Вермахт у ворот Москвы - Михаил Мягков

Кажется маловероятным, чтобы Ставка ВГК знала в то время о германских планах по окружению 3-й и 4-й ударных армий. Однако, с другой стороны, советское командование не могло не видеть такой потенциальной опасности, об этом говорила сама конфигурация линии фронта. Отметим, что охват демянской группировки противника означал не только крупный успех Красной армии, но и устранение этой угрозы.

25 февраля 1942 г. генерал Модель доносил командованию ГА «Центр» о том, что участие его армии в новой операции до начала распутицы становится уже маловероятным, однако «возможно нанести внезапный удар на север до или после периода распутицы…»[460] Другими словами, Модель не терял надежды осуществить в будущем удар на север, хотя видел, что шансы на его успех в настоящих условиях не велики. Теперь он сосредоточил свое внимание на действиях 39-й советской армии, которая продолжала угрожать немецким коммуникациям.

В целях разгрома войск генерала Масленникова, 3 марта 1942 г. Модель отдал следующий приказ: «… Охватывающим ударом уничтожить 39-ю советскую армию и восстановить связь между западным флангом 23 АК и г. Белый. Впоследствии главной задачей становится наступление на север из района 23 АК…»[461] Генерал-полковника Моделя беспокоила угроза снабжения оленинской группировки. Ему необходимо было прежде всего устранить ближайшую угрозу своим тылам, несмотря на то что советские силы были здесь уже сильно ослаблены.

Как уже отмечалось, весной 1942 г. немцам так и не удалось добиться окончательного уничтожения 39-й армии. Напротив, на западном фланге объединения Моделя вскоре были введены в бой свежие части Красной армии. И хотя советские войска не смогли здесь кардинально переломить ситуацию в свою пользу, они все же сильно потрепали 46-й и 56-й армейские корпуса вермахта. 9 марта 1942 г. штаб 9-й немецкой армии доносил командованию ГА «Центр»: «Улучшившееся снабжение 39-й русской армии живой силой и материальными средствами усилило сопротивление наступающим частям 46-го и 56-го АК…»[462] Замысел вытеснить армию генерала Масленникова на запад: за линию Белый – Оленино не был тогда осуществлен. В этих условиях наступление на север было связано с определенным риском, который мог стать оправданным только в случае поддержки удара со стороны 16-й армии ГА «Север». Но поскольку стало ясно, что войска Буша не сдвинуться с места, Модель не решался отдать приказ на начало «операции на “О”».

27 марта 1942 г. генерал Модель в телеграмме в штаб ГА «Центр» сообщил: «Складывающаяся в результате действий противника и погодных условий обстановка не позволила своевременно создать предпосылки для «наводки моста» (то есть окружения 3-й и 4-й советских ударных армий. – М. М.), чтобы с самого начала стремиться к большой цели. Отдавая себе отчет о грозящей ему опасности, противник в последние дни подтянул к северному и южному фронту подкрепления и новые танковые силы. Воздушной разведкой установлено, что русские продолжают переброску сил в Старицу, Селижарово и в направлении Пено (как раз в горловину глубокого выступа советского фронта между ГА «Центр» и «Север». – М. М.). Вводя в бой почти все резервы, предназначенные для «наводки моста», – говорилось в документе, – пока удавалось отражать мощные атаки противника…». Наступление соединений 9-й армии (6-й, 46-й и 23-й армейские корпуса) с целью отбросить на север силы противника, находящиеся южнее р. Волга и н.п. Молодой Туд, намечалось на 31 марта 1942 г.[463]

Однако этот срок выдержан не был. Уже 1 апреля командование ГА «Центр» передало в штаб 9-й армии новое распоряжение генштаба ОКХ: «Операция на “О”» отменялась. В документе, посланном в армию Моделя, цитировался следующий приказ генерала Гальдера: «На основании донесений командующего 9-й армией и командующего ГА «Центр» о том, что наступление на «О» [Осташков] до начала распутицы уже невозможно, для группы армий устанавливаются следующие задачи:

1. Подготовить проведение наступления после окончания распутицы. Пока не ясно позволит ли развитие обстановки [на фронте] противника, особенно перед фронтом 3 ТА, и положение немецких сил осуществить наступление после периода распутицы… б) При любых обстоятельствах сохранить отсечение сил противника, находящихся в районе юго-восточнее и северо-восточнее Белый. По линии Белый, Духовщина и под Нелидово перерезать вражеские коммуникации, идущие на Торопец…»[464] Таким образом, первоочередной задачей 9-й полевой и 3-й танковой армий становилось нанести максимально возможный ущерб снабжению советских войск, действующих на левом фланге ГА «Центр».

Анализ ситуации на советско-германском фронте в марте 1942 г. позволяет сделать вывод, что немецкое командование не смогло тогда провести крупной операции по окружению советских сил, продвинувшихся далеко вперед на смежных флангах групп армий «Центр» и «Север». Надежда осуществить удар на север (на Осташков) еще некоторое время существовала в штабе 9-й армии. Но 15 апреля 1942 г. она была окончательно похоронена приказом фон Клюге № 2840, в котором, в частности, говорилось, что наступление на противника, действующего южнее Волги «предпринять лишь в том случае, если он будет вынужден отойти за Волгу…». Основные усилия в полосе 9-й армии должны были быть сконцентрированы на уничтожении 39-й советской армии[465]. Замысел огромной ловушки для ударных соединений Калининского фронта так и остался на бумаге. Немаловажную роль в этом сыграли меры советского военного руководства по взятию в кольцо демянской группировки ГА «Север» откуда первоначально намечался удар навстречу армии Моделя, а также переброска дополнительных сил Красной армии под Осташков и Селижарово.

Нельзя не отметить и действий 39-й советской армии генерала Масленникова, являвшейся постоянным источником угрозы для германских тылов. В дальнейшем против ее сил продолжались частные операции немецких соединений с целью улучшения их положения.

* * *

На других участках фронта ГА «Центр» в конце февраля – в марте 1942 г. бои также не затихали. В оперативном донесении штаба ГА «Центр» от 26 февраля 1942 г. говорилось о продолжении атак 263-й пехотной дивизии (4-й армии) в районе Юхнова с целью ликвидации прорыва на ее фронте, а также о возобновлении атак советских частей на участке 267-й пехотной дивизии (4-й танковой армии) северо-западнее Шанского завода, отражение которых стоило больших потерь боевому охранению дивизии из-за «сильного артиллерийского огня противника».

С целью устранения угрозы прорыва соединений Красной армии навстречу окруженным войскам 33-й армии в районе рек Угра и Воря, командованием ГА «Центр» была образована боевая группа «Тома», состоящая из 17-й, 255-й пехотных и 20-й танковой дивизий. Она должна была действовать на флангах 4-й полевой и 4-й танковой армий. С 27 февраля 1942 г. нажим советских частей на немецкую оборону севернее Юхнова (конкретно, на участок д. Мамуши – д. Березки) усилился. Возросли и потери сторон. Только за эти два дня, согласно оперсводкам генштаба ОКХ, советские войска потеряли здесь 12 танков, «среди них два 52-х тонных» (танк КВ. – М. М.).