Семь дней - Деон Мейер

Утром снайпер, задыхаясь от тошнотворного запаха краски и неуверенности, разъедающей его изнутри, как раковая опухоль, вдруг решил все бросить.

После того как эта мысль пришла ему в голову, он испытал большое облегчение. Все просто. Надо перегнать «чану» в какое-нибудь безлюдное место, прихватить винтовку, мобильный телефон, парик, одежду… Потом облить все бензином и поджечь, а самому уйти.

Он отставил в сторону баллончик с краской, снял с лица тряпку, стащил перчатки и сел на пол гаража, уткнувшись головой в колени.

Через какое-то время он представил себя побежденным и отвергнутым, и ему стало невыносимо больно. Нет, он не может допустить, чтобы все вот так закончилось, потому что тогда они победят.

Последняя мысль стала поворотным пунктом. На карту поставлена его жизнь!

Он медленно оттолкнулся от дна отчаяния, находя утешение в тлеющих угольках почти потухших костров. Потом в голову ему пришел план. Он сообразил, что лучший способ защиты — нападение. Что все козыри у него на руках. Просто нужно разыграть их с умом.

Он встал, включил компьютер и набил в «Гугле»: «Бенни Гриссел, ЮАПС». На сайтах канала «Медиа-24» и iol.co.za он постарался узнать побольше биографических сведений, чтобы было с чем работать. Два года назад Гриссел перешел в Управление уголовного розыска и криминальной разведки провинции Западный Кейп и стал служить под началом генерала Джона Африки. А потом, совсем недавно, Гриссела перевели в УРОВП, известное под названием «Ястребы».

В голову ему пришла новая мысль.

Он выписал из телефонного справочника все подходящие номера.

Пришлось тщательно просчитать время: он понимал, что его телефон вполне могут засечь. Он сел в «ауди» и поехал в город, на большую парковку возле Ватерфронта — набережной Виктории и Альберта. Заготовил бумагу, ручку, сделал глубокий вдох и набрал номер Управления ЮАПС. Попросил соединить его с административным отделом. Ему ответила женщина; судя по выговору — цветная.

— С кем я говорю? — спросил он раздраженным голосом.

— Сержант Апрель.

— Говорит полковник Бота из Управления по расследованию особо важных преступлений. — Он специально выбрал высокое звание, которое должно было внушить сержанту благоговейный ужас. Не скрывая досады и раздражения, продолжил: — Когда же мы получим правильный домашний адрес капитана Бенни Гриссела? Посланные ему переводы возвращаются назад!

— Полковник, как вы понимаете, по телефону я такие сведения предоставить не могу.

— Сержант, чего вы добиваетесь? Если у меня вовремя не окажется нужных сведений, капитану не заплатят в конце месяца. Вы этого хотите?

— Нет, полковник.

— Учтите, виноваты во всем будете вы! Пожалуй, позвоню-ка я Джону Африке; дальше так продолжаться не может!

— Полковник, а вы не могли бы спросить самого капитана? — робко пискнула его собеседница.

— Как ваше имя?

— Вероника… — испуганно ответила сержант.

— Вероника, Бенни сейчас занимается делом Слут. Вы в самом деле хотите, чтобы я морочил ему голову такой ерундой?

— Нет…

— Давайте сделаем так: я продиктую тот адрес, который есть у меня, а вы скажете, правильный ли он.

Он вздохнул, не уверенный в том, что у него все получится, понимая, что время уходит, что разговор следует побыстрее закончить. Девица колебалась, и он попробовал зайти с другой стороны:

— Сержант, я понимаю, что лично вы ни в чем не виноваты. Но прошу вас мне помочь — вы ведь понимаете, как важно для наших сотрудников вовремя получать зарплату!

Наконец она вздохнула и, сдаваясь, попросила:

— Полковник, назовите, пожалуйста, его личный номер…

Он замер от неожиданности и выругался про себя. Как он не догадался?! Потом его снова осенило.

— У меня его нет.

— Бенни Гриссел?

— Совершенно верно.

— Подождите, — сказала она, словно извиняясь.

Он услышал, как она стучит по клавиатуре. Потом она сказала:

— У нас служит только один Бенджамин Гриссел. Он живет в районе Гарденз… Вринде-стрит, «Нельсонз-Мэншнз», дом 128… А у вас какой адрес?

— Другой. — Он торопливо записал адрес, радуясь успеху своего маленького предприятия. Под конец он совершил еще одну оплошность: — А его электронная почта?

— Полковник, у него почтовый ящик на домене УРОВП…

Он лихорадочно подыскивал нужный ответ:

— Мы должны удалить неверный адрес!

— Да, конечно!

Облегчение. И все-таки как узнать электронный адрес Гриссела?

В голову пришла мысль. Снова придется рискнуть, зато выигрыш несомненен: он поговорит с самим Грисселом! Подразнит охотника.

— А номер его мобильного телефона у меня записан верно? — Он назвал наобум первый пришедший в голову номер.

— Нет, — ответила она и медленно продиктовала ему правильный номер.

Он нажал отбой, выключил телефон и, тихо радуясь успеху, покатил в Си-Пойнт. Его не должны засечь! Он остановился по другую сторону от бассейна, на участке, выходящем на плоское, безветренное летнее море. И позвонил детективу. В тот миг, когда Гриссел ответил, он словно отделился от реальности и слушал свой голос как со стороны. Будет ли он дрожать, будет ли он колебаться?

Нет. Голос не дрожал.

Детектив, тот самый Бенни Гриссел, снимки которого он видел в новостях, разговаривал с ним как-то вяло. Рассеянно. Что доставило ему радость — значит, детектив тоже испытывает давление. Ничего, ЮАПС у него еще попрыгает! Он записал адрес электронной почты Гриссела, выключил телефон, вынул батарейку. Убрал телефон и батарейку в бардачок и поехал домой, не дожидаясь, пока начнется час пик и он застрянет в пробках. Он должен успеть послать письмо. Ему стало хорошо и покойно. Он понял: безмятежность, которая совсем недавно вернулась к нему, останется с ним.

Сегодня, в темноте, он поедет на разведку на Вринде-стрит. Оставит «ауди» неподалеку и обойдет весь квартал пешком.

Потому что следующий выстрел он намерен произвести именно там.

Все сидели за большим столом в кабинете Мусада Мани — сам бригадир, Зола Ньяти, Вернер Дюпре из ППГ, Филип ван Вейк из ЦУИ, Клуте из общественных связей, Мбали и Гриссел.

Включили громкую связь, и в кабинете раздался звонкий голос капитана Илзе Броди, аналитика из Управления криминалистической психологии в Претории.

— Все вы знаете, что профиль преступника постоянно меняется, — говорила Илзе Броди. — Итак, вот к каким предварительным выводам я пришла. Тот, кого мы ищем, — мужчина, белый, африканер. Об этом свидетельствуют его терминология и политические взгляды. Кроме того, можно более-менее точно определить его возраст. Он любит слово «коммунист». Кроме того, он употребляет выражение «любимцы коммунисты». По-моему, подобная терминология указывает на человека, выросшего при прежнем режиме. Следовательно, возрастные границы — от сорока до семидесяти. Но на то, чем он занимается, требуется немало физических сил, так что, скорее всего, ему от сорока до пятидесяти пяти лет. Если же учесть остальные факторы, о которых я сейчас расскажу, то, вероятнее всего, его возраст — от сорока пяти до сорока девяти.