Корона из жемчуга и кораллов - Мара Резерфорд

Когда я закончила есть, Сирен взял меня за руку и повел в сторону массивных железных дверей.

– Ты готова, моя милая?

Мое сердце затрепетало в предвкушении.

– Да.

Стражники распахнули меньшую дверь, установленную в большие двери, формируя яркий прямоугольник света, контрастирующий с темнотой зала. Сирен подтолкнул меня вперед, и я шагнула сквозь открытую дверь с полузажмуренными глазами, ожидая встретить ослепляющий свет после такого длительного периода нахождения в темноте. Но я шагнула прямо как в облако, в клубящийся со всех сторон серый туман. И все равно снаружи все было намного ярче, чем внутри горы, но это был не тот солнечный свет, которого я так жаждала.

Сирен засмеялся, заметив выражение моего лица.

– Не переживайте, моя милая. Как только мы спустимся, вы снова увидите свое любимое солнце. Следуйте за мной, пожалуйста.

Я и позабыла, что покинуть гору означает, что вечером на обратном пути придется взбираться по ней, но я настолько была счастлива выбраться наружу, вдыхать свежий воздух, что мне было все равно. Спуск был намного быстрее подъема, поэтому, как и было обещано, всего через несколько минут мы вырвались из облаков. Я остановилась на лестнице, чтобы осмотреть долину, представшую перед нами.

Внизу виднелись невысокие холмы, переливающиеся зеленым и золотым цветами, как накатывающие волны океана. Тут и там сверкали отблески озер и ручьев. Небо над нами было ясным и голубым, усеянным легкими пушистыми облаками. Но как бы я ни была ослеплена всем этим, темные и зловещие мысли не давали радоваться солнцу в полную меру: я осознавала, что эта красота доступна мне ненадолго, через каких-нибудь несколько часов мне придется вернуться во мрак позади меня.

– Не грустите, – сказал Сирен, обращая свой взгляд на меня. На нем была темная шляпа с такими широкими полями, что они закрывали его лицо целиком, на руках принца, несмотря на жару, были надеты перчатки. – Вам следует насладиться моментом. Кто знает, когда еще выпадет шанс все это увидеть.

У меня возникло мимолетное желание подтолкнуть его к краю стены, просто чтобы понаблюдать за его реакцией, когда он осознает, что кто-то смог противостоять ему.

– Идемте, идемте, – произнес он, прерывая мои вероломные мысли.

Когда мы достигли подножия горы, я увидела, что нас ожидает карета, но меньшего размера, чем та, что привезла меня сюда. Стражники оседлали своих лошадей, в то время как Сирен помогал мне усесться. В отличие от кареты, в которой я ехала в прошлый раз, здесь была всего одна скамья. Внутри мы будем только вдвоем, и я молилась, чтобы поездка была короткой.

Мои юбки были достаточно тонкими, чтобы я могла чувствовать тепло его бедра, прижатого к моему. Я аккуратно сложила руки на коленях, чтобы у него не возникло соблазна взять одну из них, но когда карета наехала на большую кочку, я вытянула руку, чтобы удержаться, ухватившись за ближайшую доступную вещь – его плечо.

Я тотчас же его отпустила, но смогла ощутить, как Сирен улыбается рядом со мной. Как же ему нравилось наблюдать за тем, как я извиваюсь, как червяк на крючке.

– Я впечатлен тем, насколько быстро ты освоилась, – сказал он. – Говорят, королеве Талии потребовалось примерно шесть месяцев, чтобы избавиться от болезненного состояния и наконец привыкнуть к жизни здесь. Но ты не такая, какой была она. Она была зациклена на самой себе, и ее поступки всегда были просчитаны наперед, будто она все время играла пьесу. Как будто она провела всю свою жизнь, переживая о том, как ее поведение выглядело со стороны для других людей.

– Так и было, – сказала я, слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела остановиться. – Именно так она и проводила свою жизнь. Вы не представляете, какое давление оказывается на варинийских женщин, чтобы они были прекрасными, и все это для того, чтобы стать той избранной, кто отправится сюда.

– Вы так говорите, будто в этом есть что-то постыдное.

Я взглянула на него краем глаза.

– Все это такая трата времени. Вам будет все равно, как я выгляжу, пока я могу обеспечить вас здоровыми наследниками.

Он усмехнулся с низким рокотанием в груди.

– Ну надо же, какие мы дерзкие этим утром. Разумеется, твоя красота имеет для меня значение. Если я должен жениться на девушке из народа детей волн, то предпочту красавицу. Но ты права, это кажется такой глупостью – тратить столько времени на самолюбование. Моя мать тоже была красавицей, но какую пользу ей это принесло? – Он печально покачал головой, а затем добавил: – В любом случае ты совсем не похожа на Талию.

Я вопросительно изогнула бровь.

– Во-первых, ты говоришь то, что думаешь. Я никогда не слышал, чтобы Талия говорила что-то колкое или гневное моему отцу. Она всегда была идеальной леди, деликатной как цветок.

Не такой уж и деликатной, подумала я. Цветок бы не пережил путешествие до Иларии, что уж говорить о жизни в этой ужасной горе.

– Нет, ты кажешься мне человеком, который более небрежно относится к своей красоте, – продолжил он. – Например, большинство женщин с твоей формой лица носили бы волосы зачесанными назад, чтобы показать свои скулы. Но сегодня они у тебя распущены. Не волнуйся, твои волосы все равно выглядят прекрасно, и это не лесть. Я не могу отвести глаз от твоей нежной шеи.

Я подавила рык при воспоминании о его руках на моем горле, но он был прав. Я никогда не задумывалась о том, была ли та или иная прическа удачной или нет. А Зейди – да.

– И хотя я знаю, что ты отчаянно нуждаешься в ярких цветах, зеленое платье было плохим выбором. Тебе следовало выбрать платье с перьями или то, что с бриллиантовым вырезом. В конце концов, тебе выдается так мало шансов показать свою любовь к моему брату.

Я ненавидела то, как он делал все вульгарным и уродливым.

– В Варинии я носила все, что мы могли себе позволить. Наш жемчуг упал в цене, его не покупают так, как раньше, – сказала я ему.

– Видишь ли, это всего лишь один из многих способов, которым тебе повезло спастись от нищеты. Держу пари, у тебя сейчас в гардеробе пятьдесят платьев, и я бы заказал еще пятьдесят, если бы ты их попросила.

Я выглянула в окно, радуясь, что сегодня занавески были раздвинуты, так что я могла видеть, как мы едем.

– Мне не нужно ни сто платьев, ни даже пятьдесят.

– Значит, они тебе не нравятся?

Я снова повернулась к нему.

– Сложно думать о платьях, когда ты знаешь, что твоя семья с большой вероятностью может голодать сегодня, особенно без меня, без той, кто может нырять за жемчугом. – Я почти проговорилась о своей раненой сестре, но остановилась как раз вовремя. Я должна контролировать свои эмоции рядом с Сиреном, и не важно, насколько сильно он терзал меня.

И прежде чем он успел ответить, карета с грохотом остановилась. Я почувствовала, как она закачалась, когда кучер спрыгнул на землю и подошел к двери, чтобы открыть ее перед нами.