Нойвельт - Баубек Галымулы Бекишов

сны, твоя лобовая часть мозга, которая отвечает за воспоминания и память, проявляет большую активность. Твой мозг черпал всю эту информацию из воспоминаний. И я не мог этого понять. Я не мог понять, когда ты мог такое прожить, пока не наткнулся на школьный учебник по биологии. Сидя в кабинете, я листал его, и наткнулся на тему об оплодотворении яйцеклетки. И я нашел удивительные сходства в процессе оплодотворения яйцеклетки и твоих снов.

Норбург (замкнутая местность, окруженная горами) – периодические лавины – потоп – тоннель – новая земля, новая местность – божественный сад – плод, который ты вкусил. А теперь прочти о процессе оплодотворения.

Возможно, ты немного разочарован, так как не достиг своей цели в поисках дневника своей матери, в поисках Лизы, но посмотри на это с другой стороны. Благодаря тебе, мы с тобой разгадали величайшую загадку человечества, которая существует более двух тысяч лет. Ведь ветхозаветная история едина для многих религий, а почему? Вот наш ответ. Возможно, пророки, которые жили до нас, тысячи и тысячи лет назад, видели те же сны, что и ты…

Мой иссохший мозг, со скрипом начал работать, разгоняя нейроны, которые образовывали новые связи. Я, не дочитав письмо, бросился к компьютеру, и открыл первую же ссылку, который мне выдал поисковик о процессе оплодотворения. Все сходилось, Генрих был прав. Моя голова готова была разорваться от осознания этого факта.

Я выбежал из дома, и, поймав на улице такси, отправился в аэропорт. Девушка на кассе несколько подозрительно смотрела на меня, и все перепроверяла сходство моей фотографии в паспорте с моим лицом. Наконец, она выдала мне один билет до Хельсинки, и, облачившись в маску доброжелательности, улыбнулась, и пожелал мне удачного полета.

Глава 75

Спустя два часа самолет приземлился в аэропорту Хельсинки. В самолете нас неплохо покормили, поэтому я, поймав такси на улице, сразу направился в роддом, где работал мой давний друг. По телефону мы договорились с ним встретиться во время его обеденного перерыва.

– Эй, Ларс, какими судьбами? – с широченной улыбкой на обросшем щетиной лице и распростертыми объятьями встретил меня Джозеф. Несмотря на его радостное выражение лица, было видно, что он очень устал, возможно, всю ночь дежурил. Его карие глаза, спрятанные за очками, выдавали в нем усталость. Глаза никогда не врут.

– Привет, Джо, – ответил я, обнимая его. Мы отправились в столовую в цокольном этаже роддома. Во время обеда он все расспрашивал меня о моей жизни. Мы с ним очень давно не виделись, так давно, что я даже не знал, что он уже женился, и у него родилась дочь. Он говорил без умолка, при этом активно жестикулируя и выражая искрений интерес к моей персоне. Я не знал о чем ему говорить, ведь по сравнению с тем, что я пережил в Норбурге, моя реальная жизнь кажется настолько скучной и однообразной, что не стоит и говорить о ней.

– Слушай, Джо, у меня к тебе огромная просьба, – сказал я, под конец нашего обеда.

– Я весь к твоим услугам, мой друг.

– Ты сможешь мне обеспечить доступ в архив роддома?

– А тебе зачем? – с усмешкой в глазах спросил он, пытаясь понять, не шучу ли я.

– Я ищу свою сестру.

– Насколько я помню, у тебя никогда не было сестры.

– Я тоже так думал до сегодняшнего утра. Джо, поверь мне, раз я прилетел сюда, то значит, у меня есть веские основания думать, что у меня есть сестра. И я хочу ее найти.

– Я тебе верю, Ларс, – уже серьезно ответил Джозеф. – Я постараюсь что-нибудь придумать. Сколько у тебя времени?

– Завтра вечером я уже хотел улететь обратно.

– Я что-нибудь придумаю, Ларс, – медленно, четко выговаривая каждое слово, проговорил Джозеф. – Кстати, ты уже нашел место, где остановишься?

– Нет, но по пути я видел несколько отелей неподалеку отсюда. Думаю в одном из них, найдется место для меня.

– Хорошо. Завтра утром ты сможешь получить все необходимые данные, а сейчас мне пора работать, – сказал Джозеф, и поднялся с места, поднимая с собой поднос с посудой.

– Спасибо, Джо. Я у тебя в долгу.

Как и планировал, я заселился в отеле неподалеку от роддома. Расположившись, я решил отправиться на могилу матери. Я шел по кладбищу вдоль надгробных камней. С момента моего последнего визита, их стало еще больше. Путь от ворот кладбища можно было сравнить с дорогою жизни. Все эти надгробные камни, это твои воспоминания. Вот большие, красивые памятники, которые олицетворяют твои успехи и большие достижения, моменты, когда ты был счастлив, а вот маленькие, квадратные камни, которые лежат на земле, не выделяясь, на общем фоне. Это моменты, которые кажутся не столь важными, но если приглядеться, то можно увидеть, что это очень дорогой камень – белый мрамор. Так и в жизни, события, которые, кажется, не имеют никакого значения в твоей жизни, оказываются судьбоносными, если, оглянувшись назад, вглядеться в них. А в самом конце твоего пути, тебя ждет вырытая яма, уготованная только лишь для тебя одного. И тебе выбирать, какой надгробный камень будет освещать память о тебе.

Вернулся я в отель очень поздно, и легко поужинав, лег спать. На следующее утро я направился в роддом, надеясь, что Джозеф поможет мне. Он встретил меня, и провел в отдельный кабинет, заставленный шкафами, которые, в свою очередь, были заставлены папками. Объяснив мне как искать данные, он ушел работать. Я открыл первый шкаф, и увидел, что папки были рассортированы по годам. Первая дата начиналась с 70-х годов. Определившись с хронологией, я быстро нашел 1986 год. Этому году были посвящены больше четырех полок в шкафу. Перебирая папки, я нашел июль 1986 года, а далее дату 9 июля.

9 июля 1986 года, 08 часов 45 минут – Ларс Бьернссон было написано красивым, каллиграфическим почерком в одной строке.

Следующая строка:

9 июля 1986 года, 08 часов 57 минут – Лиза Бьернссон.

Глава 76

Аэропорт Стокгольм-Арланда. Утренний легкий туман не представлял угрозы для полетов и посадок железных птиц. Огромный, синий пассажирский лайнер с желтым крестом на хвосте стоял готовый к следующему рейсу. Среди многих пассажиров, которые только что прошли регистрацию, и ожидали вылета, сидела и Рагна. Ее довольное лицо нельзя было не заметить, хотя она часто поглядывала на часы, словно куда-то торопилась. Открыв свою сумку, она начала копаться в своих вещах, что лежали беспорядочно. Среди кучи женского барахла четко выделялась