, живущие в США, просили, чтобы им предоставили возможность вернуться в свою страну после войны. Те из них, кто был гражданином США и добивался репатриации, разумеется, теряли при этом свое гражданство. Для всех японцев, являлись они гражданами Америки или нет, желание вернуться на родину было необратимым действием. В конце войны их должны были отправить в Японию. Главным отличием тех многих, кто хотел остаться в США, и тех немногих, кто не хотел, было представление об исходе войны. В то время как большинство людей, находившихся в лагерях для перемещенных лиц, верили и надеялись, что война закончится переговорами и миром, большая часть из тех, кто верил в репатриацию, твердо верили в победу своей страны.