Чужак - Стивен Кинг

– Его не было, пап.

– Ладно. Не лучшая новость недели, но я, в общем, и не надеялся. Ты чего звонишь, сынок? И где ты сейчас? Связь плохая, как будто ты на обратной стороне луны.

– Я на семьдесят девятом шоссе. Слушай, пап, там в амбаре кто-то ночевал.

– В смысле, бродяги или хиппи?

– Нет. Там чисто – никаких пивных банок, оберток и пустых бутылок, – и непохоже, чтобы кто-то нагадил, разве что прошел четверть мили до ближайших кустов. И никаких следов костра.

– Слава богу, – выдохнул старший Элфман. – На такой-то жаре. Тогда что же там было? В общем-то это не важно, там и красть уже нечего, а сами амбары вот-вот развалятся.

Дуги нервно топтался на месте, продолжая оглядываться на дорогу. Да, дорога пустовала, но лучше бы пыль оседала скорее.

– Там были джинсы, с виду совсем-совсем новые. Были трусы, тоже вроде бы новые. И дорогие кроссовки – такие, с гелем в подошве, – тоже новые. Только они чем-то испачканы. И сено, в котором они лежали, тоже испачкано.

– Чем испачкано? Кровью?

– Нет, не кровью. Я не знаю, что это было, но сено от него почернело.

– Нефть? Моторное масло?

– Нет, оно само было не черное, просто сено от него почернело. Я не знаю, что это такое.

Но он знал, на что были похожи эти засохшие пятна на джинсах и на трусах; он мастурбировал с четырнадцати лет по три, а то и по четыре раза в день и спускал на старое полотенце, которое потом стирал под колонкой на заднем дворе, когда родителей не было дома. Иногда он забывал постирать полотенце сразу, и сперма затвердевала на нем точно такой же коркой.

Вот только той гадости было как-то уж слишком много, да и кто стал бы спускать на новенькие крутые кроссовки, которые даже на распродаже стоят сто сорок долларов? При других обстоятельствах Дуги взял бы их себе. Но они были заляпаны этой хренью. И было еще кое-что…

– В общем, плюнь и забудь. Езжай домой, – сказал старший Элфман. – Хоть бидоны забрал, и то хорошо.

– Нет, пап, надо сообщить в полицию. Там на джинсах – ремень, а на ремне – серебряная пряжка в виде лошадиной головы.

– Для меня это ничего не значит, сынок, но для тебя, видимо, значит.

– В новостях говорили, что у Терри Мейтленда была такая же пряжка, когда его видели на вокзале в Даброу. После того как он убил мальчика.

– В новостях?

– Да, пап.

– Вот черт. Жди там, на шоссе. Я тебе перезвоню. Думаю, полиция приедет. И я тоже приеду.

– Скажи, что я встречу их на стоянке у «Бидлз».

– У «Бидлз»… Это ж пять миль в сторону Флинта!

– Знаю. Но я не хочу здесь оставаться.

Пыль наконец осела, дорога по-прежнему оставалась пустынной, но Дуги все равно было не по себе. Пока он разговаривал с отцом, по шоссе не проехало ни одной машины. Ему хотелось быть поближе к людям.

– Что случилось, сынок?

– В амбаре, где я нашел одежду – я уже собрал бидоны и высматривал то седло, о котором ты мне говорил, – я вдруг почувствовал что-то странное. Как будто кто-то за мной наблюдал.

– Наверное, ты просто переволновался. Человек, который убил того мальчика, мертв.

– Да, я знаю. Но все равно скажи копам, что я их встречу у «Бидлз» и провожу сюда, но не останусь здесь один. – Дуги дал отбой прежде, чем отец успел возразить.

15

Встреча с Марси была назначена на сегодня, на восемь вечера. Хоуи Голд позвонил Ральфу и сказал, что Марси согласна с ним поговорить и что на встрече будут присутствовать сам Хоуи и Алек Пелли. Ральф спросил, можно ли привести с собой Юна Сабло, если Юн сможет приехать.

– Ни в коем случае, – ответил Хоуи. – Приведешь лейтенанта Сабло или кого-то еще, даже свою очаровательную жену, и все сразу отменится.

Ральф согласился. А что еще было делать? Чтобы как-то убить время до вечера, он пошел разбирать вещи в подвале, но в основном просто тупо перетаскивал коробки с места на место. Потом Дженни позвала его ужинать. До встречи в доме Мейтлендов оставалось еще два часа. Ральф резко поднялся из-за стола.

– Съезжу в больницу к Фреду Питерсону.

– Зачем?

– Я чувствую, что должен съездить.

– Я поеду с тобой, если хочешь.

Ральф покачал головой:

– Оттуда я сразу отправлюсь на Барнум-корт.

– Ты себя не щадишь. Пуп себе надрываешь, как говорила моя бабушка.

– Да все нормально.

Дженни улыбнулась, мол, меня не проведешь, потом встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Позвони мне. Что бы ни случилось – звони.

Ральф улыбнулся:

– Зачем звонить? Я приеду и все расскажу.

16

Когда Ральф входил в вестибюль больницы, он едва не столкнулся в дверях с Джеком Хоскинсом, третьим детективом полицейского управления Флинт-Сити, которого сейчас вообще не должно было быть в городе. Хоскинс – худощавый, с преждевременной сединой в волосах, мешками под глазами и красным носом – еще даже не переоделся после рыбалки (его походный наряд состоял из штанов и рубашки цвета хаки, с многочисленными карманами), но прицепил к ремню служебную бляху.

– Что ты здесь делаешь, Джек? Я думал, ты в отпуске.

– Меня сорвали на три дня раньше, – сказал Хоскинс. – Я примчался меньше часа назад. Даже домой не заехал. Все мои снасти, удочки, сети так и валяются в багажнике. Шеф говорит, в городе нужен хотя бы один детектив на действительной службе. У Бетси Риггинс сегодня начались роды. Она здесь, на пятом этаже. В родильном отделении. Я поговорил с ее мужем, и он сказал, что это надолго. Как будто он что понимает. Ну, а ты… – Хоскинс выдержал паузу для пущего эффекта. – Ты в глубокой заднице, Ральф.

Джек Хоскинс даже не пытался скрыть злорадство. В прошлом году, когда решался вопрос о прибавке к зарплате Хоскинса, Ральфа и Бетси Риггинс попросили заполнить аттестационные листы. Бетси, как самая младшая и по возрасту, и по званию, все сделала правильно и дала Джеку хорошую характеристику. Ральф вернул бланк шефу Геллеру, написав только два слова: Мнения нет. Это ничего не решило, Хоскинс все равно получил прибавку, но отсутствие мнения было мнением, причем вполне однозначным. Предполагалось, что Хоскинс не должен был видеть эти листочки, и, возможно, он их и не видел, но слухи о том, как его охарактеризовал Ральф Андерсон, до него, безусловно, дошли.

– Ты заходил к Фреду Питерсону?

– Ну да. Заходил. – Джек выдвинул нижнюю губу и сдул со лба жидкие волосы. – Там у него вся палата в мониторах, и линии на них почти ровные. Думаю, он не выкарабкается.

– Что ж, с возвращением.

– Да ну на хрен, Ральф. У меня оставалось еще три дня отпуска, окунь клевал как сумасшедший, и у меня даже не было времени переодеться, так и хожу в этой рубашке, провонявшей рыбьими потрохами. Мне звонили и Геллер, и шериф Дулин. Теперь придется тащиться на этот унылый пустырь под названием область Каннинг. Как я понимаю, твой приятель Сабло уже там. Я даже не знаю, когда доберусь до дома. Часам к десяти, если не к одиннадцати.