Пассажирка с "Титаника" - Наталья Солнцева

– М-мм-мм!.. – мычала я в знак протеста. – М-м-ммммм!..

– Смирись, дорогая, – прошептал Менат, продолжая зажимать мне рот. – Прими то, что неизбежно. Не противься судьбе…

В Александрии он первым делом повел меня на набережную. К вечеру жара спала, от воды веяло свежестью. Справа по горизонту тянулась розовая от заката полоса города. Дома с плоскими крышами, пальмы, сизая гряда облаков. Впереди плескалось о камни сине-зеленое море.

– Не хочу!.. – простонала я, глядя на белую пену прибоя.

Менат словно не замечал моего отчаяния. Он обнял меня за плечи и повел вдоль моря, рассказывая об античных развалинах, колонне Помпея и мечетях, которые он непременно мне покажет.

– Но прежде мы обязательно посетим катакомбы Ком-эль-Шукафа. Их случайно обнаружили сто с лишним лет назад.

– Катакомбы? – ужаснулась я. – Я не хочу спускаться под землю!

– Даже со мной?

Я устала после перелета и попросила вернуться в гостиницу. Из окон нашего номера открывался вид на гавань, усеянную разноцветными суденышками. Здесь можно было увидеть и шикарную яхту, и катер, и обычную лодку.

Отчего-то вместо радости и удовольствия на меня навалилась тоска.

– Что с тобой? – рассердился Менат. – Можно подумать, я привез тебя не отдыхать, а работать.

– Я не против работы. Только что я умею?

– Ты кое-что умеешь… ну же, улыбнись, Уну! Не то я пожалею, что взял тебя с собой.

Он обнял меня и коснулся губами моей щеки. Я растаяла. Было ли что-нибудь такое, чего бы я не сделала для него?

Назавтра мы отправились бродить по городу. Пекло солнце. Я надела темные очки и шляпу, но спастись от палящих лучей не удавалось. Дома казались сахарными на синем фоне неба, деревья оцепенели от зноя. Пахло югом и морем. На улицах плескались фонтаны, торговцы предлагали туристам фрукты и сладости.

Мне не верилось, что когда-то здесь жила великая царица Клеопатра, дышала тем же воздухом, смотрела на то же самое море и плела интриги в своем дворце. Неужели, сюда приезжал неустрашимый Юлий Цезарь и покоренный красотой царицы Марк Антоний? В этом городе знаменитые любовники покончили с собой. По этим местам ходил сам непобедимый Искандер – Александр Македонский. Здесь находилась его гробница.

Александрия не раз переходила из рук в руки. Ее захватывали римляне, мамлюки, крестоносцы, турки, Наполеон Бонапарт. У этих берегов британский флот, возглавляемый адмиралом Нельсоном, разгромил эскадру французов.

Менат разбудил во мне не одну чувственность, но интерес к древней истории. Все, что он говорил, я впитывала, как губка, переживала давние события, как если бы они происходили сейчас. Мне ничего не стоило мысленно перенестись ко двору Клеопатры, в лагерь османского войска или на капитанский мостик английского флагмана. От моего невежества не осталось и следа. Менат нашел во мне благодарного слушателя, а я в нем – чудесного рассказчика.

Он показал мне обещанную колонну Помпея и александрийских сфинксов. Сухой воздух пустыни равнодушно овевал руины дворцов и храмов. У меня сжалось сердце при виде жалких останков былого великолепия.

– Все преходяще в этом суетном мире, – заметил мой спутник. – Так стоит ли дорожить временным, чем бы оно ни было?

Я молчала, потрясенная происходящими во мне переменами. Я не могла объяснить их и с ужасом узнавала иную себя.

Тесные каменные помещения под колонной Помпея вызвали у меня странные ощущения. Эти шершавые своды, темные коридоры и вырубленные в стенах ниши заставили мое сердце биться сильнее.

– Мне кажется… я не первый раз в этом городе…

– Мне тоже кажется, – без удивления кивнул Менат.

Мы перекусили в маленьком открытом кафе. Есть не хотелось. Я пила фруктовый сок и вяло жевала финики. Меня клонило в сон.

– Не клюй носом, Уну, – рассмеялся Менат. – Наша экскурсия продолжается.

– Может, отложим на завтра?

– Никаких завтра! У нас и так времени в обрез.

Он повел меня к мечети с белыми куполами, кружевной резьбой и высоким минаретом. Женщины, одетые по-арабски в длиннополые платья и закутанные в платки, разительно отличались от туристок. Чернявые дети катались вокруг фонтана на трехколесных велосипедах. У входа в мечеть рано зажглись фонари.

Мечети в Александрии были похожи одна на другую. Те же купола, каменные узоры, минарет и полумесяцы на шпилях.

Менат заметил мою рассеянность.

– Тебе скучно?

Я призналась, что устала и хочу вернуться в гостиницу.

– Я думал, мы еще успеем взглянуть на Александрийский маяк, – усмехнулся он. – На его развалинах теперь стоит крепость Кайт-Бей. Маяк был одним из чудес света.

Но даже бывшее чудо света не могло заинтересовать меня. Я измучилась на жаре и натерла ноги новыми босоножками, купленными перед отъездом. Мне хотелось раздеться, принять душ и лечь.

Трамваи в этом городе были разноцветные – синие, желтые и красные, в зависимости от района, – с двухэтажными вагонами.

– Такое я встречал только в Гонконге, – сказал Менат.

– Ты был в Гонконге?

– Лучше спроси, где я не был.

Он не посвящал меня в свою жизнь, уделяя мне ровно столько времени и внимания, сколько считал нужным. Я не роптала. Он пропадал на день, два, неделю, а я терпеливо ждала и не задавала вопросов. Мне было ни к чему знать, чем он занимается, как зарабатывает деньги и куда их тратит. Даже если бы я узнала, это ничего бы не изменило в наших отношениях. Однажды он ответил, что связан со смертью… и больше мы к этому не возвращались. Свои догадки я держала при себе.

Ревновала ли я его к другим женщинам? Если он не мог полностью удовлетворить свою страсть со мной, то, вероятно, делал это с другими. Я допускала подобное и не смела перечить. Ведь я заранее согласилась на все, что угодно, лишь бы быть рядом.

Боялась ли я за него? Скорее, я боялась за себя. Боялась, что он меня бросит, и тогда моя жизнь потеряет смысл. Без Мената она попросту закончится. С ним я заново родилась, без него умру. Мне было все равно, кто он, грешник, святой или злодей. Я готова была разделить с ним любую участь.

– Завтра я покажу тебе другую Аль-Искандарию, – прошептал он, дотронувшись до моей щеки. – Сегодня мы видели ее лицо, но есть еще изнанка.

У меня пересохло в горле.

– Это… катакомбы?

– Ну что ты? Катакомбы – под землей, это скорее дно, нежели изнанка.

– Дно, – хрипло повторила я. – Значит, завтра…

Вопреки опасениям Лаврова Санта проявил терпение и дождался его. Великан сидел в машине и дремал, а завидев сыщика, присвистнул: