Медаль за город Вашингтон - Владислав Морозов

– И что мы делаем дальше? – спросил я у Данки.

– Ждем здесь, – ответила она, открывая свой кейс и напяливая наушники, и добавила: – За кофры отвечаешь головой!

– А что в них, если не секрет? – поинтересовался я. – Двадцать чемоданов компромата?

– Маленький сувенир от наших американских друзей для генерала Тпругова лично, – ответила Данка, давая понять, что более развернутого ответа не будет.

Что же, кое-что этот ответ для меня тем не менее прояснил. Похоже, это опять были игры леди и джентльменов тайной войны – прихватили груз для местных бандюков и заодно забрали посылочку для «шэфа»… Интересно, кто именно эти комбинации разыгрывает? И ведь тот, кто все это спланировал, похоже, прекрасно знал заранее, что мы здесь окажемся. Хоть бы предупредили, суки.

– Машенция, – скомандовал я Тупиковой. – Рассредоточиться, занять круговую оборону и не расслабляться!

– А чо потом? – спросила Машка.

– Суп с котом. Сидим и ждем.

– Чего ждем-то, тарищ майор?

– А я знаю? Спроси вон у товарища полковника, – кивнул я в сторону Данки. – Она у нас непобедима, поскольку не играет…

Собственно, Машкино беспокойство имело все основания. Позиция-то у нас была более чем хреновенькая. Когда впереди тебя океан, а за спиной огромный, полуразрушенный, населенный неизвестно кем, да еще и зараженный радиацией город – очко заиграет у самого крутого вояки. Мы же не Ихтиандры и не 33 богатыря, чтобы, в случае чего, отступать прямо в океан. Тем более дозиметров у нас нашлось всего два, но они, разумеется, оказались неисправны и показывали цену на дрова, так что степень радиоактивного заражения в этом проклятом всеми богами месте можно было определить исключительно на глазок.

Так или иначе, мы разместились у самого среза воды, за всевозможными естественными препятствиями вроде ржавых контейнеров или куч строительного мусора. Кофры я отдал на попечение Симонова и Кристинки – они сегодня были вооружены слабее всех и полезнее были как раз в роли носильщиков. Глядя на прильнувшую к прицелу своей снайперской волыны Светку, лежащих за пулеметами Гладкина и Алалыкина, целящуюся из «никонова» в сторону города Машку и остальных своих, приготовившихся к бою, ореликов, я здраво прикидывал наши возможности, и выводы мои были, в общем, неутешительные. Вот попрет на нас сейчас из руин оголодавшая толпа в пару тысяч рыл, пусть даже и с одними заточками и прочими сельхозорудиями в руках – и мы от них так просто не отмашемся. Поскольку что у нас с собой? Автоматы, два пулемета, одна снайперка, несколько одноразовых огнеметов и РПГ и от силы полтора боекомплекта на ствол, при минимуме ВОГов и ручных гранат. Вот и выйдет печальная сказочка в стиле 28 панфиловцев. И мы тут не у себя дома, где, если прижмет продать свою жизнь подороже, можно вызвать артиллерию или авиацию…

Но, на наше дурацкое счастье, окрестные переулки и развалины безмолвствовали. Как видно, немного народа осталось в нынешнем Хьюстоне. Около часа мы тупо сидели возле причала и чего-то ждали, все так же следя через прицелы за ближайшими постройками. Начинало смеркаться, но вокруг было непривычно тихо. И все так же ни одной живой души, кроме чаек.

А потом со стороны моря пару раз мигнул яркий огонек.

Неистовая Данка достала из бокового кармана своей камуфляжной куртки компактную ракетницу и, не вставая, запулила в небеса красную ракету. В ответ над заливом повисла зеленая зарница ответного сигнала.

– Ну вот и все, – сказала Данка усталым тоном крепостной крестьянки после долгой косовицы, закрывая кейс. – Сегодня, кажется, пронесло…

Через какое-то время со стороны залива послышался резкий вой и свист, и в облаке водяной пыли я рассмотрел направляющееся в нашу сторону нечто – заостренный катерный нос с блямбой радара, слегка похожий на старый гидросамолет Бе-12, сверху над кабиной пара башенок с артустановками и целый лес антенн, по бокам корпуса два кожуха реактивных двигателей, на спине покрытого серо-зелено-синим камуфляжем фюзеляжа пара каких-то продолговатых контейнеров (явно с ракетами) и откровенно самолетный хвост с маленьким, контурным андреевским флажком, увенчанный еще четырьмя движками.

– Экраноплан! – констатировал вслух сидевший рядом со мной Симонов. – Надо же!

– Ага, – согласился я. – Прямо как у Лаймы Вайкуле – плыть по морю, но на самолете, лететь по небу, но на корабле. Крылатые моряки России, мля…

Нет, я, конечно, знал, что такие штуковины, поменьше известного по прежним временам «Луня» и побольше «Орленка», у нашего флота есть. Я даже как-то охранял транспортные колонны, которые возили с жутко секретного завода под Нижним Новгородом секции корпусов вот таких же экранопланов на погрузку в транспортные «Ан-124», которые увозили эти детали для окончательной сборки куда-то, как говорили нам летчики «Русланов», «очень далеко». Теперь-то понятно куда – к гадалке не ходи, они на Кубе базируются…

Между тем экраноплан, плавно развернувшись, направился к ближнему от нас уцелевшему пирсу.

Там он, подрагивая, остановился, слегка осев в воде на холостых оборотах, в борту пониже пилотской кабины открылась дверь, и оттуда нам энергично замахал мужик в летном шлеме и синем комбезе. Человеческая фигура наглядно показала немаленькие размеры этого агрегата – в высоту корпус экраноплана был метра три…

– Все туда! – приказала Данка. – Быстро!

Как мы запрыгивали на борт экраноплана при отсутствии трапов и прочих удобств – отдельная песня, жить захочешь – не так раскорячишься… Мы бежали по пирсу как настеганные, но никто не упал в воду, не утонул и даже оружие не потерял – мастерство не пропьешь… Я влез на борт последним, как командиру и положено.

Дверь за нами захлопнулась, двигатели взревели, переходя на вой, и диковинный аппарат, приподнявшись над водной поверхностью, набирая скорость, понесся в океан, прочь из гавани.

Внутри было довольно просторно, хотя пассажирских мест предусмотрено, конечно, не было. Личный состав в полном изнеможении валялся на полу. Я тоже упал прямо там, где вошел, возле бортового наблюдательного блистера.

– Капитан-лейтенант Капитонов, бортмеханик данного корабля, – представился мужик в синем комбезе и пилотском шлеме, встречавший нас, и добавил: – Вячеслав, можно просто Слава.

Был он с гусарскими усиками, но совсем молодой, пожалуй, даже помоложе нашего Симонова.

Раз звание у него флотское, значит, нынче экранопланы по документам числятся кораблями, а не самолетами, если бы они проходили по графе «морская авиация», этот Слава Капитонов был бы просто капитаном…

– А почему экраноплан, каплей? – спросил я его, чувствуя нечеловеческую усталость.

– А потому что Мексиканский залив минирован, словно суп с фрикадельками, – охотно пояснил Капитонов. – В основном донные мины, хотя и старые якорные попадаются. Тут никто кроме нас, а также агрегатов на воздушной подушке пройти категорически не способен. Да и скорость у нас как у самолета, чего у других тоже нету…