Лабиринты любви - Розмари Роджерс

Сара вовсе не собиралась исповедоваться перед экономкой, но слова сами сорвались с языка, и хотя Серафина испуганно охнула, сказанного все равно не воротишь. Довольно лицемерия! Пусть все крепостные, расстилающиеся перед своим повелителем, узнают, каков на самом деле этот гнусный феодал! Сара мысленно перебирала определения, лучше всего подходившие этому человеку.

Негодяй! Развратник! Садист! Дегенерат!

«Сара, оставь эти ругательства, уместные для прошлых веков, и вернись к обычной американской прямоте! Он… он… козел паршивый! Сукин сын! И лучше пусть не доводит тебя, иначе ты такое скажешь!»

– Синьорина, умоляю, подумайте! Герцог…

Остановившись на площадке, Сара вздохнула:

– Извините, Серафина, но не могли бы вы в разговоре со мной называть Марко по имени? Американцы не признают титулов. (Ха! Что сказал бы папочка?) И в любом случае мне не помешает узнать, где его покои, – в мои он врывается, когда ему вздумается!

Бедная женщина, по-видимому, сдавшись, начала истово перебирать четки.

– Вон та дверь, синьорина. Направо, там еще на ручке фамильный герб. Но надеюсь, синьорина передумает. Гер… синьору это не пон…

– А по-моему, он будет польщен, что мне не терпится его увидеть! – мило улыбнулась Сара. – Благодарю, Серафина. Я не позволю ему сорвать злость на вас. Grazie.[19]

– Prego, – пробормотала та, глядя вслед стройной молодой женщине, уверенно шагавшей к покоям герцога. Бедняжка! Понимает ли она, во что впуталась, маленькая бывшая девственница, которую герцог уже успел ранить в самое сердце своим циничным отношением к женщинам? Ох уж эта его мать – подумать только, оставить такие шрамы в душе и на сердце сына. Он ненавидит всех женщин, не верит им, и все же… Тут что-то неладно. Зачем герцог привез ее сюда, невинную чистую девушку, по слухам, помолвленную с Карло? И почему обесчестил ее, сделав одной из своих бесчисленных любовниц? Да это просто немыслимо! Несмотря на все свои недостатки, герцог ди Кавальери всегда считался ревностным защитником семейной чести. Если верить откровениям его личного шофера Бруно, у герцога была не одна любовница, но он никогда не выставлял их напоказ и уж в жизни не привозил сюда! Что на него нашло?

Расстроенно поджав губы, Серафина покачала головой. Кто поймет их, этих аристократов? Может, дурная кровь его матери наконец сказалась…

Сара нерешительно помедлила перед окованной железом дверью, прежде чем постучать. Несчастная! Настоящая леди, всегда вежливая, неизменно внимательная, скромная! Как жаль!

И не успела экономка удалиться, как из распахнувшейся двери донеслось грубое ругательство. У Сары сердце замерло при виде наполовину намыленного разъяренного лица. Но пришлось как-то защищаться.

– Добрый день! Я думала, ты не потерпишь, чтобы я опоздала, а мне ни за что не хотелось бы пропустить свой первый урок верховой езды!

– Какого дьявола ты тут…

– Уговорила Серафину, но не ругай ее! Я просто… просто объяснила, что между нами на самом деле, и она уступила. Можно войти?

Марко явно подумывал, не захлопнуть ли дверь прямо перед ее носом, да так, чтобы девчонка отлетела в сторону и хорошенько шлепнулась. Сара поняла, что дальнейшее промедление опасно.

– Ты не поздоровался, – надулась она. – А сам вечно твердишь, что я невоспитанная…

– Прошу!

Очевидно, сумев взять себя в руки, Марко отступил и издевательски-вежливо поклонился.

– Добрый день. И как только я закрою дверь, можешь растолковать, что именно между нами на самом деле.

Немного струсив, Сара, однако, переступила порог с приклеенной на лице лучезарной улыбкой. И даже не шевельнулась, когда он снова с треском захлопнул дверь – на этот раз за ней.

– Надеюсь, извинишь за то, что не успел побриться?

В черных глазах, задумчиво изучавших Сару, мелькнули насмешливые искорки. Взгляд задержался на ее груди, полуприкрытой огненно-красной блузкой, потом на бедрах, туго обтянутых джинсами, делавшими ее похожей на стройного юношу. Только перед Марко был не юноша, и он сознавал это каждой клеточкой своего разгоряченного тела.

Кстати, почему это Марко торчит тут, намылив одну щеку и обмотав узкое полотенце вокруг бедер, когда сам требовал, чтобы она была готова едва ли не час назад?

Ей становилось все труднее сохранять улыбку, особенно потому, что он уставился на нее с таким странным видом, словно только и мечтал о том, чтобы вскрыть ей череп, вынуть мозг и исследовать каждую мысль, чувство и эмоцию.

Сара нервно отвернулась, играя затейливым ножом для разрезания бумаг с оправленной в золото нефритовой ручкой в виде уродливой волчьей головы! Ну конечно, чего же еще ожидать!

– Пожалуй, не стоит задерживаться из-за меня, – притворно-небрежно бросила Сара. – Занимайся своими делами… а я постараюсь не мешать.

Очевидно, на большее Марко не хватило.

– Мне вообще непонятно, какого черта ты сюда заявилась! И хотелось бы все-таки знать, что ты наплела Серафине? Ради всего святого, неужели так и не научилась благоразумию и осмотрительности?

– Осмотрительность? А что это такое? Весьма странно слышать подобное от тебя!

Сара вызывающе вскинула голову, полыхая зелеными глазищами.

Несколько бесконечно долгих минут он, казалось, раздумывал, что теперь делать. Да и что оставалось? Задать ей трепку? Нет, это было бы слишком!

Сара понятия не имела, что только безобразный синяк у нее на скуле удержал потрясенного своим неслыханным поведением Марко от немедленной расправы. Да что это с ним в самом деле? И почему именно она способна проникать сквозь его цивилизованную оболочку, превращая в дикого зверя, что вполне соответствовало ее обвинениям?

Да это просто чертовка какая-то! Дилайт… маленькая прихоть его брата, с точеным распутным телом, которое теперь стало источником его наслаждений… пока Марко продолжает желать ее, несмотря на змеиный язык! Нет, он не может позволить ей безнаказанно выводить его из себя!

– Мы обсудим это позже, – буркнул он, бросив на Сару предостерегающий взгляд, отбивший у нее охоту спорить. – Если, конечно, ты не предпочтешь другой вид спорта верховой прогулке.

Сара благоразумно промолчала. Ей в самом деле очень хотелось вновь очутиться в седле, а у него такие прекрасные кони!

– Вот и хорошо! – объявил Марко, не дождавшись ответа. – Тогда, если не возражаешь, я добреюсь и оденусь.

И, показав на неудобное кресло из темного дерева с высокой спинкой, предложил ей сесть.

«Каким вежливым он становится, когда хочет!» – неприязненно подумала Сара, глядя вслед удалявшемуся герцогу. Тот демонстративно захлопнул за собой дверь ванной.

Очередная несправедливость! На дверях его покоев есть замки. Он явно недоволен вторжением Сары, тогда как сам вечно заявляется когда захочет, даже не постучав! Весьма удобно для таких, как он, – беспардонно нарушать уединение любовницы, не давая ей возможности для отказа! Тот факт, что Марко вышел из ванной в гораздо лучшем настроении, умытый и одетый для прогулки, отнюдь не смягчил ее гнева, хотя Сара постаралась не терять самообладания.