Смертный и богиня - Юрий Иванович

Но и он через полчаса такого продвижения, заявил, что дальше двигаться нельзя. Чуть отстав вместе с лейтенантом от авангарда, малец постарался доложить ангелу-хранителю, а не покровительнице:

– Господин, дальше по этой дороге мы не проедем. Она пересекает болото, и хоть надёжна, высоко насыпана, но при таких ливнях покрывается метровым, а то и больше слоем воды. Если чуточку сойдём в сторону, провалимся с головой в тину.

– Так куда теперь лучше двигаться?

– Здесь направо уходит обводная дорога. Точнее не дорога, а тропа скорей. Идёт по краю леса Деслунгов, по плоскогорью, так что нас не затопит. Захотим переждать непогоду, там есть хутора и два посёлка. Можем в них и переночевать.

Поль еле сдержался, чтобы не воскликнуть: «Какая ночёвка?! Нам ДОМОЙ надо!» Но сдержался, раздумывая, как быть. Уже и длинные жерди собрался приказать рубить для прощупывания дороги перед лошадьми, да тут вернулся рыцарь из мотавшегося вперёд авангарда. Он тоже старался к богине не обращаться:

– Господин Ангел, там впереди сплошные потоки. А чуть дальше видны завалы из поваленных и плавающих деревьев. Пока вода не спадёт, никак не пройти. Вдобавок ко всему слышен запах дыма. Похоже, молнии где-то лес подожгли. Хорошо хоть ливень невероятный, наверняка загасит любой огонь.

Так что ничего не оставалось, как скомандовать:

– Ладно, по тропе, так по тропе. Трогаем!

Когда въехали под сень вековых деревьев, стало вообще темно, похлеще, чем ночью. И это несмотря на дневное время суток! Ну и громадные разлапистые ветки никоим образом не защищали от воды. Точнее местами защищали, а местами только собирали потоки в мощные, всё сшибающие водопады. Так что пришлось ещё и петлять вдоль тропы, обходя особо опасные вымоины и ямы.

В итоге, после двух часов такого продвижения, оставив за спиной парочку хуторов, отряд вымотался до крайности. Лошади еле переставляли облепленные грязью ноги, а набухшие одежды и плащи так и норовили своей тяжестью сбросить всадников наземь. И когда поблизости оказался обещанный Ветром посёлок, Аза, несмотря на повторное снятие усталости, не выдержала. Причём капризничала так громко, что не только командир отряда услышал:

– Всё, я устала и хочу расслабиться в тепле и сухости. И чая горячего хочу!.. И супа!.. И спать!..

Несмотря на божественное происхождение Азнары, никто из воинов не сомневался, что даже она имеет право на все получаемые человеком удовольствия. А некоторые тешили себя надеждой, что она потребовала остановки именно по причине усталости своей мини-армии. Да и сам Труммер умотался вконец. Поэтому крикнул впереди идущему лейтенанту:

– Сворачиваем в посёлок! – а старшему рыцарю приказал: – Хенли, отправь парочку своих вместе с лейтенантом для разведки. – Троица ускакала, и только потом Поль догадался спросить: – А кто там в основном проживает?

– Да вы не бойтесь, господин Ангел, – тут же затараторил самый юный фанат Азнары. – Здесь люди добрые проживают, хоть и не простые. Любому страннику приют дадут… э-э-э, если оплата будет достойная.

– Ха! Я-то ничего не боюсь. Это пусть поселковые боятся, что их домá напрочь выгорят, если они посмеют плату от покровительницы потребовать.

Малой как-то грустно посмотрел на командира и со вздохом поддакнул:

– Конечно, с покровительницы они денег не возьмут. По легендам рода бортников, она для них тоже святая. А вот с остальных плату взять не побрезгуют…

– И если бы у нас не было денег?

– Пришлось бы ехать до следующего хутора или посёлка.

– Странные люди! Поражаюсь, как они, будучи такими «добрыми», выживают среди этого кровавого хаоса и неразберихи.

Задавая этот риторический вопрос, Труммер не на шутку вновь заволновался о своих денежках. И запоздало вспомнил, что не заставил собрать трофеи из карманов полутора сотен казнённых разбойников. Сейчас бы было и на хлеб с маслом, и на тёплую постель, и на ванну с чаем.

Тогда как отряд помалу продвигался вперёд, выходя на лесную опушку. Там стало посветлей, хоть ливень и не прекращался, пахнуло дымком с кухонь. Лошади заржали, почуяв место постоя, и настолько ускорились, что приходилось их сдерживать, а не понукать. И что сразу удалось рассмотреть, так это шикарную для подобной глухомани дорогу. Мощённая гладкими плитами, она хоть и не позволяла разъехаться двум большим повозкам, всё равно поражала качеством и надёжностью.

– Ого! А эта куда ведёт? – резонно поинтересовался ангел-хранитель.

– Вначале в центр леса Деслунгов, – стал пояснять малой, – дальше выходит на большой тракт, ведущий на запад, к столице.

Остановились на взгорке, рассматривая в сырой мгле первые дома, но теперь уже Ветра принялась расспрашивать сама Милосердная:

– Значит, там бортники живут? Те самые, что в деревянных колодах пауков-шелкопрядов разводят?

– Точно так, Несравненная! – старался пацан угодить богине. После чего пустился в перечисление семей, родов и существующих здесь традиций.

Ну и стало понятно после кратких вставок самой богини, что именно она в древности приложила свою ручку к появлению этого производства. По одной из легенд она подарила пауков величиной в два мужских кулака одному семейству лесовиков. Те сами ходили в грубой дерюге, но нагрянувшей к ним в гости небожительнице отдали единственную женскую сорочку, которую берегли дочери в приданое. Азнара решила, что для женщин неприемлемо, если в мире нет шёлковой ткани, вот и подарила результат экспериментов из своей лаборатории. Кстати, в ДОМЕ подобных производителей шёлка не существовало, там его делали специальные личинки.

Она же и создала этот независимый клан лесовиков, дала им статус рода и заповеди. Одна из которых гласила: не принимать посторонних у себя в гостях без щедрой оплаты. Так бортники и пребывали в независимости, живя обособленно, зато сытно даже в данное лихолетье. По той простой причине, что шёлк требовался всем. И какими бы ни были разбойники или иные злоумышленники, они просто не могли поднять руку на курицу, несущую золотые яйца.

И если бы только это сдерживало охочих до грабежа людишек! Безобидные в обычном состоянии пауки-шелкопряды имели ментальную связь со своим конкретным хозяином или хозяйкой и взрастали с ним с самого детства, а потом давали шёлк до самой смерти бортника. И давали только ему в руки. Бегали очень быстро, в том числе и по кронам деревьев, где и паслись в течение дня. Но самое главное: обладали ядовитыми жвалами, используемыми в двух случаях: когда их пытался атаковать какой-нибудь хищный зверь да птица или при ментальном зове своего хозяина. Причем, даже умирая от чужой руки, хозяин передавал ментальный образ своего убийцы и мог вздохнуть последний раз спокойно, зная, что будет отомщён. Пауки преследовали любого человека и любую банду, пока не уничтожали обидчиков. Сами после этого тоже умирали, но последнее завещание своего владельца выполняли всегда.