Город туманов - Мирлис Хоуп

— Что здесь происходит? — спросил он у своего соседа.

Однако ответ ему был заранее известен: Вилли Клок продавал девиц с аукциона; тому, кто больше даст, — работать на засаженных левкоями полях.

— Но ты не имеешь права! — гневно вскричал господин Натаниэль. — Это тебе не страна Фейри, а всего только Эльфов переход. Девушек нельзя продавать, пока они не пересекут границу страны Фейри… ты слышишь, их нельзя продавать.

Вокруг него зазвучали благоговейные голоса:

— Это Шантеклер… мечтатель Шантеклер, еще не отведавший плодов.

Тут господин Натаниэль стал излагать кодекс законов о собственности, действующих в Эльфовом переходе. Толпа внимала ему с почтительным молчанием. Слушал даже сам Вилли Клок, а Цветочки Кисл смотрели на него с невыразимой благодарностью.

Когда он красноречиво закончил речь, Прунелла со слезами на глазах произнесла:

— Папа, ты спас нас! Ты и Закон!

— Вы и Закон! Вы и Закон! — эхом повторили за ней остальные Цветочки Кисл.

— Шантеклер и Закон! Шантеклер и Закон! — завопила толпа.

* * *

Ярмарка вдруг исчезла. Он оказался в незнакомом городе, посреди огромной толпы, спешившей в одном направлении.

— Они ищут кровоточащий труп, — прошептал невидимый проводник, и слова эти наполнили господина Натаниэля невыразимым ужасом.

Толпа тоже исчезла, оставив его в одиночестве на улице, безмолвной, словно могила. Однако он заторопился вперед, так как знал, что должен что-то найти, хотя никак не мог вспомнить, что именно. На каждом углу господин Натаниэль натыкался на покойника, которого стерег каменный попрошайка с лицом точь-в-точь таким, как у гермы в саду Тарабаров. Ужас объял его. Что, если среди трупов он обнаружит одинокого мальчика с веселой карусели!

Сама мысль об этом причинила ему невыносимую боль.

И тут господин Натаниэль вспомнил Ранульфа… Ранульфа, ушедшего в страну, из которой нет возврата.

Однако он последовал за сыном, чтобы вернуть его назад. И ничто не остановит его.

Наклонившись, господин Натаниэль прикоснулся к одному из трупов. Он был еще теплым и шевелился. Натаниэль подумал, что может заразиться какой-нибудь таинственной болезнью.

«Все это нереально, — твердил он себе. — Просто у меня разыгралось воображение. Так что беспокоиться не о чем, что бы не случилось».

Стало темнеть. Натаниэль заметил, что один из каменных попрошаек увязался за ним, превратившись в четырехногое животное. Это оказался Портунус. Животное могло защитить его, но могло и причинить ему вред. Поэтому следовало соблюдать осторожность.

Наконец Натаниэль вышел на площадь и увидел по одну ее сторону огромное здание с куполом, а по другую — скрытый в темноте дом, населенный причудливыми созданиями.

— Что еще могло привести его сюда, если не эти очаровательные твари? — произнес кто-то совсем рядом.

Господин Натаниэль оглянулся. Улицы вдруг наполнились крошечными зелеными человечками, восковыми фигурками с каминной доски Хэмпи, гримасничающими седобородыми старикашками, окруженными очаровательной ребятней, одетой в жучиные крылышки.

Они танцевали старомодный танец. Так ведь это фигурки на развевающемся на ветру гобелене!

Он вновь ощутил под собой седло своего коня. И вдруг услышал позади тихие шаги. Обернулся, но оказалось, что это ветер шуршит опавшими листьями. Город и его странная фауна исчезли, он вновь скакал по вьючной тропе в полной темноте. Наступила ночь.

Хотя возвращение на свежий воздух реальности принесло ему облегчение, Натаниэль испытывал страх. Он оказался в полном одиночестве посреди ночи в самой сердцевине Эльфова перехода. К тому же Луна принялась подшучивать над ним, превращая деревья и валуны в гоблинов и диких зверей. Луна была почти полной, а прошлой ночью — или это ему показалось — она находилась в третьей четверти и шла на ущерб. Как могло случиться такое?

Но неужели это время осталось позади него в Доримаре? И вдруг крылатым чудовищем, вырвавшимся из своего воздушного логова, на него налетел вихрь. Сосны скрипели, трещали и гнулись, шелестела трава, тучи закрыли Луну.

Несколько раз его едва не выбросило из седла. Поплотней запахнувшись в плащ, он с невыразимой тоской вспомнил про оставшуюся в Луде теплую постель; и тут ему пришло в голову, что он как раз очутился в той самой ситуации, которую нередко воображал на уютном ложе, чтобы подчеркнуть степень своего благополучия, — он был утомлен, ему было холодно, а ветер старался забраться под камзол.

Неожиданно ветер стих. Луна выплыла из-за облаков, сосны выпрямились и замерли. Однако конь его почему-то забеспокоился, встал на дыбы. Натаниэль тщетно пытался успокоить животное. Конь задрожал и рухнул на землю.

К счастью, Натаниэль остался цел и невредим, если не считать нескольких синяков, неизбежных при падении мужчины его комплекции и веса. С трудом поднявшись, он склонился к животному. Конь испустил дух.

Некоторое время он сидел рядом с павшей лошадью… его последней связью с Лудом и привычным миром; глубокое уныние и боль в теле мешали ему продолжить путешествие пешком.

Вдруг откуда-то донеслась пронзительная и сладкая мелодия, кто-то играл на неведомом ему инструменте. Или это был голос? Натаниэль отчетливо различил слова:

Ветер несет мечты,

Волк прячется в звездный куст,

А жизнь — это нимфа…

Улыбка не тебе предназначенных уст.

С лилией на окне, с соком травы в вине.

С зеленью многоликой,

С ветвью хлесткой и дикой,

С клубникой и голубикой.

Голос умолк, Натаниэль закрыл лицо ладонями и зарыдал.

В этой волшебной и сладостной музыке звучала его Нота. На сей раз в ней не было страха перед грядущим, однако она пробудила в его груди мучительное раскаяние, он осознал, что упустил нечто важное, что уже никогда не вернется к нему.

Вдруг он ощутил чье-то прикосновение к своему плечу.

— А, это ты, Шантеклер! Старый фантазер! Что с тобой? Неужели крик петуха досаждает теперь и Шантеклерам? — нежно и в то же время насмешливо произнес ему кто-то на ухо. Обернувшись, Натаниэль увидел герцога Обри.

Герцог улыбнулся.

— Ну, вот, Шантеклер, — проговорил он, — вот мы и встретились наконец! Твоей семейке удалось избегать сетей не один век, но когда-нибудь вы должны были угодить в них. К тому же, сам того не подозревая, ты был одним из моих тайных агентов. А как я смеялся, когда вы с Амброзием Джимолостом клялись друг другу словами, взятыми из моих мистерий! И когда ты, ругаясь и божась перед дверью в комнату с моими гобеленами, произносил заклятие сильнейшее из всех известных в стране Фейри.