Вермахт у ворот Москвы - Михаил Мягков

Все это свидетельствовало о слабости немецких соединений, только что закончивших тяжелейшие оборонительные бои под Москвой. В этих условиях верховное командование Германии не могло настаивать на продолжении в ближайшее время наступательных операций в направлении столицы. Генеральный штаб сухопутных войск также с осторожностью рассматривал предстоящее развитие событий западнее Москвы. Отметим, что начальник генштаба ОКХ генерал Ф. Гальдер оказался в то время в довольно щекотливой ситуации: всю вину за поражения зимой 1941/42 г. Гитлер возлагал на ОКХ, но предотвращение катастрофы вермахта приписывал исключительно себе. В этом отношении, неудача любой новой инициативы в полосе ГА «Центр» была связана для командования сухопутных войск с риском окончательно потерять доверие фюрера.

Говоря об отношении самого Гитлера к новому удару на Москву, следует отметить, что перед ним тогда в полный рост встали глобальные проблемы войны с коалицией могущественных держав, сокращения у третьего рейха пространства для политического маневра и необходимости овладения новыми ресурсами для продолжения кампании[476]. Можно с уверенностью утверждать, что фюрер не желал без твердой гарантии на успех осуществлять предприятие, которое вновь могло окончиться провалом. Если бы наступление на советскую столицу захлебнулось и в 1942 г., то вермахт, действительно, мог повторить судьбу наполеоновской армии. Очередная неудача ГА «Центр», в лучшем случае, снова отбросила бы ее под Ржев и Вязьму. Но остановить дальнейшее отступление немцев на западном направлении и удержать их позиции на других участках Восточного фронта было бы тогда практически невозможно. Германские вооруженные силы находились в зависимости от столь необходимого им сырья и продовольствия. Винить Гитлеру было бы уже некого – командующим сухопутными войсками был теперь именно он. Выбор в 1942 г. южного крыла фронта для наступления стал единственно возможным вариантом, который мог решить проблему ресурсов для ведения войны и укрепить в войсках пошатнувшуюся надежду на победу. Что касается самой Москвы, то фюрер и его генералы рассчитывали наступлением на Кавказ отрезать ее от основных источников снабжения на юге, – после чего Красная армия не смогла бы, по их мнению, удержать не только столицу, но и весь свой фронт.

Вопросу о потерях сухопутной армии Германии, в том числе группы армий «Центр» в период битвы под Москвой уделялось достаточно много внимания как в зарубежной, так и в отечественной военно-исторической литературе. В книгах К. Рейнгардта, Б. Мюллера-Гиллебрандта, в «Военном дневнике» Ф. Гальдера, в труде «Германский рейх и Вторая мировая война» даются общие сведения о численности, потерях и пополнении вермахта в ходе боев на советско-германском фронте, включая период сражений у стен столицы. В настоящем исследовании не ставилась задача подвергать их критике, – это дело отдельной большой работы. Однако не менее важным является анализ (основанный на конкретных примерах) того влияния, которое потери и качество пополнения оказали на боеспособность германских частей, что в свою очередь позволит более обстоятельно рассмотреть вопрос о цене, которую пришлось заплатить немцам за попытку достижения главной цели кампании – Москвы.

Известно, что поражение зимой 1941/42 г. подорвало мощь вермахта, заставило его на длительное время перейти к стратегической обороне. Немецкие документы дают уникальную возможность не просто проиллюстрировать процесс ослабления германской армии, но и выяснить какие конкретные выводы после окончания боев зимой 1941/42 г. сделали для себя представители германского командования, а также насколько правы те исследователи, которые рассматривают битву под Москвой как начало коренного перелома в войне.

В ходе наступления на Москву, с октября до начала декабря 1941 г., войска ГА «Центр» потеряли более 145 тыс. чел.[477] Ее ежемесячные потери за это время не сильно превысили средний показатель предыдущего периода (до 1 октября, по немецким данным, группа потеряла 229 тыс. чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести)[478]. «Сражение на уничтожение» под Брянском и Вязьмой обошлось войскам фон Бока в 25 тыс. чел. Самые большие потери понесли здесь пехотные соединения (так 8-й армейский корпус лишился 4.077 солдат и офицеров убитыми и ранеными и пропавшими без вести)[479].

Однако, пополнение группы армий оставалось крайне неудовлетворительным. Это напрямую сказалось на боеспособности германских частей, когда войска Красной армии перешли в контрнаступление. Потери ГА «Центр» за декабрь составили – 103.600 чел., при поступившем пополнении – 40.800 чел.; соотношение потерь и пополнения в последующие месяцы выглядит следующим образом: январь – 144900 / 19100; февраль – 108700 / 69700; март 79700 / 50800. Соответственно потери группы за четыре месяца составили 436,9 тыс. чел., причем невосполненная убыль солдат и офицеров достигла 256 500 чел.[480]

Германское командование теперь, как никогда прежде, вынуждено было заботиться об экономии своих резервов, думать – какими силами придется воевать позднее. Так 27 января 1942 г. начальник генштаба ОКХ Ф. Гальдер сообщил командованию ГА «Центр», что для восполнения некомплекта восточной армии в ближайшее время будет передано – 500 тыс. чел., но лица 1922 года рождения, находившиеся тогда на обучении, должны были быть направлены в качестве пополнения в действующую армию для операций, которые намечалось провести уже летом 1942 г. Главное командование сухопутных войск также констатировало факт, что многие немцы, имевшие «бронь» обучались только в запасных частях. В течение нескольких последних лет они не проходили никакой подготовки[481].

Но пополнение для ГА «Центр» требовалось немедленно. Только санитарные потери группы с 1 декабря 1941 г. по 19 января 1942 г. составили 175 000 чел, тогда как прибыло в войска всего – 51 000 чел.[482]

В приложении к директиве генштаба ОКХ от 12 февраля 1942 г. непосредственно в ГА «Центр» уже до 15 февраля 1942 г. должно было быть направлено – 45 000 чел.; предусматривалось пополнение всех соединений восточной армии Германии до апреля 1942 г. в количестве – 260 тыс. чел.[483]

Действительно, с некоторым запозданием, группа армий получила свой минимум пополнения. За один месяц с 22 января по 22 февраля 1942 г. в ее войска прибыли по железной дороге и на автомашинах – 46 000 чел.; при этом во 2-ю армию было отправлено – 3.800 чел., во 2-ю танковую армию – 8.700 чел., в 4-ю армию – 7 850 чел., в 4-ю танковую армию – 13.150 чел., в 9-ю армию – 10.600 чел. и в резерв командования – 2 000 чел. Как мы видим, в первую очередь нуждались в пополнении 4-я танковая и 9-я полевая армии – как наиболее пострадавшие в предыдущих боях[484].