Тевтонский крест - Руслан Мельников

Были среди монголов и татарские отряды. Немногочисленные, поскольку Темучин-Чингисхан в самом начале своего пути к власти смертельно враждовал с воинственными соседями-татарами и безжалостно вырезал их стойбища. Однако с тех пор много воды утекло. После смерти «повелителя сильных» уцелевшие, но ослабевшие в противоборстве с Чингисханом татары примкнули к войску его сыновей и внуков. Язык некогда заклятых врагов Темучина постепенно начал сливаться с наречиями монгольских племен, а сами татарские воины отлично показали себя на полях сражений.

— Вот Бурунгулка, например, из этих — из татарей, — сообщил Дмитрий. — В Польшу вступал простым воином. А вишь ты, уже до сотника дослужился. Кхайду его ценит.

Имелись в татаро-монгольском войске и другие союзнические отряды, и даже отдельные иноземные специалисты.

— Помнишь Сыма Цзяна? Ну, того старичка, с желтым лицом?

Бурцев кивнул. Еще бы не помнить!

— Он идет с Кхайду-ханом из далекой заморской страны Катая. Во всем войске никто лучше него не умеет обращаться с горючими смесями, горшками грома и колдовским порошком, что насыпается в эти горшки. А еще был у Кхайду ученый магометанин, но того польская стрела давно уж достала.

Китайцы и арабы ходят в военных советниках у монгольского хана? Невероятно!

Как явствовало из дальнейшего рассказа русского десятника, по принуждению в ханские войска никто не вступал, за исключением разве что полонян, которых кочевники в огромных количествах набирали на покоренных землях. Но оружие подневольному люду монголы доверять остерегались — слишком ненадежной была их верность и храбрость в бою.

Союзники примыкали к татаро-монгольским туменам по доброй воле. Кто-то — в качестве наемников, рассчитывая прославиться, пограбить и сделать карьеру в сильном войске. Но помимо злато— и славолюбивых «диких гусей» шли в поход и «идейные» соратники. Таковыми, по словам Дмитрия, и были русичи.

— Не понимаю! — признался Бурцев. — Татары, монголы или уж не знаю теперь, как их правильно величать, покорили Русь, а потом вдруг обрели там верных союзников?

— Б… дь!

Бурцев аж вздрогнул от неожиданности. Слово «ложь» звучало на древнерусском превесьма похабно. Во времена Василия таким словцом будут презрительно именовать женщин не самого тяжелого поведения.

— Так объясни же мне, неразумному, почему ты считаешь это… э-э-э… неправдой?

— Да потому что никто и никогда не покорял Святую Русь!

— Хочешь сказать, татары не жгли городов и не убивали людей?

— Жгли и убивали. Так что с того? Наши князья со своими гридями[44]тоже постоянно палят и разоряют земли друг друга. И людей в полон уводят, и мирных оратаев[45]живота лишают, и дань платить велят. Так что для простого мужика — что татарин, что соседушка с мечом — все едино. А ведь еще и поляки, и тевтоны, и венгры набегами на нас ходят. Ну, а мы на них. Война, усобица — дело обычное. Али сам не знаешь?

Странная, блин, психология царит в тринадцатом столетии! Хотя… В условиях нескончаемых междоусобных войн разница между внутренним и внешним врагом и впрямь как-то размывается.

— Татары-бесерманы, они что?! — продолжал рассуждать Дмитрий. — Им наши леса и пашни даром не нужны. Они народ степной, вольный — пришли и ушли. Кто к ним с миром и пониманием, к тому и они с уважением и почтением. Ну а если какой русский князь первую стрелу пускает, тогда, ясное дело, сеча начинается. Тогда татары лютуют, как любой лютовал бы на их месте. И ведь все равно уходят потом! Землю себе не забирают, как те псы-рыцари немецкие! Веру православную менять и идолам своим поклоняться не заставляют… Эх, вовек не было бы вражды между их ханами и нашими князьями, кабы князья неразумные первыми зло татарам не учинили.

— Первыми?! — У Бурцева отвисла челюсть.

— А ты думал! С чего все началось-то, Василь?

— Ну… с битвы на Калке?

— Во-во! А перед той бранью что было?

— Что?

— Злейшие враги татар половцы-кипчаки хана Котяна пришли в Галич к Мстиславу Удалому просить у русских князей помощи. Те самые половцы, что своими набегами принесли столько горя на наши земли! Но князья уже привыкли наяти[46]половецкую конницу для своих усобиц и не собирались впредь отказываться от их помощи. Потому, видать, и решили выступить против татар. На совете в Киеве Мстислав Галицкий, Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский и Даниила Волынский поддержали Котяна и отправились со своими дружинами в поход.

— А татары?!

— Татары тоже присылали своих послов — просить мира. Да погубили тех послов наши князья. Неслыханное дело, Василь, в коем нет ни чести, ни доблести, — перебить мирное посольство! Такого прощать не принято. Татары и не простили. Тем более что именно русичи первыми обнажили против них свое оружие. Даниил Волынский и Мстислав Галицкий переправились через Днепр, напали и обратили передовой полк татар в бегство.

А битва на Калке позже была. Наши гордые князья секлись с татарами по отдельности, а половцы обратились в бегство и смяли русские дружины. В общем, татары одолели. Только десять русичей из каждой сотни вернулись домой. Но победители тоже потеряли многих воинов и отступили обратно в степь. А потом пришли снова.

— Мстить?

— Снова мира искать! Им нужен был проход через русские княжества. И союзники, а не враги в тылу. И помощь: фураж да припасы… Помощь, Василь, а не дань. Те города, что оказывали эту помощь, становились «гобалык» — «добрыми градами».

— Но ведь был еще и «злой город», — Бурцев напомнил собеседнику о сожженном дотла Козельске.

— Это — вотчина Мстислава Святославича Черниговского — одного из князей, перебивших татарских послов, — помрачнел десятник. — Потому и разорили татары город.

— Много городов, — уточнил Бурцев.

— Не так уж и много! Только те, чьи князья выступали против татар. По степным законам, первая выпущенная противником стрела означает смертный бой. Умные князья стрел пускать не стали.

— Откупились? — презрительно усмехнулся Бурцев.

— Дурак ты, Василь! Союз заключили. Выгодный и нам, и татарам.

— Не пойму я тебя, Дмитрий. Какой вообще может быть союз с тем, кто пришел на твою землю с огнем и мечом!

— Да не было огня и меча! — вспылил десятник. — Не покорять Русь пришли татары, не палить наши грады и веси. Другие у них были помыслы — пройти через русские земли, настичь и разбить половцев, которых взял под защиту венгерский король. В Венгрию сейчас направлены главные силы татар — тумены Бату-хана и его лучшего полководца Субедэ.

— Но русичам-то какая польза от этого похода?