Лучший друг моего парня 2 - Мария Манич

Наслышан о тебе, Гейден. Говорят, ты никогда не сдаёшься. Ну, удиви меня, — раскрывает руки в стороны, нарываясь.

Вместо ответа на откровенную провокацию Мирон посылает Ярославу такой красноречивый взгляд, что улыбка у парня напротив медленно стекает с лица.

— Ссышь, Гейден?

Я начинаю дрожать.

Мирон заталкивает меня себе за спину. Цепляюсь пальцами за ткань толстовки и тяну на себя.

— Я без тебя не пойду, — произношу тихо. — Пойдём вместе.

— Ты хоть иногда можешь меня послушать?

Мне кажется, или он только что возвёл глаза к потолку?

Но сегодня я буду стоять на своём. Мирон один против целой толпы явно не выстоит. Не то чтобы я не верю в своего парня, но одним авторитетом двадцать обдолбанных качков не задавить.

— Давай уйдём! — Продолжаю настойчиво тянуть Гейдена в сторону. — Пожалуйста.

— Оставайся, Гейден. Продолжим знакомство, раз пришёл, — говорит Ярослав, потирая ладонью челюсть.

Мирон не двигается с места. Напряжённый и злой, готовый броситься в атаку. Упираюсь лбом между его лопаток и переплетаю наши пальцы. Слабо сжимаю.

Пожалуйста…

— Мы уходим. Развлекайтесь, — бросает Мирон.

И я наконец выдыхаю. Громко и судорожно. Мир мажет по мне прохладным взглядом и устремляется к выходу. Громкий разочарованный шёпот проносится по комнате. Шоу не будет.

— Очень жаль. Это не последняя наша встреча, Гейден, — кричит вдогонку Ярослав.

Толпа взрывается смехом. Кто-то вновь включает музыку. Вечеринка продолжается.

Мирон тормозит около двери и безошибочно достаёт из кучи вещей мою куртку. Суёт мне и вновь продолжает путь.

Семеню за ним, быстро перебирая ногами. В лифт мы заходим в полном молчании. Он на меня даже не смотрит. Пытаюсь поймать взгляд Гейдена. Не выходит. Полный игнор. Смотрит в мигающее табло, стискивая зубы. На его щеках играют желваки. Линия скул стала ещё острее. Губы плотно сжаты.

Мирон Гейден очень зол. И я — причина этой ненависти. Чёрта с два. Я тоже зла.

— Где ты был? — спрашиваю тихо. — Я звонила.

— Я был занят, — отвечает, не поведя бровью.

Врёт. На сообщение всегда можно найти десять секунд.

— Я звонила несколько раз! Я тебе писала, — шепчу.

— Я не видел.

— Потому что был с другой?

Мирон медленно опускает подбородок, и наконец-то я заслуживаю внимание его тёмного взгляда. Сейчас там пустота и усталость. Мои любимые демоны спят. Хочу разбудить их и гореть в агонии.

Почему ты такой сложный, Мирон?

Только я думаю, что у меня получилось пробиться чуть глубже, как опять происходит откат. Так может и надоесть сражаться непонятно за что.

— Ага, между переговорами снял десяток эскортниц. Член в кровь, — холодно усмехается, смотря сверху вниз.

Да так снисходительно, как на дурочку, что теперь у меня начинают скрипеть и крошиться зубы, так сильно их стискиваю.

Замахиваюсь и ударяю его в грудь, как раз когда лифт достигает первого этажа.

— Ненавижу. Ты скотина, Гейден!

— Поэтому попёрлась к бывшему? На тусу, на которую я велел не ходить?

— Да! От скуки пошла! — кричу. — Веселиться хотела. Пока ты где-то там… развлекался.

Если он с кем-то был… после меня… Я не знаю, как это пережить. Вдруг становится так больно под рёбрами, что на глазах выступают слёзы.

Обрушиваю ещё несколько ударов на Мирона, пока ему не надоедает это терпеть и он не скручивает меня, прижимая к холодной металлической стенке лифта. Наваливается сверху. Сдавливает мои запястья, фиксируя их за спиной.

Наши лица разделяет пара сантиметров, которые стремительно тают. Губы приоткрываются, но поцелуев нет. Мы слишком взбешены и злимся друг на друга.

Двери лифта медленно закрываются.

— Острых ощущений захотелось? У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? — рявкает Мирон, смотря мне в глаза.

— А ты не знал? Я же связалась с тобой!

— Хана тебе. Просто пиздец, Ангелина. Весь мозг вытрахала и душу вывернула.

— Я ещё ничего не делала, — бурчу обиженно.

— Телефон разбил. Кое-что не получилось. Новый купил. Симку восстановил. Гнал в город на предельной скорости.

— Ко мне?

— К тебе.

Мирон утыкается носом в мою щёку и ведет по ней, втягивая в себя воздух. Оставляет еле уловимый поцелуй. Слабость бьёт по коленям, и я обмякаю в его руках. Как можно быть таким невыносимым засранцем и так действовать на меня?

— Пусти.

— Нет.

— Мирон…

— Я сказал. Туда. Не ходить. Думаешь, ради прикола?

— Я не знаю, что думать! Ты не объясняешь свои действия, а в твою голову я не могу пробраться. Туда ты тоже не пускаешь. Никуда не пускаешь… — шепчу.

— Ты и так везде, Ангелина, — устало выдыхает Мирон, щекоча ресницами мою щёку.

Мурашки бегут по телу от этой близости.

Плечи Мира опускаются, хватка на моих запястьях смягчается. Дёргаюсь. Я не собираюсь опять его лупить.

— Пусти… Я хочу тебя обнять.

Обвиваю руками шею Мирона и утыкаюсь носом в её основание. Так и стоим ещё несколько секунд сплетённые в единое целое. Боюсь пошевелиться. На языке вертится миллион вопросов, но я молчу. Не хочу портить момент.

Мирон отстраняется первым. Бьет кулаком по кнопке первого этажа и, переплетая наши пальцы, ведёт меня к машине.

— Как ты узнал, что я тебя не послушалась, Мирон? — всё же спрашиваю, забравшись на переднее сиденье. — Или просто решил развеяться?

На приборной панели и правда лежит коробка от нового мобильника. Прикусив губу, гипнотизирую её взглядом.

— Марк видео скинул. Ему кто-то отправил. Ты в курсе, что ни хера не незаметная? — усмехается Мирон. — Я был недалеко. Ехал домой, а тут НеАнгел в блядском монашеском платье, вместо того чтобы лежать в моей кровати полностью голой. Прикидываешь степень моего разочарования?

— Ты сам выбрал это платье. — Закинув ногу на ногу, расправляю ткань на бёдрах.

— И оно мне нравится.

В квартире я чувствую неловкость. Замерев в прихожей, наблюдаю, как Мирон молча и неспешно избавляется от одежды. Стягивает с себя толстовку, под которой у него ничего нет, комкает её в руках и, бросив на меня выразительный взгляд исподлобья, шагает в ванную.

Включает воду. Он не зовет меня с собой, но я иду следом.

27.1

Пар быстро заполняет совсем не тесное помещение. Стены душевой кабины потеют мгновенно. Я застываю в дверях, оттягивая воротник платья. Он меня душит и кажется совершенно лишним здесь.

Гейден беззастенчиво обнажается.