Серебряный ангел - Джоанна Линдсей

— О, что же это со мной происходит?

Дерек молча подошел и, подав руку, помог ей встать. Она приняла помощь немедленно, удивив его еще больше, и вновь засмеялась.

— Сердечно благодарю вас, сэр.

— Не стоит. Добро пожаловать, — растерянно ответил граф, вглядываясь в ее лицо. — С тобой все в порядке?

— Не может быть лучше, — промолвила почти весело девушка, да еще и улыбнулась при этом.

У Дерека перехватило дыхание. Он протянул руку и нежно повел пальцем вокруг ее рта. Но Шахар, почувствовав прикосновение, отвернула голову.

— Да что вы… Вы сами-то понимаете, что делаете? — раздраженно произнесла она, дергая плечом, чтобы сбросить его руку.

Он отступил на шаг, но тут же вынужден был вернуться, так как девушка вновь покачнулась. Заняв наконец устойчивое положение, она забыла о недавнем раздражении и снова засмеялась.

— Однако мне… Я какая-то неуклюжая сегодня, так? По-моему, мне необходимо сейчас сесть…

Она стала обводить комнату взглядом, покачиваясь почему-то при этом в разные стороны, и Дереку приходилось пребывать в постоянной готовности, чтобы в случае необходимости поддержать ее. Вдруг глаза ее остановились на нем, и она, склонив голову поближе, доверительно зашептала:

— Очень не хотелось бы говорить вам об этом, сэр, но вам совершенно необходимо срочно пригласить мебельщика. Ни единого стула… Как же так? Куда, я вас спрашиваю, я могу себя усадить?

Дерек, брови которого совсем сошлись от удивления, решился проверить мелькнувшую догадку.

— А может, тебе для этого подойдет кровать?

— Ни в коем случае! — с прежним возмущением произнесла Шахар. — Что скажет об этом тетушка Элен?

Это было последней каплей. Схватив девушку за руку, он буквально бросил ее на кровать. Она лишь негромко взвизгнула, а уже через мгновение закрыла глаза и поудобнее устроилась на мягком матрасе. Склонившись, Дерек смотрел на ровно задышавшую Шахар почти с испугом.

— О нет, не засыпай, — бормотал он, тряся ее за плечи. — Посмотри на меня! — резко скомандовал он через несколько секунд и, когда она наконец очнулась, спросил:

— Ты знаешь, кто я такой?

С полминуты девушка рассеянно глядела на него, как бы изучая, потом произнесла:

— Да.

Все это графу не нравилось.

— Так кто же я?

— Ты — та кровожадная холодная рыба, которая осуждает невинных женщин на судьбу, худшую, чем…

Сказано это было совершенно безразличным тоном, без малейших признаков враждебности. И все-таки он положил руку на рот девушки, заставив ее замолчать. Боже, будь сейчас на его месте Джамиль, он бы не задумываясь ударил ее еще до того, как она произнесла слово «кровожадная», не обращая внимания на состояние Шахар.

Глаза ее между тем опять закрылись. Он отошел, неслышно ругаясь и стараясь взять себя в руки. Затем снова схватил ее и начал трясти.

— Что, черт побери, ты приняла, рассчитывая облегчить то, что тебе предстоит? — спрашивал он, уже не пытаясь скрыть гнев. — Отвечай же, будь все проклято!

Шантель растерянно моргала.

— Приняла?

— Не пытайся водить меня за нос, женщина! Я хочу знать, что ты выпила и кто дал тебе зелье! Вопросы, судя по всему, ее рассердили.

— Вы обвиняете меня в том, что я пьяна, сэр? Я должна поставить вас в известность, что…

Дерек буквально зарычал, отбегая от кровати. Из-за распиравшей его ярости он лишь с большим трудом вспомнил несколько жестов из знакомого ему с детства языка немых. Когда это наконец удалось, он послал одного из телохранителей за главным евнухом.

В ожидании Хаджи граф ходил по комнате, изрыгая поток самых нелестных эпитетов в адрес окружающих и себя самого. Его разгоряченный взгляд то и дело упирался в Шахар. Ее это, впрочем, нисколько не тревожило, поскольку она опять спала. У Дерека было чувство, похожее на то, что испытывает человек, к которому предательски подкрались сзади и, обхватив шею, лишили возможности сопротивляться. Как же она смогла решиться ускользнуть от него таким способом? А если бы на его месте сейчас был Джамиль? О Боже! Да он бы приказал содрать с нее кожу за такую наглость! Да и с ее сообщников тоже ведь кто-то помог ей в этой дурацкой затее. Он еще больше рассердился на Шахар, представив, какому риску она себя подвергла. Упрямая маленькая дура!

Вбежавший в спальню запыхавшийся Хаджи взглянул на распластавшуюся Шантель, тело которой наполовину свесилось с кровати, затем на смертельно бледное лицо дея и повалился на колени.

— Необходимо было сделать это, мой господин. Клянусь! Она была буквально вне себя, и мы боялись, что она что-нибудь с собой сделает. Я дал ей совсем немного зелья, лишь для того, чтобы она успокоилась. Я же не знал, что она к тому времени уже утомилась так сильно…

— Значит, она не сама придумала это?

— Нет, Джамиль, нет. Вся ответственность лежит на мне…

— А почему она была вне себя, как ты выразился? Только сейчас, когда был задан этот вопрос, Хаджи решился перевести дыхание. Дей отвел от него свой тяжелый, неподвижный сейчас взгляд. Но раздраженное выражение его лица все равно не предвещало ничего хорошего. Главный евнух знал, как скор бывает на расправу Джамиль, когда сердится, а в последнее время его гнев вызывали самые незначительные проступки. Хаджи очень опасался, что как раз ответ на заданный вопрос и станет той каплей, которая переполнит чашу терпения господина.

— Вам не понравится причина, — начал старик, пытаясь хоть этим предупреждением смягчить ожидаемую реакцию.

— А я и не рассчитываю на то, что понравится. Рассказывай тем не менее… Впрочем, погоди. Я и сам могу догадаться.

Он бросил еще один злобный взгляд на девушку и позвал слугу. Тот, к счастью, появился немедленно.

— Принеси коньяка, и побольше. — Заметив удивление, мелькнувшее в глазах Хаджи, Джамиль добавил:

— Мне необходимо немного выпить. — В том, что это ему действительно необходимо, у Дерека не было сомнений.

Боже, расчет на то, что страх сделает Шахар более покладистой, обернулся вовсе неожиданным результатом. А может, она просто больше не боится его? Наверное, ему следовало все-таки просто наказать ее, не очень строго, конечно, а не отпустить тогда в гарем просто так. Не возомнила ли она из-за того, что ей ничего не сделают за сопротивление дею? Но, проклятье, он чувствовал, что вообще не в состоянии отдать распоряжение даже о самом незначительном наказании для нее. Ведь он, если быть справедливым, не имел права винить девушку за ее отвращение к нему: оно было естественным после того, что проделал в ее присутствии Джамиль. То, что с ней встречался не Джамиль, а Дерек, значения не имело — она этого просто не знала.

— Сукин сын! — произнес он неожиданно для самого себя вслух.